Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
Заместитель директора
- Я уже отправила сову, Северус. Ты поедешь в школу и будешь учиться магии. Учись хорошенько, сынок. Я всегда получала хорошие баллы. Особенно по Арифмантике и Зельеделию.
- Когда?
- За учебниками на Диагон аллею поедем через неделю, когда отца не будет дома. Ничего не говори папе, Северус. Я скажу только после того, как посажу тебя на Хогвартс-экспресс.
- Но почему?
- Папа боится волшебства. Потому и пьет. Потому и руки распускает, чтоб ты не думал даже навредить ему.
- Отец боится меня?
- Не тебя. Магии в тебе и во мне. Он думает - это от дьявола.
- А на самом деле?
- Это просто есть. Кто-то слеп, кто-то зряч. Кто-то может колдовать, кто-то не может. Я пыталась объяснить ему, но он не слышал меня. Он ни разу не слышал меня, с тех пор как ты родился. С тех пор, как я призналась ему, что я ведьма.
- А школа далеко?
- В Шотландии.
- И я что…
- Ты будешь приезжать только на каникулы.
- Я буду скучать по тебе, мама.
- Я по тебе тоже. Но зато ты станешь хорошим волшебником. Я хочу гордиться тобой.
Бедная мама, сейчас-то она так говорит, но все забудет, как напьётся. Хотя сейчас она чаще бывает трезвая. И тогда она его учит колдовству. Он уже кое-что умеет. Может, он научится в школе, как отучить её от бутылки? Хорошо бы. Хорошо бы. И пусть она им гордится. А может, отец тоже будет гордиться, когда поймет, что колдун это совсем не от дьявола? Может… Жалко, что нельзя сказать Бренде. Она ему все-таки как бабушка. Нет, вдруг она тоже испугается, что колдун - это от дьявола. Он будет скучать по маме и по Бренде. Но все равно, здорово, что он поедет в школу.
* * *
- Иди ко мне, Северус. Нам пора за покупками.
- Иду, мам.
Приятно уже одно то, что на нем чистые рубашка и штаны. Сегодня ему будет не стыдно показаться у Бренды. Что бы там она ни говорила, а ему все равно жаль вышитых подушек на стульях. Правда с тех пор как мать стала меньше пить, он попросил её стирать ему штаны чаще, но все равно он не самоубийца терпеть это чаще чем раз в две недели. Отец и так норовит прибить всякий раз, как видит. Он старается дома появляться пореже, и лучше тогда, когда отец уже упьется и заснет.
- Прижмись ко мне покрепче, сына.
На это его уговаривать не надо. Ой! Что это? Словно что-то дернуло за живот. Все, прошло. Но как же страшно-то! Он стоит, прижавшись к маме, а она гладит его по голове.
- Все, Северус. Мы уже на месте. Посмотри. Не бойся. Все в порядке.
Он оглядывается. Здорово! Вокруг странные люди в широкополых шляпах с высоким верхом и в длинных развевающихся одеждах. Оказывается волшебников очень много, только они прячутся от обычных людей.
Покупки. Они, конечно, не могут купить новые вещи, но разве это важно? Пусть старые и подержанные. Он будет учиться лучше всех и станет самым великим волшебником всех времен. Он выучит все. И изобретет свои собственные заклинания. И тогда он сможет купить маме новую мантию. И они уедут от отца, и у них все будет хорошо. А может отец поймет, что может им гордиться и перестанет хвататься за ремень и орать, что он, Северус, ублюдок и грязная скотина.
- Северус, у нас еще есть время до папиного возвращения. Мы быстро управились, еще пара часов в нашем распоряжении. Может, есть какое-нибудь место, где ты хотел бы побывать?
- А ничего, если оно далеко?
- Мы с тобой сейчас в Лондоне, а через мгновение можем быть дома. Расстояние не имеет значения. А куда тебе хочется?
- В галерею Уфицци. Там есть картины, на которые я очень хочу посмотреть.
- Прижмись ко мне, сынок.
Теперь уже не так страшно. Хотя неприятно, конечно.
Он осторожно открывает глаза и оглядывается. Вокруг картины. Он идет по залам и смотрит во все глаза. Вот они, гордые умные носатые мужчины в темных одеждах, но это не так интересно. Главное - дамы. А самое главное - Женщина с веретёнами. Вот же она!
Он останавливается перед портретом. Как ему хотелось увидеть её. Вот она, спокойная и милая. В уголках полных губ прячется улыбка. Сколько раз он смотрел на репродукцию, как она ему нравилась, но сейчас, когда перед ним полотно с красками, которые когда-то положил на него Джакопо Понтормо, он чувствует еще больший восторг. Её нельзя назвать красавицей, Женщину с веретёнами, но она ему так нравится.
- Здравствуйте, - шепчет он одними губами.
«Здравствуй, мальчик!»
Этот голос, низкий, грудной и мелодичный раздается словно внутри него. Он оглядывается на мать, слышала ли она, но мать спокойно смотрит на него. Она ничего не слышала. Он опять поворачивается к портрету.
- Меня зовут Северус, - беззвучно произносит он.
«А меня звали Франческа, когда я ходила по этой земле».
- Вы мне очень нравитесь, донна Франческа.
«Ты тоже симпатичный мальчик».
Он все так же заворожено смотрит на неё и вдруг решается спросить неслыханную вещь. Просто потому, что кто знает, сможет ли он еще хоть когда-нибудь сделать это? А узнать ему кажется сейчас жизненно важно.
- Если бы мы жили в одно время, донна Франческа, согласились бы вы стать моей женой?
«Ты не слишком молод, чтобы думать о женитьбе?» - в её голосе появляются озорные нотки.
- Мне только одиннадцать, но потом я, может быть, не буду иметь возможности спросить. Если бы мы были одного возраста, ведь однажды я вырасту, а вы останетесь молодой всегда. Если бы мы встретились тогда…
«Нет, Северус. Мне жаль. У меня была моя большая любовь. Мой Джакопо. Это он написал мой портрет. Я потому и осталась безымянной, что он писал его втайне, ведь у меня был муж. Он был хороший достойный человек, меня выдали за него замуж, когда я была совсем юной девушкой, но я не любила его. Уважала, всегда была честной женой, а полюбила Джакопо. Но ты не расстраивайся. У тебя тоже будет большая любовь. Ты только верь и внимательно смотри по сторонам. Не пропусти».
- Я хочу, чтоб она была похожа на вас, донна Франческа.
«Если по-настоящему хочешь, значит так и будет».
- Северус, сынок, нам пора.
- Сейчас мам, еще чуть-чуть. - Это вслух. И опять одними губами: - До свидания, донна Франческа.
«До свидания, мальчик. Навещай меня иногда. Рассказывай, как у тебя дела»
- Я не знаю, когда смогу оказаться здесь вновь. Но я обязательно приду. Я приду.
* * *
В дом заглянула Матильда и сказала:
- Снейп, тебя бабушка зовет. Иди быстро.
Ох, он бы ей сказал, что он о ней думает. Эти её ужимки и прыжки ему надоели, еще когда они вместе учились. Так хочется наколдовать ей за шиворот большого жирного таракана. И ведь она знает, что он пойдет, бегом побежит. Бренда заболела, и он не видел её на этих летних каникулах. Совсем не видел все два месяца, а завтра он уезжает. Мать совсем сдала, так что ему придется ехать маггловским автобусом до Лондона, ночевать в «Дырявом котле» и самому садиться на Хогвартс-экспресс. Конечно, он побежит.
Она лежит на постели в верхней комнате, где он никогда раньше не был. Она очень похудела, сморщилась, как старый воздушный шарик. Он осматривается. Все, что может быть вышито - здесь вышито. Постельное бельё, полотенце возле умывальника, салфетки на столике, на тумбочке и на комоде. Ночная рубашка и халат самой Бренды…
- Здравствуйте, Бренда.
- Здравствуй, Северус. Как твои дела? Как учеба?
- Хорошо. Я перешел на четвертый курс. И у меня отличные оценки по всем предметам.
- Молодец. Я горжусь тобой.
Он вдруг без тени сомнения понимает, что больше не увидит Бренду. Что когда он приедет в следующем году на каникулы, то найдет только покрытый зеленым дерном холмик на кладбище возле церкви, что стоит на соседней улице.
- Не плачь, Северус. Не о чем. Я прожила долгую жизнь и поверь, я не боюсь уходить. Я встречу там своего Себастьяна, он, должно быть, заждался. И Рональд тоже. Я приготовила тебе подарок. Вон он, на столе. Но обещай, что распакуешь только после того, как приедешь в свою школу.
- Спасибо, Бренда. Конечно, я обещаю.
Он берет со стола большой тяжелый сверток в плотной серой бумаге. Ему очень редко дарили подарки. А такого огромного он ни разу не получал.
- Когда ты едешь?
- Завтра утром.
- Тогда сегодня нам надо попрощаться, я теперь подолгу сплю, так что ты не сможешь заглянуть ко мне перед отъездом.
Он должен сказать ей сейчас. Нельзя оставлять это так. Иначе он никогда не узнает, как она отнесется к тому, что он не такой как все. Он должен знать.
- Бренда, я должен сказать вам одну вещь.
- Говори, мой мальчик, я тебя внимательно слушаю.
- Я не говорил раньше, потому что не знал, как вы к этому отнесетесь. Боялся, что вы испугаетесь, как испугался мой отец, когда мать сказала ему об этом.
- Сейчас я ничего уже не испугаюсь, Северус.
- Поэтому я и решился сказать вам. Сейчас. Я колдун, Бренда. Я учусь в Школе магии и ведьмовства. Смотрите.
Черт с ним, с запретом на использование магии. Он должен порадовать Бренду. Это последний раз, когда он в состоянии сделать это. Он вынул палочку и трансфигурировал ветку белого шиповника из завалявшегося в кармане гвоздя. Потом левитировал с комода вазочку, а когда она подлетела к умывальнику, заставил на время исчезнуть затычку, чтоб наполнить вазочку водой. Призвав сосуд к себе, он поставил его на тумбочку и пристроил туда цветок. Только после этого он посмотрел на Бренду. Она улыбалась.
