Здравый смысл, до этого пребывавший в состоянии глубокого обморока, внезапно решил вернуться к жизни. У Миранды мороз прошел по коже, когда она в полной мере осознала, что только что произошло, и она с силой уперла ладони Тому в плечи, вынуждая его отступить назад, а сама поспешно спрыгнула на пол и отбежала на несколько шагов в сторону, пытаясь отдышаться.
Что он там только что говорил про письменный стол?.. Не приди она в себя – и его предположение сбылось бы с такой точностью, что Трелони умерла бы от зависти.
– Тебе нужно поспать, – выдохнула она книжному шкафу у стены. Проклятое дыхание не желало восстанавливаться, голос звучал хрипло и, как показалось Миранде, очень неприлично. – Чтобы исцеление прошло быстро и правильно. Нужен сон, лучше всего – часов на шесть-восемь… Иначе раны еще несколько дней будут давать о себе знать.
– Как скажете, целитель Реддл, – произнес Том насмешливо, и его голос тоже звучал хрипло, хотя неприличным почему-то не казался. Миранду во второй раз пробила холодная дрожь, когда она услышала, каким именем он ее только что назвал. Собственную фамилию, всегда напоминавшую ему о маггловских корнях, Том ненавидел и много десятков лет не использовал. И Миранде было ясно совершенно отчетливо, на что именно он решил ей намекнуть столь своеобразным образом.
– Мы не можем… – выдавила она, не зная, как еще выразить свои чувства, и упорно продолжая рассматривать корешки книг на полках.
– Ты совершеннолетняя, мы женаты, и ты уже давно не девственница. Может, выразишься более понятно?
– Я не хочу…
– В самом деле? – удивился он вполне искренне. – Минуту назад ты производила совсем другое впечатление.
Она все-таки повернула голову в его сторону. Том смотрел на нее с той же насмешкой, алый огонь потух, глаза снова вернули привычный темный цвет. Самоконтроль у Реддла всегда был железный, он почти полностью пришел в себя. Только сбившееся дыхание еще выдавало его истинное состояние. Миранда в защитном жесте обхватила себя руками.
– Ты считаешь, у нас есть будущее? Не как у самого знаменитого темного мага столетия и его сторонницы, ученицы, или кем там меня еще можно назвать… А как у мужа и жены? – спросила она прямо. Ох, не так она себе представляла разговор по душам, но, похоже, задать тот вопрос, который терзал ее больше всего, предстояло именно сейчас.
– Если бы я так не считал, тебя бы здесь не было, – последовал максимально логичный ответ, и Миранда наклонила голову, когда получила подтверждение своим догадкам.
– У меня в этом нет уверенности, – наконец глухо сказала она и распрямилась. Том не сводил с нее пристального взгляда, и Миранда посмотрела ему в глаза. – Слушай, давай начистоту. Наш брак и пятьдесят лет назад казался мне дикостью. Но тогда он имел хоть какое-то право на существование, потому что нам обоим было по восемнадцать, и худо-бедно, но я была с тобой на равных. Если не по части умений, то хотя бы в жизненном опыте. А что сейчас? Мне девятнадцать, тебе семьдесят два…
– Я слишком стар для тебя? – с иронией поинтересовался Том, и она невесело усмехнулась.
– В некотором роде. Ты взрослый и опытный маг с давно сложившимися привычками, жизненными устоями и десятилетиями практики манипулирования, запугивания, шантажа и прочих способов управления людьми. Окружающие для тебя – марионетки, те, кого можно использовать в своих целях, и, те, кем можно пожертвовать, если они бесполезны. Фигуры на шахматной доске. И я не хочу быть одной из них! Даже если на своей шахматной доске ты отвел мне роль королевы, это не для меня!
– Я не воспринимаю тебя как шахматную фигуру.
Миранда на мгновение задумалась.
– Да, я понимаю, – она кивнула. – Ты говорил, что своими эмоциями я много месяцев подпитывала крестраж, а потом именно его вернули к жизни – и потому ты до сих пор сохранил какую-то привязанность ко мне, – Реддл слушал молча и никак не подтверждал ее слова, но и раздражения из-за них будто не испытывал. – Но еще в тебе живет часть души волшебника, который развязал две войны и шел к своей цели по трупам, не зная жалости и милосердия. И я уверена, что со временем ты подавишь меня. За полвека ты привык к беспрекословному подчинению, которое я не смогу тебе дать! Если вся моя жизнь превратится в существование бессловесной тени, не имеющей права голоса, и которой позволено только выполнять каждый твой приказ, от меня уже через пару лет ничего не останется. И дело не только в том, что я не смогу так жить, но и тебе очень быстро такая жизнь наскучит…
– А какой тогда ты видишь свою будущую жизнь? Которую ты бы хотела? – спросил Реддл внезапно, и Миранда нахмурилась. – Оставим на время в стороне наши… идеологические разногласия, сейчас речь не о них. Чего ты хочешь? Вернуться в Хогвартс, снова сдать экзамены, снова пойти учиться на целителя? Потом выйти замуж за какого-нибудь болвана, навроде того когтевранца, нарожать ему детей и до старости горбатиться в Святом Мунго?
– А что в этом плохого? – спросила она сердито. Том только что так небрежно описал жизнь обычного человека, и Миранда могла понять, почему это прозвучало настолько высокомерно – ведь Том всегда стремился не иметь ничего общего со словом «обычный». И ее за подобные заурядные желания он явно мог только презирать. – Работа, замужество, семья – нормальные жизненные ценности, ничем не хуже любых других. И я тоже вполне могу однажды захотеть обычную семью и даже сделать карьеру в Святом Мунго!..
– Я смотрю, тебя и в самом деле тянет на каких-то идиотов, – Реддл холодно, неприятно хохотнул. – Надо же, Мири, не знал, что у тебя такие предпочтения! Сейчас это какой-то когтевранец, раньше был Пруэтт…
– Да что ты прицепился к Майклу, при чем здесь вообще он?! – Миранда окончательно перестала понимать происходящее, но на упоминании Игнотиуса уставилась на Тома с изумлением. Тот не скрывал своего раздражения, но по какой причине он злился?.. Миранда отказывалась верить своим ушам – так его вывело из себя не ее приземленное желание стать целителем?.. Он так завелся из-за ее слов о возможном замужестве?
– Том, ты что, ревнуешь? – спросила она тихо и недоверчиво.
Он ничего не ответил, но в глазах снова зажглись опасные алые искры.
– Ничего себе, – пробормотала она огорошенно и с размаху опустилась на диван у стены. Страха Миранда не испытывала вообще – только громадное, всепоглощающее изумление. Том Реддл, Волдеморт всегда казался ей человеком, который был выше многих человеческих чувств. И представить его способным на ревность она бы не смогла, если бы не увидела собственными глазами – ведь Том всегда был всецело, слишком уверен в себе, чтобы опускаться до подобных эмоций. Он просто посчитал бы ниже своего достоинства тратить время на подобную чепуху. Так что же, она, выходит, ошибалась? И Игнотиуса он тогда пытал в библиотеке не потому, что ему надо было сорвать на ком-то злость за то, что она узнала о крестражах?
– Поверить не могу! – выдохнула Миранда и запнулась, не зная, как выразить то, что было у нее на душе. – Но… Послушай… Мерлин, ну я же не спрашиваю, что у тебя было с Беллатрисой!
Реддл ошеломленно моргнул, будто она невесть в чем его заподозрила.
– С кем?! – поразился он, кажется, по-настоящему. – Ничего не было. Она же слуга!
Настала очередь Миранды растерянно моргать. Чистокровная волшебница, самая преданная его соратница, которая жизнь была готова отдать за своего обожаемого повелителя – и она была всего лишь «слуга»? Но по неизвестной причине она почувствовала себя так, будто у нее с души только что упал огромный камень, но Миранда наотрез отказалась задумываться о причинах такого странного ощущения.
– Ну а у меня ничего не было с Майклом! – воскликнула она и устало покачала головой. – Он мне даже не нравится! Как ты вообще мог подумать о таком?.. Из-за чего?..
Из-за того невинного прикосновения к руке и приглашения на свидание?!
Договорить она не успела – Реддл в один шаг приблизился к ней, выдернул за руку с дивана и, обняв за талию, притянул к себе. В следующий миг ее губы обожгло поцелуем – властным, собственническим, почти болезненным.
