- Вижу, ты удивлена, - усмехнулся Волдеморт. - Гермиона Грейнджер из Гриффиндора явно недооценивает сильнейшего мага современности, даже как-то обидно. Я приказал наложить на Джорджа Уизли именно те проклятья, которые держали бы его в нынешнем состоянии. Я решил, сколько оно продлится, я изучал отчеты о его состоянии и все правильно рассчитал. Сегодня пришел срок вернуть его в сознание. Не вчера и не завтра - сегодня. Потому что показатели, которые удалось получить по нему сегодня утром, существенно отличаются от предыдущих. Это именно то, что мне нужно. Именно то, к чему я так долго стремился.
- Так Джордж... ваш научный эксперимент? - догадалась Гермиона. Волдеморт расхохотался и оттолкнул ее, разжав, наконец, пальцы и отпустив ее подбородок.
- Десять баллов Гриффиндору, Грейнджер! Ничто так не двигает научный прогресс, алхимию и особенно медицину, как возможность ставить опыты на человеческом материале! Причем на каком - на молодом, сильном, чистокровном организме! Да, девочка, это мой эксперимент, который перевернет мир - теперь я могу сказать об этом с уверенностью!
Гермионе еще не доводилось видеть Темного Лорда таким возбужденным и... счастливым. Не дьявольски одержимым, хотя это в изрядной мере тоже присутствовало, а счастливым. Как ребенок. Как мальчишка, впервые собравший кубики в горку. Как девочка, перепачкавшаяся красками, но все-таки раскрасившая солнышко.
- Результаты этого эксперимента изменят наш мир, Гермиона! - продолжал Волдеморт. - И большая роль в этом будет отведена тебе. Да-да, не надо так на меня смотреть. Здесь нужна именно ты. И дело вовсе не в том, что ты владеешь магловскими азами медицины - и даже не в том, что вы с Джорджем Уизли были любовниками.
Опять он об этом. Каждый раз, когда Темный Лорд упоминал о совместном прошлом Гермионы и Джорджа, она все больше укреплялась в мысли, что дело как раз-таки именно в этом. Или как минимум и в этом тоже. Слишком уж много таких упоминаний - со смешками, недосказанностью, намеками. Упоминаний, от которых к ее щекам приливает кровь, как бы сильно она ни была напугана, как бы до этого ни дрожала.
Вот и сейчас. Ну черт возьми, а! Она что, всегда будет краснеть из-за подобных напоминаний, а Волдеморт всегда будет этим пользоваться?!
— О, да ты краснеешь? — усмехнулся он, вторя мыслям Гермионы. — Вот и славно. Значит, еще поживем, и умирать рано. Славно, славно, да. Достаточно одного упоминания о плотских утехах - и ты сразу становишься бодрой, энергичной и полезной.
И тут Гермиона совершила поступок, который позже так и не смогла до конца проанализировать. Она и правда стала бодрой и энергичной - внутри нее все кипело и клокотало. Виной ли было то, что она много лет сама себя осуждала за те далекие от морали и нравственности страницы своей биографии, или же это усугублялось болью от понимания, что Фреда нет в живых, Джордж в коме, а она жива-здорова и позорно носит Метку врагов... Но в тот момент она чувствовала только одно — злость. Темный Лорд ее разозлил, задел за живое, вывел из себя тем, что вновь посмел по этому пройтись. Мог бы и не делать этого теперь, когда она его слуга и изо всех сил старается быть полезной… Обуздать эмоции было совершенно невозможно, и Гермиона даже сама не заметила, как… плюнула в безносое лицо своего Повелителя, нисколько не волнуясь, что потом может быть как минимум миллион Круцио.
— Что вы можете говорить о плотских утехах?! — яростно воскликнула Гермиона, с неимоверной злостью глядя ему в глаза. — Можно подумать, у вас они хоть когда-нибудь были! Да про вас же всем всё известно! Вы игнорируете любовь, довольно плоско используя ее в своих целях, и насмехаетесь над сексом лишь по одной причине — потому что ни черта в этом не понимаете! Потому что не случилось! Вы возомнили, что вы выше мирского, выше каждого в этом мире, вы обуздали плоть и живете высшими целями, как Мессия, но на самом деле это не избранность, а слабость! Вы просто убежали от этой сферы жизни, потому так сильно боитесь нас — всех остальных! Нормальных людей!
Ну вот, сказала. Произнесла вслух. Выкрикнула в лицо. Давно хотелось! Раньше, в том мире, где все делилось на добро и зло, ей и в голову не приходилось задумываться о личной жизни лорда Волдеморта. Он просто был абсолютным злом, идеальным черным телом, исчадием ада — можно называть как угодно. Он был абстрактным понятием, не живым человеком или хотя бы человекоподобным существом. Но теперь он из понятия абстрактного перешел в конкретное — вполне закономерно, логично и предсказуемо при регулярном взаимодействии. Но вместе с тем Волдеморт как будто бы стал более… человечным в плане восприятия Гермионой. А человека можно и судить, и анализировать.
Но все-таки в случае лорда Волдеморта этого делать не стоило, потому что в следующий же миг Гермиона отлетела в стену от его пощечины. Лицо прожгла сумасшедшая боль, как и все тело. Тьфу ты, казалось бы, тщедушный серый паук с тонкими костлявыми ручонками - а приложит так приложит. Во рту стало слишком тепло и мокро - скрючившись, Гермиона сплюнула на пол кровь вместе с зубом - хвала Мерлину, только одним. Перед глазами помутнело, все начало кружиться, но, тем не менее, она пока не теряла сознания. Просто жуткая боль. Она сама — огромная болевая клетка. Сама виновата. Дура.
— А я думал, ты окончательно сломалась, — голос Темного Лорда вновь стал мягким и вкрадчивым. — Гриффиндорская отличница-грязнокровка. Самая умная, самая начитанная и проницательная, так?
Он подошел к ней и грубо схватил за волосы, поднимая ее лицо к себе. Гермиона взвыла от боли, которая, по ее ощущениям, усилилась минимум в два раза.
— Ты ведь долго думала над этой своей теорией, да, Грейнджер?! — продолжал он. — Складное объяснение. Тиран-импотент, который из-за своих комплексов мучает более полноценных врагов и соратников? Так вот, глупая девчонка, поверь мне, я знаю об этой сфере жизни намного больше тебя и вас всех. Или, возможно, ты сочла меня девственником по той причине, что я не жажду твоего маленького грязного тельца?
Гермиона похолодела и вздрогнула. Темный Лорд вновь с силой тряхнул ее за волосы.
— Ага, я попал в точку, — довольно отметил он. — Примитивная маленькая шлюшка! Да, видимо, в твоем возрасте сложно поверить, что не все в мире завязано на сексе, и что не все мужчины мечтают о школьницах. Бедная, бедная Гермиона Грейнджер. Впрочем, я ценю откровенность и прямоту твоих реакций. Это подтверждает правильность моего выбора в отношении тебя.
Он отвел руку. Гермиона зажмурилась, ожидая нового удара, но ее лица коснулось что-то мягкое и теплое. Похоже на... влажную тряпку?! Она решилась открыть глаза. В происходящую картину было сложно поверить, но лорд Волдеморт сам вытирал кровь с ее лица.
— Мне жаль, что ты не чистокровна, — тихо говорил он, обращаясь то ли к ней, то ли к себе самому. — Я объективно тебя оцениваю. Ты умна и талантлива. Ты одна стоишь нескольких моих лучших людей. Однако мы очень скоро сможем это исправить. Должен сказать, что знакомство с тобой позволило мне по-новому взглянуть на некоторые вещи. Именно благодаря тебе мы сейчас на пороге величайшего события, которое точно сделает мир другим. Ты будешь первой. Ты заслуживаешь этой чести - открыть двери в новый мир или пасть в попытке это сделать. Но я думаю, что все получится. Должно, обязательно должно получиться. Именно теперь. Эксперимент идет удачно...
Гермиона потеряла нить рассуждения. Она уже не понимала, о чем говорит Темный Лорд. Видимо, он замыслил что-то ужасное. Но она совершенно точно понимала, что сейчас он не хочет ее смерти, что она нужна для какого-то нового и, очевидно, крайне значимого для него события. Это все крутилось в ее голове, но первое место занимали движения мягкой влажной ткани по ее лицу, и то, что с каждым движением отступала боль, и все больше хотелось провалиться в сон. Скорее всего, после этого сна она ни о чем не вспомнит, он позаботится об этом. Наверняка, тряпка не просто влажная от воды, а пропитана каким-то специальным зельем. Что ж, возможно, так будет к лучшему, а то это все слишком сложно и непонятно…
