- Прости меня… - Северус сначала не понял, зачем Лили сказала это. - Прости меня… Пожалуйста…
Северус бережно прижал указательный палец к ее губам и покачал головой:
- Тс-с-с… Ты зачем-то говоришь мои слова, - Северус позволил своим пальцам осторожно пройтись по любимому лицу, стирая слезы, и скользнуть к волосам. - Прости меня, Лили. Я был наивным идиотом, - Северус гладил рыжие волосы. - Но я изменился. Это было гораздо дольше, чем одна ночь у портрета. - Северус все еще не мог поверить своим рукам. - Но теперь могу я просить прощения?
Ну вот. А хотел успокоить. Северус, тяжело выдохнув, прижал Лили к себе. Ему казалось, что так, как она вцепилась в его мантию, цепляются только за последнюю надежду.
* * *
Северус просто слушал и не перебивал. Это получалось лучше всего - не перебивать, потому что он просто не знал, что ответить. Только иногда сильнее сжимал пальцы сидящей у него на коленях женщины, единственной и совершенной.
- Северус, я прокляла тот день, когда… когда ушла от тебя. Прокляла и благословила… Потом я была с тобой в тот раз. Когда Гарри было четырнадцать. Я видела все это… Северус… Каждое Круцио… Ты не представляешь, как я боялась… И нечего не могла сделать…
Если бы Северус мог, он своими руками задушил бы подонка Поттера, позволившего жене смотреть, как возродившийся Лорд проверяет преданность слуг.
- Он даже не слышал, как я кричала… Северус, он ведь мог убить тебя… гораздо раньше. Он подозревал тебя.
Разумеется. Он не был глупым. Сумасшедшим - да. Но гением.
Северус проводил ладонью от колена Лили к ее ступне и обратно, пытаясь успокоить ее равномерными поглаживаниями. Хотя, любые прикосновения ощущались далеко не привычно. Теперь Северус мог обратить на это внимание.
- А я каждый день думала, что я натворила. Я ненавидела себя за это… - Лили отрывисто покачала головой. - Семнадцать лет я смотрела на Джеймса и думала, правильно ли я поступила. Но это все было так бестолково... Я сделала свой выбор. И все это время могла только смотреть, к чему он привел… Сев, это оказалось страшным наказанием.
Северус обхватил Лили под грудью - это чувствовалось гораздо ярче, чем объятие - и глубоко, успокаивающе поцеловал свою любимую. Всю жизнь он вспоминал о ней как о ярком пятне из своей юности - единственном ярком и прекрасном пятне во всей свой подчиненной черному цвету жизни - и ни разу, хотя и представлял это, не верил до конца, что Лили могла видеть его. Он бы вел себя аккуратнее, если бы знал.
- Почему ты наблюдала за мной? - Северус постарался не допустить в голосе обычного для вопроса строгого тона.
- Ты звал меня, - Лили положила голову Северусу на грудь. - Поначалу я приходила к тебе только тогда, когда ты звал. Только к Гарри и тебе.
- Дамблдор сказал, что он выжил.
- Да, - на лице Лили засветилась почти не изменившаяся со временем улыбка. - Он снова выжил. Он даже не успел нас увидеть. Вернулся почти сразу... Мой Гарри.
Северус наконец слышал в любимом голосе не раскаяние и боль, а долгожданную нежность.
- Спасибо, Северус. Спасибо, что берег моего сына. И спасибо, что любил его. Он умеет быть благодарным, - Северус в душе насторожился: слишком знакомым был этот хитрый взгляд. - Ты не разочаруешься в нем.
- Что ты задумала? - Северус не смог удержаться от улыбки: это прозвучало так… по-детски, беззаботно, что ли.
- Неужели ты думал, что после всего, что ты для него сделал, он тебя отпустит? - Лили повеселела. - Ну уж нет. Он и так остался почти один. А у тебя слишком хорошо получилось заботиться о нем. Думаешь, это не вошло в привычку?..
Лили заглянула Северусу в глаза - он, почему-то, смутился. А Лили без сомнений втянула его в поцелуй, глубокий, долгий, пронзительный и яркий, словно оргазм…
А в следующую секунду оба оказались около Гремучей ивы.
И рядом с Лили стояла неразлучная троица Мародеров.
- Он будет любить тебя, Северус, - тихо пообещала Лили.
А Северус вдруг понял, что сейчас произойдет. Сердце ударилось о ребра так сильно, словно хотело разбиться. Северус протянул к Лили руку, словно пытаясь ее задержать, но Лили уже обнимал Джеймс, почти пряча за свою спину.
- Будет, - подтвердил он с нехорошей угрозой, - только ты уж не испугайся Поттера.
Блэк, мрачный, стоял на месте. Ремус шагнул к Северусу и, кажется, с какими-то извинениями протянул руку. Северус без внимания пожал ее - он все еще смотрел на Лили. Пока было можно хотя бы смотреть. Одними губами она прошептала «Прощай». И улыбнулась.
А потом все четверо медленно растворились в предвечернем воздухе.
Навсегда.
Северус не обращал внимания на слезы. Он только что потерял прожитую жизнь.
По привычке
Всякий, кто любит одиночество, либо - дикий зверь, либо - Господь Бог.
Ф. Бэкон
Северус бродил по Хогсмиду, не обращая внимания на окружающие его души и тем более не обращая внимания на людей. Теперь можно было следить за временем - но какой смысл? Совсем недавно у Северуса было невероятно много - и он не умел это ценить. У него было реальное, значимое прошлое - а осталось воспоминание. Всего лишь яркая полоса в мыслях.
В душе была только пустота.
На самом деле Северусу не было ни грустно, ни одиноко. Было пусто.
Не было ни желаний, ни долгов, и ничто уже не заставляло его продолжать существование. Если бы Северус почувствовал зов истинной смерти, он переступил бы грань, не раздумывая, - потому что это было бы хоть каким-то импульсом. Но Северус просто бродил в одиночестве. Горе, тоска, даже сожаление давно исчезли. Северус был абсолютно свободен. И совершенно не знал, что делать.
Иногда он встречал Дамблдора - тот укоризненно качал головой, но ничего не говорил и вскоре уходил. Северус смотрел ему вслед, хотел что-то спросить, но не знал, что.
* * *
А однажды Северус почувствовал, что его кто-то зовет.
И понял, что имела ввиду Лили. Зов ощущался очень отчетливо, словно дергал самые мысли, иногда даже не давая сосредоточиться. Северус старался не обращать внимания на такой отвлекающий фактор.
Это заставляло концентрироваться на чем-нибудь другом, чему можно было бы посвящать раздумья. И Северус погрузился в изучение окружавшего его мира.
Вскоре он узнал, что ни живые, ни призраки никак не могут контактировать с душами умерших. Хотя, существовала некромантия… Но призывать Северуса с того света почему-то никто не спешил, и вопросы о некромантии остались без ответов.
Кроме того, очень быстро Северус научился перемещаться в пространстве - это походило на аппарацию, но с двумя отличиями: промахнуться было невозможно, и представлять себе конечный пункт было необязательно. Экспериментируя, Северус посетил Швецию, Тибет, водопад Виктория, Аризону, жерло неизвестного вулкана и Марианскую впадину. Достаточно было знать название цели или представлять ее хотя бы в общих чертах, или просто уметь концентрироваться на ощущениях. Однажды последний способ завел Северуса на Эверест.
Туда, где он обнимал Лили.
«Ну вот я и добрался до вершины горы», подумал Северус.
И здесь его настиг очередной зов. Зов раздражал, точно так же, как раздражало бы сквозь сон слышать свое имя. В конце концов Северус сдался и последовал на зов.
И оказался в закрытой лаборатории Аврората. В весьма неожиданной компании Гарри Поттера и Лисички Лепринц - молодой немного неуклюжей, но талантливой родственницы. Не узнать ее было невозможно. Северус улыбнулся и прислушался к разговору.
Минуту спустя Северус очень и очень жалел, что не может влиять на мир живых. Нахальная девчонка рассказывала Поттеру, как шесть лет назад один из слушателей с консилиума умудрился в первый же час стянуть с одежды Северуса волосок для Оборотного зелья и, пока сам Северус решал проблемы с администрацией, вальяжно расхаживал по зданию в его обличье, в ярко-розовой мантии и с двумя высокими хвостиками. Помнится, какого-то испанского старика чуть не хватил удар, когда два Снейпа встретились в коридоре. От крика разве что здание не тряслось. А нормально выступить в тот раз Северусу так и не удалось (в конце концов, он, в злости раскидав листы доклада, аппарировал непосредственно из аудитории).
А сейчас эту замечательную историю с неподдельной улыбкой слушал Поттер, вполне сносно готовя при этом Бодрящее зелье. Северус отметил, что Поттер, в общем-то, вполне способен правильно оперировать инструментарием. Да это и не удивительно - с его матерью. С другой стороны, сам Северус помешивал бы зелье не постоянно против часовой стрелки, а каждый седьмой раз по ней - это сокращает количество необходимых помешиваний, а так Поттеру еще минут пятнадцать половником возить…
«Профессор…», неожиданно услышал Северус, когда Поттер потянулся к банке с зернами кофе. Снова «Профессор…» - когда Поттер досыпал на чашечку весов вторую имперскую унцию молотой чешуи. Его звал Поттер.
