Директор неотрывно смотрел на него несколько долгих мгновений.
- Очень хорошо. - Затем он достал из внутреннего кармана своей мантии что-то, напоминающее два мраморных шарика. Один он положил в углубление между указательным и средним пальцами тыльной стороны правой руки Гарри. Второй он разместил аналогично, только на левой руке. - Я узнаю, если Вы уроните хотя бы один из них. А теперь, простите, но меня ждут другие дела, - с этими словами директор шагнул в камин и исчез.
Значит, это было испытание. Он приказал ему не двигаться, и от Гарри зависело повиноваться или нет. Руки уже устали, мышцы плеч были напряжены, а боль только усиливалась. Та малость, что Гарри подчерпнул на уроках Блэка, по большей части относилась к формированию и воплощению волшебником своей магии. А это было борьба желаний.
Точнее, борьба между его силой воли и его выдержкой. Существовал ли предел, после которого он уже чисто физически не сможет удерживать руки на весу? Парень подумал, что через несколько дней все равно свалится от голода или недостатка сна. Но отработка должна была длиться только этот вечер. Сколько часов ему предстоит простоять с вытянутыми руками, пока мышцы не выдержат?
Через двадцать минут он стал признателен Блэку, что того нет рядом. Боль в плечах начала распространяться уже на локти. Чем дольше он так стоял, тем труднее становилось сохранять такое положение. Чем дольше длилось наказание, тем хуже ему становилось. И, кроме того, если он позволит шарику упасть, то ему опять же будет хуже, но уже в другом смысле.
Гарри сжал челюсти. Но хуже всего будет, если Блэк получит подтверждение того, что был прав, - что Гарри, конечно же, сдастся. «Получается, как ни крути, мне все равно будет хуже при любом раскладе, - сделал вывод Гарри. - Если я пройду эту проверку, выиграю этот раунд, то он просто придумает что-нибудь другое. Разве не так?»
«Но это не причина, чтобы сдаваться», - спорил он сам с собой. Юноша слегка сгорбился, выставив вперед сначала одно плечо, затем второе, но при этом сохраняя руки совершенно неподвижными. Нервы были натянуты до предела, и он знал, что прошел уже не один час.
Гарри попытался отвлечься, думая о других вещах. Чем сейчас занимался Драко? Брюнет подавил желание дернуться. Вернется ли Драко на рассвете, будет ли его память снова «подправлена»? Гарри почувствовал, как в нем закипает ярость. Он должен быть сейчас рядом с Драко! Подозрения начали терзать его. А вдруг директор знал что-нибудь? Нет. Конечно же, нет. Он назначил отработку несколько дней назад, а Драко вызвали только сегодня вечером…
Что, если он и Регулус Блэк действительно тайно встречались, и Редж удалял воспоминания Драко, чтобы защитить себя, как и предположил Драко? Имело ли смысл Гарри вмешиваться в это? Был ли Регулус Блэк влюблен в Драко Малфоя?
Гарри внезапно сглотнул. А если да? Но какое дело Гарри до этого? Он зажмурился, поморщившись от боли в мышцах и издав стон разочарования. Руки дрожали, но шарики находились на месте. Сделав глубокий вдох, он постарался успокоиться.
«Подумай о чем-нибудь другом». Он сосредоточил свои мысли на «Истории Хогвартса», которая осталась в его сумке в кабинете директора. Если бы только он мог почитать ее сейчас. Какие секреты замка она могла бы поведать ему? Может, они могли бы прояснить его ситуацию? А если даже и нет, то это было бы много лучше, чем просто стоять тут и мучаться, потому что директору вздумалось побыть настоящей занозой в заднице.
«Вот о чем думай, Гарри», - приказал он себе, и даже в голове эта мысль была озвучена голосом Гермионы. Он находился тогда в коридоре перед классом зелий. Тем самым классом зелий, который до сих пор использовался в его времени, как и десятилетиями, может, даже столетиями до этого. Гарри был уверен, что Крэбб не сделал ничего, кроме того, что толкнул его. Он не заметил ни заклинания, ни проклятия, да и не сказать, чтобы Крэбб уж слишком изящно накладывал чары. Там была картина. Пустой пейзаж.
Гарри слегка выпрямился. А интересно, эта картина сейчас в замке? Он не замечал, да и специально не проверял. В конце концов, была ли там сама ниша? Он не спускался туда с того самого времени, как его перевели с зелий на теорию магии. И сейчас Гарри осознал, насколько был глуп, не пойдя туда, чтобы проверить.
«История Хогвартса» упоминала о некоторых периодически появляющихся коридорах, и Гарри выяснил, что большинство из них находилось в заброшенных частях замка. Иначе бы его обитатели постоянно пропадали. Единственным студентом, который исчез в его времени, был Монтэгю. Гарри не был знаком с ним лично, но знал, что тот пропал в исчезающем шкафу.
В том самом, через который Драко, другой Драко, провел в школу Пожирателей Смерти. Эта мысль словно вызвала цепную реакцию: он вспомнил о Дамблдоре, крестражах, Снейпе, и снова о Малфое. Где он сейчас? Гарри решил, что, скорее всего, со Снейпом и Волдемортом терроризировал магглов, варил зелья, сеял всеобщую панику…
Теперь боль достигла боков. Хотелось бы знать, сколько времени уже прошло. Интересно, сможет ли он убить Снейпа, когда подвернется такая возможность? Правда, чтобы воспользоваться этим шансом, для начала ему придется хотя бы вернуться в свое время. Гарри был решительно настроен во что бы то ни стало осмотреть коридор перед классом зелий, как только сможет. Если картина окажется портретом, он мог бы даже разузнать обо всем у ее обитателя.
Теперь, когда он был полон решимости действовать, вынужденное бездействие стало казаться еще более тягостным. Гарри предположил, что прошло около двух часов. Он начал покрываться испариной, а руки - дрожать, словно сами по себе. Парень снова повел вперед плечами, попеременно то напрягая, то расслабляя мышцы в занемевших руках, чтобы хоть немного разогнать кровь.
Блэк никогда не вернется. Он намеривался оставить Гарри гнить здесь навечно.
Поттер потряс головой. Откуда взялась эта бредовая мысль? Он посмотрел на маленькие мраморные шарики. Может, это они были так зачарованы, чтобы ввергать его в пучину безысходности? Или же просто все нарастающая боль мешала мыслить здраво?
Борьба с самим собой, напомнил себе Гарри. Если что и было у него всегда, то это сила воли. Его недавние «подвиги» с беспалочковой магией доказали это.
Беспалочковая магия… Гарри было известно, что волшебники не умеют летать без метел или других зачарованных предметов, например, ковров, но они могут левитировать себя примерно на пять футов (п/п: ≈1,5 м) над землей. Он узнал об этом не из учебника Блэка, а из «Квиддича сквозь века». К тому же, применив кое-что из теории магии… смог бы ли он без палочки приподнять свои руки, но не переусердствовать и не взлететь в воздух, а просто уменьшить напряжение? Блэк сказал всего лишь не двигаться, а о применении магии он ничего не упоминал... «Сработает ли Вингардиум Левиоза?» Гарри задумался. Вроде бы, эти чары чаще применялись к предметам, а не к самому себе. А что, если левитировать шарики и дать рукам возможность отдохнуть? Нет, он мог бы слишком сильно сдвинуть шарики, и, кроме того, ему доставляло удовольствие думать, что он мог бы побить Блэка в его же собственной игре - если у него получится поддерживать свои руки при помощи левитации, то формально, он все еще следовал бы приказу не двигаться.
Теперь дело оставалось за малым - решить, как именно это сделать... Гарри стал напряженно думать. Он уже успел прочесть к этому времени половину учебника по теории магии и знал, что, в принципе, должен быть в состоянии создать подходящее заклинание. Так, а было ли общее слово для тех заклинаний, что нацеливают на самого себя? «Ипсум» (п/п: ipsum - лат. «само»), - это определенно подходит больше всего. «Эго» (п/п: ego - лат. «я») тоже, но «ипсум», вроде, более общее… Будет ли работать «Ипсум Левиоза»? Или «Левиоза Ипсум»? И вообще, почему заклинания произносятся на латыни? Он вспомнил, как однажды Тонкс сложила его чемодан, хотя и как попало, простой командой «собраться!» Вспоминая, какие результаты это дало, он отбросил идею применять сейчас что-либо на английском.
Значит, латынь. Если «Ипсум Левиоза» подняло бы его, что ему стоило левитировать только свои руки? Как, черт возьми, будут «руки» по-латински? Гермиона, наверное, знала. Он снова погрузился в размышления. Ну, «рука» была вроде «ману» или «мано», правильно? Как мануальная терапия.
Итак, «Ипсум Манус Левиоза». Он облизал губы и попытался успокоить себя вслух: - Все будет в порядке. - Гарри закрыл глаза и сосредоточился на длине и весе рук, ощущая боль более остро. - Ипсум манус левиоза, - нараспев произнес он и затем резко открыл глаза.
Сработало. Действительно сработало. Он понял, что тяжело дышит - и из-за приложенных усилий, чтобы заклинание сработало, и из-за осознания того, что он теперь мог свободно двигать грудными мышцами. Его руки были невесомыми, к тому же Гарри мог контролировать их положение и удерживать строго параллельно полу, исключая саму возможность падения шариков.
