— Потом луна поднялась выше, — зачастил я, — и стало видно, что девчонки эти слегка прозрачные. Тут-то до нас и дошло, что пора бы честь знать. Я стал отговариваться, дескать, нам домой пора. Но они же настырные. Одна принялась стаскивать с меня штаны…
Эйвери опять заржал.
— Тебе смешно, а нам было не до смеха! Тут Розье вспомнил, что у него в кармане палочка. Вынул ее и говорит: «Леди, не хочу показаться грубым, но…». А они так оторопели! Одна говорит: «Мы думали, вы маглы». Я говорю: «Да мы вот о вас тоже так думали». Как они разозлились… «Предупреждать надо! Идите, мальчики, восвояси, нам неприятности с Министерством даром не нужны. Только пиво на вас зря потратили!». Ну, мы и ушли. Все.
Джун всхлипывала от смеха.
Белла повернулась ко мне и прошептала:
— Твой первый неудачный сексуальный опыт, милый…
Таким тоном, будто удачных в моей биографии вовсе не было.
Эйвери отхлебнул вина и помахал детям рукой:
— Можете открыть уши.
— А мы все слышали! — победно заявил Джерри.
— Что ланнанши сделали бы с вами, если б вы не сбежали? — спросил Гарри.
И этот все слышал!
— Ничего хорошего. Выпили бы кровь, а тело бросили в воду… Кстати, пиво у них противное, от него потом тошнит.
— У всех подводных выпивка не очень, — заметил Эйвери. — Мой прапрадедуля работал в Отделе по контролю за магическими тварями, так вот, числился у них один водяной… На Темзе, чуть выше Ридинга. Сейчас там маглы понастроили заводов, а тогда место было тихое, спокойное. И вот однажды этот водяной отправился в магловскую деревню…
***
Истории шли одна за другой, пока Лесли не уснул на коленях у Джун. Его отнесли в спальню. Джерри спать не хотел и упорно допытывался: правда ли, что в нашем семейном склепе ночью на Йоль бывает вечеринка призраков? Наверное, Гарри ему что-то наболтал. Я сказал, что это возможно, но лично я никогда не видел.
— А еще вот что — правда, что в этом доме есть комната Темного Лорда? — не отставал Джерри.
— Да. Он жил там, когда приезжал в гости к моему отцу.
— А посмотреть можно?
— Нельзя. Комната невидима, — пояснил я.
— Как это? — Джерри приоткрыл рот.
— А вот так. Она появляется, только когда там поселяется Лорд. Все остальное время комната скрыта от глаз. Известно, что дверь находится где-то в правом крыле, но и только.
Джерри разочарованно почесал в затылке.
Потом все разошлись спать, но что-то мне подсказывало, что дети так быстро не улягутся. Оставив приоткрытой дверь спальни, я стал прислушиваться. Точно — не прошло и получаса, как послышался скрип лестницы и осторожные шаги в холле. Нежно звякнула сигнализация — кто-то отпирал входную дверь. Залаял Хаски, на него зашикали.
Я спустился вниз и, не зажигая света, стал ждать, пока искатели приключений вернутся. В саду было темно, хоть глаз выколи, так что очертания склепа невозможно было различить. Но я все равно знал, что они там — следящее заклятие-«маячок», с утра поставленное на Гарри, отображалось на карте Торнхолла движущейся светлой точкой. Вот точка замерла у двери. Вошли внутрь… Ага, далеко заходить боятся…
Примерно через четверть часа исследователи, видно, насмотрелись досыта, а может, что-то их напугало, потому что возвращались они куда быстрее, чем шли туда. Хлопнула входная дверь, послышался возбужденный голос Джерри: «А круто было, когда оно там в углу зашевелилось! И никакая это не крыса, спорим?!». Хаски шумно сопел. Потом опять заскрипела лестница, и стало тихо.
Пойти, что ли, посмотреть, не оставили ли они там непотушенную свечу…
Я накинул уличную мантию, сунул в карман фляжку с огневиски и вышел из дома. На улице было морозно, снег скрипел под ногами. По дороге я срезал с ели охапку веток.
Уже много лет я заходил в склеп только раз или два в год, когда полагается читать по предкам поминальную службу. Зато в детстве бывал там чуть ли не каждый день. Покойников я не боялся. Как объяснял мне Басти: «Скелеты — это просто очень старые люди»…
Усыпальницу Лестрейнджей мы, двое их потомков, а также Ивэн Розье, который периодически к нам присоединялся, использовали для самых разных целей. В дальнем углу у нас был склад ценных вещей, которые по той или иной причине нельзя было хранить дома. Предки в наших играх исполняли роль статистов — например, индейских вождей, с которыми мы раскуривали трубку мира. Трубка была настоящая, папина, и табак тоже. Курить его как следует мы, естественно, не могли, но дыму и вправду было много.
Еще мы устраивали в склепе пиршества, без зазрения совести используя вместо стола надгробие дедушки (да будет ему тепло в вечно цветущих садах Авалона). На роль скатерти назначили шелковое полотнище с фамильным гербом, найденное в сундуке. Много лет спустя, когда это полотнище понадобилось для имянаречения Реджи, вышел конфуз. В торжественный момент оказалось, что оно заляпано по самое не могу, и наследник рода Лестрейнджей вступил в жизнь в окружении пятен от варенья и тыквенного сока…
Дверь усыпальницы оказалось достаточно слегка толкнуть — дети сбежали так быстро, что забыли закрыть ее как следует. Воздух внутри был застоявшимся, пахло гарью от потушенной свечи. Справа от входа я нащупал факел и зажег его. Вокруг расплылся круг света, выхватывая из тьмы очертания каменных надгробий, витражные стекла, запылившиеся плиты. Потолок тонул в темноте, на полу виднелась брошенная впопыхах свечка. Да, ненадолго у детей хватило отваги.
В склепе было холодно, и дыхание повисало в воздухе облачком. Я поклонился, держа в одной руке факел, в другой — охапку еловых ветвей.
— Счастливого Йоля, или Рождества, как вам больше нравится, леди и джентльмены.
Предки благожелательно молчали.
С факелом в руке я обошел склеп, втыкая еловые ветки куда попало, — в каменные кольца на стенах, в сложенные руки скульптур, в щели между надгробиями. Последнюю приберег для могилы в дальнем углу. Простая белая плита, дата рождения, дата смерти…
Я положил на нее ветку и закрепил факел на стене.
— Доброй ночи, папа.
Потом бесцеремонно уселся на плиту, укутав ноги мантией, чтоб было теплее, и вытащил фляжку. Чуть-чуть брызнул на могильный камень, и сам тоже отхлебнул. Погладил холодную мраморную поверхность.
— Гарри приходил — вы видели?
Блики от факела плясали на надгробиях, на суровых, спокойных лицах Лестрейнджей былых времен, на мордах резных каменных львов. Казалось, они прислушиваются к моим словам.
— Жаль, что мы с вами не можем поговорить по-настоящему. Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на внука. В конце концов, я ведь не знал Лорда одиннадцатилетним, а вы могли бы сказать, похож ли Гарри на него…
Камень холодил мою ладонь. Вокруг колебались тени. Алкоголь теплой дорожкой растекался по жилам.
Я закрыл глаза и представил себе отца — таким, каким запомнил его незадолго до смерти. Вот он сидит напротив, укрыв ноги пледом, и близоруко щурится через очки.
— Мне нужен ваш совет.
Отец выразительно посмотрел на фляжку у меня в руках.
— Я слишком много пью? Ну, если это все полезное, что вы можете сказать…
Огрызнуться-то я огрызнулся, но фляжку отставил. Папа улыбнулся.
Я уселся поудобнее на плите, по-прежнему не открывая глаз, и начал:
— Мне не нравится то, что происходит в Хогвартсе. За Гарри следит слишком много глаз. Взять хотя бы Снейпа. Он наверняка догадывается, почему мы в свое время усыновили ребенка. Мог проболтаться Люциус, да и вообще не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заподозрить… Сейчас Снейп проверяет свою гипотезу. Вряд ли случайно он задавал Гарри вопросы, на которые первокурсник не может знать ответа. Ведь всем известно, что Темный Лорд был отличным зельеваром…
Папа внимательно смотрел на меня, чуть склонив голову набок, потом пошевелился, будто хотел что-то сказать.
— Вы имеете в виду, что знания можно утаить? Да, безусловно. Именно поэтому Снейп так следит за Гарри на занятиях. Память пальцев-то не скроешь… Музыкант даже после амнезии будет касаться клавиш рояля иначе, чем человек, который в жизни не играл. Вот и Снейп наблюдал, как Гарри берет нож, как режет ингредиенты. Думаю, увиденное его разочаровало, но тут Гарри имел глупость пошутить… Конечно, это была просто догадка, случайно попавшая в цель. Однако Северус мог сделать из нее вывод, что Гарри, как и Лорд, является фоновым легилиментом. Даже если он никому об этом не сказал — есть ведь еще Дамблдор, который может «прочесть» любого… Это если Снейп не работает на Дамблдора напрямую. В конце концов, после падения Лорда он мог решить, что пора бы приискать более надежного хозяина.
Отец задумчиво покивал и принялся протирать очки.
— Вот-вот, — сказал я и на ощупь нашел фляжку. — Простите, мне нужно еще огневиски.
Я обернулся и приоткрыл один глаз. Каменные фигуры будто придвинулись ближе. Я опять зажмурился и отсалютовал фляжкой в их сторону.
