- Скоро тебя выпишут? - я перевожу разговор на другое, менее болезненное.
- Обещали сразу принести, когда будут готовы, пергаменты и одежду, но вот что-то не несут. Придётся пойти немного потрясти из них пыль.
- Что?! Что ты сказал?!
- Сев, ну я же не матом ругаюсь - это всего лишь достаточно безобидный эвфемизм.
- Никогда! Слышишь?! Никогда! Не говори при мне этого… эвфемизма.
- Он что-то означает для тебя, а, Сев?
- Скорее уж, означал. В прошлой жизни.
- У тебя, что, с каждой новой любовью начинается la nova vita? Э-э, так, не пойдёт.
- Не смей мне указывать! - я понимаю, что ору, как сумасшедший, и говорю уже спокойнее, взяв себя в руки:
- Эх, Блейз, просто я вторые сутки сплю часа по три, и это не простые сутки, поверь.
- Да уж, вспомни, хотя бы, сегодняшнюю ночь.
- Прежняя была ещё хуже…
- Это, когда он… тебя?
- Да, началось-то всё с позапрошлого вечера, а потом мне спасли жизнь наши дамы - Минерва, Элиза и, только представь себе, Ирма Пинс.
- Вот уж на кого бы не подумал, и что это было за заклинание - простой Stupefy или что-нибудь позаковыристее? Хотя, вряд ли, они же стронницы Белой магии… Впрочем, могли бы и Tormento, если уж речь шла о жизни и смерти.
Ладно, пойду, пошебуршу там, у дежурной - не век же нам здесь сидеть.
- Иди, иди, - говорю я, а сам думаю о Прижигающем проклятье.
-Оно и так-то болезненно, а уж если применять его на слизистой, да ещё и представляющей собой месиво… похоже, мне придётся очень… сильно потерпеть. А этот запах - даже я, практически лишённый брезгливости, вскрывавший протухшие трупы, а после этого спокойно и с аппетитом евший за ломящимися от яств столами, не касался, да и старался вообще не работать в одном помещении с трупами, к которым применяли это проклятье, из-за одного лишь запаха горелой плоти, но, по странному стечению обстоятельств, не ощутивший этот запах палёной плоти, исходивший от Блейза, видно, только, из-за большой любви к нему, - я качаю головой и улыбаюсь, - конечно, нет, просто Рем что-то напутал либо в прочтении проклятья, либо, что более вероятно, в пассах к нему.
Но, всё равно, Блейз - многотерпеливец, как говорится в Новом Завете - закричал только во сне, когда перестал контролировать себя, а днём… днём я спал и не знал наверняка… до какой степени мой супруг обработал беднягу.
Поэтому надо будет заранее изложить Блейзу все неприятные, как для меня, так и для него, последствия чёртова проклятья.
- Лучше бы он согласился потерпеть, - молю я кого-то незнаемого, - у меня, наверняка, будет болевой шок, и останься я один, некому будет даже поднести нюхательную соль.
Хотя, вот ещё - унижаться, сам прийду в сознание, только отлежусь несколько часиков, ничего худшего прижигания и его возможного последствия со мной уже не случится.
Вот и мужские шаги. На всякий случай, если это вдруг целителю что-то потребовалось, спрячусь-ка я в ванной, чтобы не подводить Блейза.
- Э-эй, Се-э-эв, выходи из укрытия, это я, - по голосу слышно, что Блейз доволен.
- Они не хотели отдавать мне одежду - у неё, постовой медиковедьмы, написано, что у меня сегодня запланировано целительское вмешательство, и она - ну, ни в какую, говорит, куда это Вы собрались, профессор Забини? Ну, я и объяснил популярно, куда.
- Надеюсь, без матерщины?
- Обошлось по-культурному. Но, если бы потребовалось, я бы наложил на неё Silencio, и сам бы нашёл свои вещи - они все в особых ячейках, выстиранные и продезинфицированные. И документы, если были при себе, тоже там, вот, веришь?
- Конечно, - поспешно говорю я и отворачиваюсь, чтобы Блейз смог спокойно переодеться.
- Да что это ты становишься таким стеснительным, Сев? Хочешь, повернусь задом, чтобы ты смог посмотреть на свою работу?
Ну, давай, посмотри же, потом мне расскажешь.
- В зеркале увидишь, если хорошо изогнёшься, - неохотно отвечаю я.
Видно, дела мои настолько плохи,что не прельщает даже предложенная Блейзом, в общем-то, недурная идея.
Я привстаю и по размеру расплывшегося пятна понимаю, что банально истекаю кровью.
- Оделся? - спрашиваю я нетерпеливо.
- Нет, извини, опять онемение нашло - в шоссах запутался.
- Это - не главное. Сейчас из ванной потянет отвратительным запахом палёных кишок, так ты уж, будь так любезен, подожди, пока он не выветрится, а, впрочем, я машу рукой, - Господь с тобой, Блейз.
- Нет-нет, так дело не пойдёт. Ты, что, собираешься прямо здесь прижигать себя?!
- Если ты боишься, я подожду, пока ты не аппарируешь.
- А я и не аппарирую - хоть нюхательной соли я должен дать тебе. А что касается резкого запаха, так ведь я всё равно ничего не ел.
- Тебя может выверуть наизнанку и желудочным соком или желчью.
- Не знаю я ничего о нём, и знать не желаю. Так вот, Северус Ориус Снейп, сиятельный ты граф мой, знай - я тебя одного не брошу, но попрошу только дать мне координаты для аппарации в твой дом.
- Тебе писать не на чем.
- Ты скажи - я запомню, хорошо? А Прижигающее проклятье примени лучше здесь - дома запаха не будет.
- Всё равно будет он много суток держится, уж я знаю… по службе у Лорда.
Я даю аппарационные координаты и прибавляю:
- Только прошу - если тебя начнёт тошнить или, не приведи Мерлин, рвать, ты уж аппарируй без меня.
- Как скажешь.
По нарочитому пренебрежению, с каким это было сказано, я понял - без меня он никуда не денется.
Тогда я высовываюсь из ванной и говорю:
- Если уж надеешься аппарировать со мной, нужно будет подождать минут пятнадцать - двадцать, иначе прижигание окажется бесполезным.
- Да хоть и полчаса.
- Не плохо было бы и полчаса, но, боюсь, ты не выдержишь столько в этом смраде…
Всё, я ухожу.
- Да дверь-то не закрывай! - слышу я, но уже стягиваю окровавленные, местами с засохшими краями, шоссы и бельё и произношу, сконцентрировавшись и поднеся руку к анусу:
- Flamminus localus!
От боли меж ягодицами, кажется, глаза вылезают из орбит, но я стараюсь вспоминать глаза тех магглов и грязнокровок - взрослых и детей, к которым кто-нибудь из Среднего, допущенного к такого рода «развлечениям», Круга, применял подобное проклятье, а я стоял немного позади, слева от обычного высокого стула Лорда на небольшом возвышении, многими невеждами принимаемого за трон, и ненавидел нас всех - палачей, безвинных жертв, Лорда и его Руки - Левую и Правую - себя и Малфоя…
Но я, всё же, не выдерживаю разрастающейся куда-то вглубь боли и тихо, из последних сил зову, не надеясь, что меня услышат:
- Бле-эйз-з, соли…
- Я здесь, Сев.
Он видит меня в этой глупой позе, со спущенными окровавленными шоссами, и без малейшего намёка на брезгливость, напротив, взгляд его горит, движется он рывками от переполняющего его кровь адреналина, подносит мне нюхательную соль ровно на такое расстояние, чтобы привести меня в чувство, но не сжечь слизистую носа, как будто исцелял других всю свою короткую жизнь.
- Так лучше, - ведь нет, чтобы попросту поблагодарить!
- Да что мне с того, что я соли тебе принёс? Главное - как ты?
- Больно. И долго ещё будет болеть.
- Главное, чтобы подействовало, ну, в смысле, чтобы ты перестал истекать кровью, правда?
И это его наивное «правда» действует лучше всех маггловских анальгетиков, вместе взятых, а они у магглов весьма хороши - только вот от мигрени не спасают…
У меня появляется, слабая, ущербная, но надежда на того, что всё уладится, и ещё натешусь я с Блейзом, познавая неведомые никому из магов тайны, а после… после вернусь с повинной к Рему, и он обязательно поймёт и простит…
- Рем тоже выдержал бы эту вонь, - думаю я. - И точно так же, да даже лучше, утешил и привел бы в чувство долгожданным объятием - коконом, как умел делать только он, защищая меня от всех напастей жестокого мира, а Блейз стоит, переминаясь - и уходить страшно, а вдруг я сознания лишусь, но и оставаться, явно, неприятно.
А тебе была бы приятна эта вонь, чистенький ты мой Северус?
- Anaestetio totalus! Вот, так-то лучше.
Сколько времени прошло, Блейз?
- С тех пор, как я почувствовал запах - около получаса.
- Так, подожди, я оденусь…
- И ты, Сев, хочешь… это надеть снова? Не смеши, всё равно мы окажемся у тебя в доме, и никто не увидит твоей поджарой задницы. Ну, кроме меня, конечно, но я сейчас - типа медиколдуна, а, потому, не в счёт.
Вот дома, удостоверившись, что кровотечение остановилось, и переоденешься.
Итак, готов к аппарации?
- Готов, - глухо, от оставшегося непрятного ощущения в прижжённом месте, прозношу я.
- Тогда - вперёд!
Он бережно обхватывает меня поперёк груди, и мы аппарируем.
… - Как же хорошо вот так, неожиданно, перед началом учебного года, оказаться дома, вместо того, чтобы, как из года в год, варить расхожие зелья для Больничного крыла! Правда, в первую неделю работы придётся, всё же, над ними попотеть, не оставлять же этих оболтусов без привычных им зелий, да и Поппи, после всего, что она за свою жизнь сделала для меня, подводить уж никак не следует. А пока - пусть Лонгботтом поварит, что полегче.
