Временами она задумывалась над тем, что теперь говорят о ней бывшие друзья. Какими эпитетами награждают, какими оскорблениями клеймят? Пытался ли кто-нибудь из них по-настоящему задуматься над всем случившимся и хоть немного понять? Гарри, Гермиона, Джинни, Рон, Невилл, Полумна… Да, близких друзей у Миранды не было, чтобы их негативное отношение принесло ей сильную боль, но сложившийся исход ранил ее, и поделать с этим ничего было нельзя. Еще в те дни в 1940-х, когда она осознала, что влюбляется в Тома Реддла, перед ней стоял выбор – или ее привычная жизнь, или он. И она свой выбор сделала.
Снег тихо хрустел под ногами, пока Миранда приближалась к родному дому. Восстановление особняка после пожара успешно продвигалось вперед – снаружи следов разрушений уже не было видно. Наверняка львиную долю усилий приложил сам Ричард Фрост, чьих знаний должно было хватить на борьбу с последствиями Адского огня. Да и магия поместья, которое было родовым гнездом многих поколений волшебников, тоже должна была помочь.
Дверь ей открыл отец. Не ожидавший ее появления, он замер на пороге, но потом почти сразу же пришел в себя. Однако не обнял Миранду, как сделал бы это еще пару месяцев назад, а только посторонился, пуская ее внутрь. Лицо у него было серьезное и усталое.
– Проходи, Мири.
Провожаемая шепотками портретов, которые словно только и ждали ее появления, Миранда направилась к гостиной, где родители обычно проводили вечера. На первом этаже по стенам уже висели ветки остролиста, переплетенные с праздничными гирляндами, в комнате была наряжена ель, на которой блестел настоящий снег, заколдованный, чтобы не таять в помещении. Амелия сидела с книгой у камина. При виде дочери она громко ахнула и вскочила на ноги, на красивом лице отразилось куда больше эмоций, чем позволил себе отец. Раскрытая книга упала на пол.
– Миранда!..
Тем не менее, Амелия тоже не сделала попытки приблизиться. Миранда изо всех сил старалась держаться спокойно и с достоинством, хотя прекрасно понимала, что родители – это последние люди, кого она смогла бы обмануть своей внешней бравадой. В душе ее грызла все большая тревога – а если они сейчас просто укажут ей на дверь? Как в этом случае жить дальше? Когда Миранда однажды напомнила Тому, что в ее семье существовала «традиция» вышвыривать из дома отпрыска, связавшего свою судьбу с неподходящим человеком, она больше шутила, хотя в каждой шутке, как известно, существует доля правды. Ее бабушки и дедушки поступили именно так; и что же мешало ее родителям поступить подобным образом? В том, что родители ее любят, Миранда не сомневалась ни секунды, но они оба сильные характером и закаленные трудностями люди. Если они посчитают, что поступок Миранды абсолютно неприемлем… У них хватит силы духа захлопнуть дверь у нее перед носом.
И хотя накануне она подготовила целую речь для этой встречи, все слова внезапно выветрились из головы. В попытках вымолвить хоть слово Миранда скользнула взглядом по сегодняшнему «Ежедневому пророку» на журнальном столике и шумно выдохнула. Открыта газета была, разумеется, на странице с ее фотографией. «Пропала без вести и подозревается в содействии Тому-Кого-Нельзя-Называть», – такая заметка сопровождала ее снимок в каждом чертовом номере. Заметив, куда устремлен ее взгляд, Ричард чуть усмехнулся.
– Примеряешь на себя мировую славу, Мири? Месяц назад твои фотографии висели по всему Министерству.
– О случившемся теперь знают абсолютно все, да? – поморщившись, уточнила она.
Ричард саркастически улыбнулся.
– О том, что ты официально предала Орден вообще и Поттера в частности – да. А вот о том, какую роль во всей этой истории сыграли чувства… чьи бы то ни было, пока знают немногие, но слухи уже просочились, и эти толки вызывают больше отвращение и непонимание, чем гнев. Смешно сказать – но защитные чары поместья сейчас спасают нас не от Пожирателей Смерти, а от репортеров. Рита Скитер уже анонсировала выход своей новой книги под названием «В объятиях монстра», которая обещает стать бестселлером. Если ты еще не догадалась, Мири, главной героиней этого шедевра станешь ты. Поздравляю.
– Потрясающе, – пробормотала она, не зная, что еще сказать. После такого объявления спрашивать, как дела, и обсуждать последние новости было уже совсем неуместно и дико. Стоя в доме, в котором прошла вся ее жизнь, окруженная знакомой мебелью, запахами, Миранда внезапно со всей отчетливостью осознала, насколько чужой она теперь была для этого места и какая пропасть пролегла между ней и самыми родными людьми. Странно – этого ощущения не было в 1945 году, когда она решила отказаться от попыток вернуться в свое время ради того, чтобы остаться с Томом. А сейчас горло стиснуло от оглушительных по силе чувств, которым она едва могла дать определение. Смятение, тоска, растерянность, страх смешивались в один удушающий коктейль, она осматривалась по сторонам – и словно не узнавала обстановку.
И неизвестно, смогла бы она выдавить из себя хоть слово, но послышались быстрые приближающиеся шаги, и в дверях возникла Тея. Миранда впервые видела сестру после отравления, но сейчас не заметила в той и тени какой-то хвори. Противоядие полностью исцелило ее. Запоздало спохватившись, Миранда поняла, что Тея вернулась домой на рождественские каникулы – а в следующий миг сестра бросилась ей на шею.
Это слегка разбило сковавший Миранду изнутри лед. Когда Тея отпустила ее и улыбнулась слегка дрожащей, неуверенной улыбкой, Миранда вполне искренне улыбнулась в ответ.
– Ты к нам насовсем? – спросила Тея с надеждой, и после этого вопроса в комнате ощутимо сгустилось напряженное ожидание. Родители неотрывно смотрели на нее, а затем Миранда заметила, как в картинах началось настоящее столпотворение – все предки Фростов, стараясь передвигаться как можно тише, сбежали с верхних этажей и набились в рамы висевших в гостиной портретов. Родители тоже заметили этот ярко выраженный интерес, но проигнорировали его.
– На самом деле… Я пришла, чтобы попрощаться, – наконец произнесла она, и Амелия обреченно прикрыла глаза. Тея шумно вздохнула и уставилась на кольцо с изумрудом на пальце сестры, на лице отца не отразилось никакого удивления. Пока они ничего не сказали и не сбили ее, Миранда поскорее договорила: – Мы покидаем Англию. Надолго… на несколько лет точно. Я решила, что вы должны об этом узнать от меня, а не из теорий, которые будут строить «Ежедневный Пророк» или Орден Феникса.
– А наш… кхм… новый родственник не возражает, чтобы ты вот так пришла к нам и рассказала о его планах? – поинтересовался Ричард буднично. – Он не опасается утечки информации Ордену Феникса?
– Орден Феникса и так давно об этом знает, правда, пап? – Миранда только пожала плечами. – Гарри, Рон, Гермиона и Джинни наверняка во всех подробностях рассказали вам о том, что произошло в том доме, куда нас притащила Симона… в смысле Ребекка Паркинсон, и передали вам его слова. И так было понятно, что развязывать прямо сейчас новую войну Тому не с руки. Ну и еще, вы и так прекрасно знаете, что я не пришла бы сюда без его ведома.
– И, по всей видимости, об отъезде ты нам можешь рассказать, а вот о вашем возвращении в Британию мы узнаем как раз из газет, верно? – Ричард задумчиво посмотрел на языки пламени в камине. Амелия приблизилась к нему и сжала ладонь мужа. – Потому что ваше возвращение может ознаменовать только начало новой войны?
Миранда ничего не ответила, хотя по ее молчанию и так все было ясно. Отец вздохнул.
– Послушай, Мири…
– Это правда, что он спас твою жизнь? Фактически вытащил с того света? – внезапно вмешалась Тея. – А профессор Паркинсон оказалась не той, за кого выдавала себя? Прямо как Грюм?
Родители дружно перевели взгляды с младшей дочери на старшую, и Миранда кивнула.
– Вы, наверное, и так уже представляете себе всю картину… Но да, так и есть. Под личностью Ребекки скрывалась ведьма вуду, которая отправила меня в прошлое, пыталась убить, а потом из мести вернула в наше время и хотела убить уже здесь. Том не единожды спасал мою жизнь, и в очередной раз спас ее полтора месяца назад. Честно говоря… – она запнулась, не находя подходящих слов, и покачала головой, – мне трудно объяснить вам, что в себе нес этот его поступок. Я не могу представить себе ни одного человека… ну кроме вас, само собой… кто пошел бы на такое ради меня. Кто пожертвовал бы тем, к чему стремился столько десятилетий, только чтобы спасти меня, – лицо матери болезненно скривилось, и Миранда, словно извиняясь, пожала плечами.
