Старик нежно погладил свое творение, бросив самодовольный взгляд на выпучившего глаза помощника. Но юнец, вместо того чтобы бухнуться на колени или как-то еще проявить свое восхищение, ткнул пальцем в голема и дерзко заявил:
— По хорошей дороге с такими ступнями ходить будет плохо!
Толлеус аж фыркнул:
— Ну и молодежь пошла! — потом задумался. Он и сам знал, что парнишка прав. Ступни у Паука — большие железные «блины» со сменной деревянной прокладкой снизу. Они незаменимы на рыхлой или болотистой почве. А на твердой поверхности только мешают. Но не делать же их съемными! — Ну и что ты предлагаешь, молодой человек? — уперев руку в бок, учительским тоном спросил он.
— Дык это… Пусть на цыпочках ходит! — легко нашелся помощник. И, пользуясь замешательством старика, начал преспокойно выкладывать на дерюгу привезенные сыр, хлеб и колбасу.
Чтобы научить голема ходить на цыпочках, требовалась другая конструкция ступней (опять расходы!), а также время на доводку походки. Однако Толлеус твердо решил этим заняться при первой возможности: такое усовершенствование обещало экономию маны на хорошей дороге при увеличении скорости за счет большей длины лап. Да и в городе, в случае чего, проще будет передвигаться: не наступишь широченной паучьей ступней на что-нибудь хрупкое. Это все потом. А сейчас пора в путь.
Голем, управляемый посохом искусника, послушно взобрался на телегу, пока Оболиус держал нервно вздрагивающих лошадей под уздцы. Проехав по заросшему кустарником полю какую-то пару-тройку сотен метров, повозка вырулила на дорогу и затряслась в сторону оробосской столицы.
* * *
Нужно было спешить. Широтон, неведомый, но такой манящий, ждал там, впереди, где края дороги сходятся в точку. Купцы, чинно восседающие на тюках с поклажей, доедут за восемь дней. Маршрут выверен в обе стороны: постоялые дворы и городки выстроились вереницей как раз на расстоянии дневного караванного перехода друг от друга. А всадник без поклажи покроет за день двойное расстояние и опять-таки устроится на ночлег с комфортом в придорожной гостинице. Очень удобно. Но не тогда, когда надо нарушить устоявшийся уклад. Толлеус, хоть и выехал из Беллуса с максимальным запасом, но задержался в пути. И теперь надо прибыть на место не за семь, а за пять дней. В принципе, реально, но остановки придется делать прямо посреди Тракта. И совершенно не остается запаса на возможные неожиданности. Старик удалился от Кордоса всего на два с половиной дня, при этом задержался на втрое больший срок. Пугающая тенденция. Все же искусник верил в свою удачу и был полон решимости преуспеть в своем начинании.
На груженой повозке, запряженной далеко не лучшими скакунами, сильно не разгонишься. Зато можно ехать дольше, до самой темноты. А провиант закупать по дороге.
Скрипя, телега уверенно катила вперед, оставляя за собой в пыли прямые линии следов с отпечатками подков посредине. Понукать лошадей не было смысла: они не выдержат быстрого темпа. Покупать других Толлеус не планировал — хорошие скакуны дорого стоят. И все же старику, сидящему сзади, казалось, что едут они слишком медленно. Проводив печальным взглядом ворону, которая в несколько энергичных взмахов крыльями обогнала путников, он грустно вздохнул. Чародей из видений умел летать. Он был быстр и свободен как ветер. А старик навсегда прикован к земле, как гад ползучий.
— А ты почему при бабке? — хрипло бросил старик в спину юному вознице и потянулся за флягой, чтобы промочить горло. Сделав несколько шумных глотков, он продолжил расспросы молчаливой спины. — Родители-то где? Живы?
Оболиус, насупившись, повернулся:
— Мамка пьет. А кто папка, не ведомо… Так что, почитай, сирота, — парень отвернулся с явным намерением прекратить беседу. Толлеус развел руками, мол, дело житейское, бывает. Все же он твердо решил побольше узнать о своем спутнике.
— Сабана тебя не очень-то жалует. Отчего не сбежал?
Парень поерзал на лавке и неохотно ответил:
— Отчего не жалует? Жалует… Воспитать хочет по-своему. А сбегать-то куда? Милостыню просить?
Толлеус пожевал губами, видя резон в таких словах. Наконец, он нашелся с ответом:
— Ты же вроде как к делу приученный, пошел бы в подмастерья. Что вообще делать-то умеешь?
Оболиус немного расслабился, когда вопросы ушли от неприятной темы:
— Да всякое. В поле со взрослыми могу, за скотиной ходить, в кузне помогал, на рынке стоял…
— Ты, наверное, с такими способностями и кашеварить можешь, и чародействовать? — пряча улыбку, спросил искусник. Однако рыжий пройдоха и бровью не повел в ответ на шутку и серьезно ответил:
— Не, готовкой бабка занимается. Да и не мужское это дело. А в ученики к чародеям — это много денег надо. Один предлагал. Говорит, у меня есть способности…
Искусник с новым интересом уставился на помощника. Какие способности рассмотрел неведомый чародей, не понятно. Но только аура совершенно не развита, слой маны тонюсенький. Увидев недоверчивое лицо старика, Оболиус с детским задором принялся защищаться:
— Правда! Я конструкты вижу! Честное слово!
Толлеус в раздумье склонил голову на бок. Если парень и правда без всякого обучения и специальной подготовки умеет пользоваться истинным зрением, то это дорогого стоит. Обычно ведь как? — Набирают группу потенциальных учеников из тех, у кого аура посильнее, да маны побольше. И пытаются научить видеть ауру и плетения. Проходит больше года занятий, прежде чем появляется результат и становится ясно, может ребенок стать искусником или нет. Причем в Кордосе это государственное дело, эмиссары регулярно посещают все города, за обучение денег не берут, даже кормят потенциальных учеников бесплатно. В Оробосе все пущено на самотек.
— Какая глупость! — пробурчал старик в ответ на свои мысли. Оболиус, который расслышал слова старика, вмиг раскраснелся и сжал кулаки:
— Смотрите! Вот отсюда сюда идет линия, и еще вот тут одна, и вот тут! — пацан стал водить пальцем по силовым линиям, приводящим в движение ноги голема. Приободренный кивками искусника, помощник разулыбался и вдруг нерешительно попросил:
Господин, а можно на вашем Пауке покататься? — и невинно захлопал длинными ресницами. Толлеус нахмурился:
— Как же ты им управлять собрался? Без посоха не получится! — наставительно подняв палец, произнес искусник. — На телеге катайся — все то же самое. И еще: никогда не трогай мой посох!
Видя, что оболтус равнодушно кивнул, пропустив его слова мимо ушей, старик повторил еще раз грозным голосом, чеканя слова:
— Никогда! Не трогай! Мой посох! — и, подумав, добавил: — Иначе хвост поросячий вырастет!
— Правда? — Глаза мальчишки зажглись настоящим восхищением.
В этот момент телега, забравшись на небольшую горку, свернула с Олитонской дороги на Торговый Тракт, уже опустевший к этому часу.
Широтон — координационный центр Недремлющего Ока.
«Доклад службы Познания Искусства о конструкции искусного голема»
Приложение 1: Выписки из журнала наблюдения за искусником № 1-409 о внешнем облике искусного голема
Приложение 2: Расчет материально-технического, механического потенциала искусного голема
Приложение 3: Протокол экспертного заседания
Приложение 4: Сравнительный анализ искусного голема с известными образцами искусных движущихся конструкций кордосского и архейского производства
Резолюция:
Службе Познания Искусства:
— продолжить изучение искусного голема по мере накопления данных
Службе Изысканий:
— дать заключение перспектив искусника № 1-409 на Турнире Големов в номинации «Полоса препятствий»
Беллус — кордосская часть.
— Посмотри-посмотри! — кипятился старичок, аж подпрыгивая в своем кресле. — Нет, ты только взгляни!
Корнелия послушно посмотрела на пухлый конверт, любезно пододвинутый ей Заместителем Председателя. Потом подняла ясный взгляд на наставника:
— Депеша из Маркина! — огласила она очевидный факт.
— Ты еще раз посмотри, уделяя особое внимание мелочам! Это же бред, абсурд!
Девушка нахмурилась, отчего ее гладкий лоб прорезала очаровательная морщинка, и углубилась в изучение хитрых искусных печатей.
— Срочно, особо секретно, чрезвычайная комиссия… — стали слетать слова с ее пухлых губ в такт кивкам головы старика. — Все в порядке! Можно, конечно, отдать на экспертизу, но мне кажется, не подделка, — вынесла вердикт молодая искусница.
Защитник Империи устало подпер голову ладонью:
— Девочка моя, ты меня расстраиваешь. Посмотри дату отправки, — устало сказал он.
