Лживая сука
Я сажусь и на подоконник, предназначавшийся для цветов, когда-то растущих на этой терассе и смотрю на розовое небо, которое темнеет каждую минуту. Если внимательно наблюдать за ним, ты увидишь перемены цветов на плоском небе. Алая палитра уступает темной, с белыми точками в виде звезд.
Захлопывающаяся дверь, говорит о приходе моей соседки домой, а затем и стук второй двери. Она пошла в душ. Даже от сюда слышен напор воды.
Меня распирает дикое желание ворваться в ее расслабленное состояние, которое сейчас она нежет под струями горячей воды. Чтобы она растерялась и не успела ничего предпринять. Хочу сдавить её горло и прижать теплое от воды тело к холодной бетонной плитке. Хочу узнать весь путь линии татуировки и потом пройтись по ней ножом. Оставляя там красную, длинную, рваную рану. Буду резать ее снова и снова, когда она будет стягиваться на глазах, смотря при этом прямо в ее черную душу.
Хочу залезть к ней в голову и ходить там, как у себя дома, вышвыривая от туда ненужное. Хочу ломать ее. Крушить. Хочу изгнать ее из моего мира.
Мира…
Какая ирония… Девушка с именем, которое должно приносить счастье, но приносит лишь гнев, но этот порок мне по душе. Я люблю все, что связанно с этим.
Хотел бы я жить по-другому? Наверное я бы не смог. По-другому я не умею.
Не хочу.
Оторвавшись от размышлений, я сам отправляюсь в душ. Так и не покурив. В этих чертовых горшках торчат лишь окурки, травя ядом землю.
Через час начинается церемония. Макс любил праздник Огня. Для него это много значило. Он искал в этом смысл. Воодушевлять Бесстрашие и сеить надежды. Спасать невинных, вот залог настоящих Лихачей.
Но все это лишь красивый фантик, скрывающий под собой прогнившую черную грязь.
Пока я брился, услышал стук в дверь. Думаю это Лойя, с моим костюмом. Обернув бедра полотенцем, подхожу к двери и слышу очередной долбёж. Только не в мою. В соседнюю.
Открываю дверь одновременно с ней, создавая сквозняк, который синхронно захлопывает наши балконные двери. Она вздрагивает оборачиваясь на шум, а я смотрю только на ее голые ноги, на которые она натягивает черную не по размеру футболку. За эти пару секунд наши гостьи, пришедшие к нам проходят в дом. Лойя, ко мне, Арина к ней. Как только в коридоре никого не остается, мы сверлим друг друга взглядом. Я вижу, как ее костяшки белеют на руке, сжимая ручку двери. Она смотрит на меня с ног до головы. Оценивает. Я лишь на это усмехаюсь. Я знаю этот взгляд. Взгляд девственницы, которая увидела голого мужика, но делает вид, что ей не интересно.
Ей интересно.
Я резко захлопываю дверь, оставляя тем самым последнее слово в наших гляделках, за собой. Оборачиваясь к Лойе.
«Дивергентная стояла в мужской футболке?»
В руках Лойи чехол с моим костюмом.
- Теперь она твоя соседка? - с явным вызовом спрашивает Лойя.
- Это тебя не должно ебать. - вырываю из рук чехол и бросаю на кровать. Туда же летит полотенце.
Лойя заметно улыбается, и подходит ко мне сзади, в надежде, что ей перепадет трах. Обнимает меня, кладет руки на член. Но не обращая на это внимания, отталкиваю ее и подхожу к комоду, достаю боксеры, и носки.
- Милый, я так соскучилась. - она начинает стягивать с себя тонкую бретельку ее черного платья.
- Не сегодня. - открываю чехол.
- Почему же? Уже успел к соседке сходить? - не успевает она договорить, как я припечатываю ее к входной двери. Бретелька на платье под таким напором безвольно слетает вниз, оголяя розовый сосок Лойи.
Перевожу взгляд на грудь. Ничего не чувствую. Я не хочу ее.
- Ты меня уже порядком бесишь, Лойя. - вдавливаю ее горло предплечьем. - Не забывай, кто Я и кто ТЫ, могу напомнить где твое место.
Оттолкнувшись от нее, открываю дверь. Она стоит молча, хлопает глазами. Ничего не понимает. Злится.
- Я сказал вон! - ору на нее. Она вылетает зацепив подолом дверь. Платье трескается. Я слышу ее стон.
«Шлюха!»
Черный костюм, черная рубашка. Сегодня в красном будет только символ огня. Каждый год символом были все пять Лидеров Бесстрашия. Пять огненных силуэтов в толпе черного дегтя. Отображающее силу, власть, защиту и надежду для всех Фракций. Закрепляя все это зажжением факела в чаше с углями. Видимо в этом году один Макс будет отчитываться за всех. Я этому лишь рад. Мне нужно просто надраться.
Собравшись и решив начать пить заранее, я выхожу из квартиры. Открываю дверь.
«Тебя становится слишком много»
- Не думай возвращать, они тебе очень идут! - Арина в черном платье стоит на пороге у девки, которая до сих пор одета в футболку. К ее «наряду» прибавились туфли. Оглядываются на меня. - Привет, Эрик. - киваю Арине в ответ и направляюсь к лифту.
Нажав на кнопку, слышу, звук закрывающейся двери в далеке, а затем стук приближающихся каблуков.
- Разве в этом году ты не символ огня? - Арина встает рядом. Даже на каблуках, она на две головы ниже меня.
- Нет.
На этом ее вопросы заканчиваются. Мое настроение словно феромонами злости витает вокруг меня, убеждая всех обходить меня стороной. Арина чувствует это. Мы едем молча. Каждый на свой этаж.
Захожу на главный балкон Ямы, где уже сидят все Лидеры и что-то распивают.
Вся Яма напичкана декоративными факелами, которые переливают оранжевым светом, по черным стенам Бесстрашия. Шумная толпа внизу уже разогрета алкоголем и предвкушением праздника.
- Эрик, - приветствует меня Макс, одетый также в черное, лишь огненно красный галстук рябит глаза.
- Ты в этом году скромно решил? - указываю на его галстук и наливаю себе виски в стакан.
- В этом - да. - он еле улыбается.
Мы садимся в кресла, которые стоят полукругом и смотрим вниз, как в Яме уже собираются сотни людей. Кто-то стоит на противоположных балконах, кто-то выше. Яма кишит бесстрашными, будто черной икрой в банке.
- Начинайте без меня, я отлучусь. - Курт направляется к выходу из нашей ложе.
Через десять минут, Макс начинает речь. Подходит к микрофону и дважды бьет пальцем по нему. По Яме разносится отвратительный звук. Зал загудел, приветствуя своего Лидера.
- Бесстрашные! - яма завыла. - Сегодня ежегодная церемония Огня! И я хочу сказать вам самые главные слова! В бою побеждает тот, кто готов отдать жизнь за дюйм. И я знаю, что во мне есть жизнь, потому что я готов драться и умереть за этот дюйм. Я не могу вас заставить, но вы лучше посмотрите на человека рядом с вами и увидите того, кто пройдет этот дюйм с вами, кто пожертвует собой ради общего блага, потому что знает, что каждый из вас сделает то же самое. Потому что это и есть Бесстрашие, господа. И мы либо победим все вместе. Либо умрем поодиночке. Как собаки!
Внушающий уверенность голос Макса несет свои плоды. Все аплодируют.
- В этом году мы не будем огнем, который зажжет чашу, - он указывает вниз, на пьедестал с большой чашей, наполненной углями. - Мы выбрали человека, который сочетает в себе все качества Бесстрашного! Того, кто ценой своей жизни готов защищать свою фракцию и своего Лидера! И сделал это уже дважды!
«Не может быть» - проносится у меня в голове.
- В этом году, наш символ огня, - он указывает на главную дверь, которая ведет в Яму. - Мира!
Зал рвется от шумных аплодисментов. Все головы уставились на эту дверь. Все желают увидеть ее. Даже я, не заметил, как подошел к перилам, чтобы не пропустить, облокотился на них выжидающе.
Тяжелая, высокая, железная дверь открывается, впуская в яму символ Огня. Девушка одета в короткое красное платье, ее волосы убраны назад в незамысловатый тугой узел. Туфли на высоком каблуке только подчеркивают ее длинные ноги, по которым чернильной ниткой ползет татуировка. Она идет к чаше, пока все расступаются, и трогают ее за руки. На удачу. Так принято. Она не волнуется, ее вздернутый подбородок и расправленные плечи говорят, что она уверенна во всем. Будто делала это каждый день. Она поднимается на черную платформу с красной чашей и горящим факелом рядом. Встает напротив нее, поднимая голову вверх, на нас. На Макса.
