– Да, Повелитель…
– Лестер, пленник пока останется внизу. Не спускайте с него глаз, я собираюсь расспросить его еще кое о чем. Рабастан, проследи за этим.
– Конечно, Повелитель, – с готовностью отозвался Селвин, а Лестрейндж поклонился.
Никакого официального завершения собрания не произошло. Остановившись у ее кресла, Том молча протянул ей руку. Она без вопросов приняла ее, поднялась, и вместе с Реддлом они вышли из гостиной, причем Миранда спиной могла ощутить устремленные на них взгляды.
К воротам через двор и сад они шли в тишине. Том снова выглядел глубоко погруженным в размышления, причем явно не самые приятные – на гладком лбу залегла вертикальная складка, сжатые губы побелели от явно сдерживаемого раздражения. Хорошо знакомая с характером и настроениями мужа, Миранда шагала рядом молча, ничем ему не мешая, хотя ей до смерти хотелось расспросить его о Добреве и о том, как произошло сражение с людьми Димитра. Но понимая, насколько сейчас неподходящий для этого момент, она не произносила ни слова.
Очутившись за воротами, они трансгрессировали. Миранда недоуменно заозиралась по сторонам, когда поняла, что они очутились в совершенно незнакомом месте, не похожем на скалистый остров посреди бушующего моря. Они стояли на холме, вокруг которого простиралась вересковая пустошь – летом, должно быть, она представляла собой прекрасное зрелище, но сейчас, в начале ноября, смотрелась пустой и унылой. Местность была абсолютно безлюдной, ни намека на цивилизацию.
Миранда взглянула искоса на Тома. Тот неторопливо спускался по склону вниз, причем вид сохранял все такой же отсутствующий. Холодный ветер, накрапывающий дождь нисколько его не отвлекали – он продолжал думать о своем.
Это было что-то новенькое. Рассудив, что Том просто отправил бы ее домой, если бы присутствие Миранды ему как-то мешало, она решилась:
– Зачем ты велел мне остаться на собрание?
– Не ты ли прошлой ночью злилась, что я ни о чем тебе не рассказываю? – осведомился он насмешливо, останавливаясь и оборачиваясь к ней.
На этот железный аргумент она не нашлась что возразить, а Том продолжил:
– Как я тебе уже говорил, Мири, я не приемлю полумер. Если ты хочешь быть в курсе происходящего, то тебе стоит представлять себе, чем я сейчас занимаюсь – в том числе это касается и того, что не связано лично с тобой.
– Польщена твоим доверием, но…
– Дело не в доверии, – на губах Тома возникла знакомая ей холодная, немного пугающая улыбка, а потом он отступил и окинул ее оценивающим взглядом. – Не хочешь поделиться, какое впечатление на тебя произвели слова миссис Эджком? Какие выводы из услышанного сделала ты сама?
Она взглянула на него с бессильной злостью, теперь понимая, какую цель он преследовал и ради чего это все затеял.
– Том, я не…
– Ты уже предала их всех по нескольку раз, – заявил он с каким-то даже удовлетворением. – Рано или поздно ты все равно совершишь что-то, что окончательно покажет твоим бывшим друзьям и союзникам, на чьей ты стороне. И тебе пора уже начинать думать о них как о противоборствующей стороне, оценивать их действия с точки зрения не чувств и переживаний, а разума и логики. Я только помогаю тебе сделать этот шаг прямо сейчас, потому что чем скорее ты привыкнешь к своему новому положению и перестанешь метаться, тем проще нам будет. Так что давай, излагай свои умозаключения, я тебя внимательно слушаю. Тем более вряд ли ты скажешь что-то такое, до чего не додумался я сам.
Отвернувшись, Миранда сделала несколько шагов вперед, задирая голову и рассматривая покрытое тучами угрюмое небо. Ледяные капли продолжали срываться вниз и падали ей на лицо. Она сделала несколько глубоких вдохов – это помогло слегка успокоиться и принять необходимое и неизбежное решение. Он прав, она должна была уже определиться, кому она верна, и выбрать сторону. При этом и сторона-то давно выбрана, но как, как она может спокойно думать о смерти тех, кого знает столько лет, кого считает друзьями?
– Дела не очень хороши, верно? – наконец спросила она, поворачиваясь обратно к Тому. Тот стоял на том же месте и неотрывно смотрел на нее. – Несмотря на то, что Кингсли Бруствер стал Министром, Орден Феникса по-прежнему не собирается полагаться на Министерство. Это отключение домов от Сети летучего пороха, да еще Кингсли использует камины только для официальных мероприятий… Значит, в остальное время он трансгрессирует, и отследить его перемещения Министерство не может. Видимо, Ордену Феникса известно, что в Министерстве есть твои шпионы, но о той же мадам Эджком они пока не знают – иначе она бы уже дожидалась суда. Да, и ты не просто так спрашивал, смогла ли я попасть в дом Тонксов. На те дома, которые они отключили от каминной сети, Орден Феникса может наложить заклинание Доверия – и тогда те, кто прячется внутри, будут за пределами твоей досягаемости. Если только через Хранителей тайны, но до них тоже добраться наверняка нелегко. Таким образом можно спрятать семьи орденцев, или каких-то людей, которых тебе необходимо устранить. В прошлом году такая тактика неплохо показала себя, когда моя семья пряталась в нашем имении, причем еще до того, как мы с тобой снова встретились. Ну и сама ситуация непростая – тот редкий случай, когда Министерство знает о твоем возвращении, прониклось угрозой, держится настороже и готово всячески помогать Ордену Феникса.
– Неплохо, Мири, – он кивнул. – Возможно, несколько прямолинейно и упрощенно, и некоторые нюансы ты не уловила… Но для первого раза вполне прилично.
– А ты не беспокоишься, что миссис Эджком в любой момент попадется? – не выдержала она, вспомнив о вещи, которая ее так удивила еще в доме. – У нее же на лице написано, что она заколдована!
– Не беспокоюсь, – заявил Том самодовольно. – Я слегка усовершенствовал заклинание Империус, добавив в него немного от заклинания Легилименс, и, знаешь, результат впечатлил даже меня… Мадам Эджком живет обычной жизнью, выполняет свою работу, но время от времени она по моему приказу переносится в поместье Селвина и докладывает о происходящем. При этом она не помнит о том, что трансгрессировала, не помнит, что кому-то о чем-то рассказывала, не помнит ни наших лиц, ни места, где была. Признаться, идею я позаимствовал у Лефевр. Она очень схожим образом обошлась с Бэгшотом, поручив ему отослать тебе ту посылку. Я ведь поработал тогда с его памятью перед тем, как отпустить, внушил ему покинуть Британию. Но в августе чары Лефевр все равно сработали…
Он снова замолчал. Миранда какое-то время помялась, а потом выпалила:
– Ты правда в скором времени собираешься на переговоры к великанам?
– Да. Хочешь попытаться отговорить меня? – поинтересовался он едко. – Чтобы поражение бедных орденцев было не настолько сокрушительным?
– Нет, – сердито сказала Миранда, хотя воспоминания об участии великанов в битве были вполне свежи в памяти, и повторять подобный опыт она бы никому и ни за что не желала.
– Тогда к чему такие вопросы?
– Это опасно!
– Мне об этом известно. Именно поэтому туда отправлюсь только я, а не Мальсибер, Селвин или кто-то еще из моих слуг, – отозвался Том любезно. – Потому что велика вероятность, что озлобленные против волшебников великаны кого-нибудь из них убьют, а у меня сейчас слишком мало людей, чтобы так легко ими разбрасываться.
– Плевать мне на Мальсибера и Селвина, – выговорила Миранда отчетливо.
У Тома сделалось очень странное лицо – недоумение смешалось с раздражением и растерянностью. Такую картину она наблюдала впервые, но сейчас у Миранды не было желания как следует насладиться моментом. Она продолжала молча на него смотреть, с бессильной злостью понимая, что этот бой она проиграла еще до его начала, и что здесь Реддл ее чувств никогда не поймет. Точнее, поймет, но вывернет их наизнанку – решит, что она в нем сомневается, а на Реддла это всегда действовало как красная тряпка на быка…
– Ты удивишься, но я могу постоять за себя, – прохладно заметил Том, словно подслушав ее мысли.
