что-то за гранью возможностей обычных магов. Аргх! Еще немного, и я приду к выводу, что это Саргерас так пошутил! Вот только не замечал за ним пророческих способностей о событиях на десять тысяч лет вперед… Может проделки бронзовых драконов?..»
— Кхм, кхм!
Лин сфокусировал взгляд, и выяснилось, что пока он был погружен в себя, Джайна подошла к столу и, сложив руки на груди, с недовольным видом уставилась на него. Поскольку он не отрывал от лица девушки глаз по мере ее приближения, его голова оказалась запрокинута назад.
— Чем могу помочь? — мальчик покрутил головой и отодвинул стул, приняв более удобную позу перед нависшей собеседницей.
— Ты мне поможешь, если объяснишь, какого демона тебе от меня надо, и прекратишь пялиться!
Пока в повисшем молчании они разглядывали друг друга, а подружки принцессы напряженно вслушивались, усиленно делая вид, что им нисколечко не интересно содержание разговора, сам Лин обдумывал спонтанно возникшую идею. Ведь если он не знает истоков своего интереса, то, возможно, сама Джайна сможет приоткрыть завесу тайны? Поэтому он и решил честно признаться в причине, побудившей его засматриваться на девчонку.
— Я тебя откуда-то знаю и не могу понять откуда. При этом уверен, что впервые увидел тебя всего лишь несколько дней назад уже здесь, в академии. И уверяю тебя, меня это бесит больше, чем тебя мои разглядывания. Может быть, у тебя есть какие-то мысли на этот счет?
Едва «медяк» начал говорить, Джайна открыла было рот для гневной отповеди, но по мере осмысления ответа решила отказаться от этой затеи. И не мудрено: насколько Лин смог понять из перешептываний, основной версией девичьего коллектива была «запретная любовь крестьянина к принцессе», а потому в ответ на признание девушка уже готовилась разразиться пламенным речью, дабы показать всю разницу между их положением, и предложением, куда именно он может запихнуть свою любовь. Подобное выступление с учетом его вопроса пришлось бы не в тему и выставило бы ее глупой девчонкой, помешанной на романтике и смотрящей на все через призму с изображением принца на белом коне.
Очередное молчание не затянулось надолго. И если поначалу Джайна не знала, что ответить на этот странный вопрос, кроме как правдивого «Я тебя не знаю, отстань от меня, иначе пожалеешь!», то, когда она осознала, что неизвестного мальчишку в ней привлекла (при условии, что он сказал правду, конечно же) не ее образцовая внешность и не исключительный талант в магии, а непонятно какой взбрык в его бестолковой голове, то сильно разозлилась.
— Не смей больше меня отвлекать! — девушка слегка наклонилась, а по ее волосам пшеничного цвета пробежали искры магической энергии, заставив те заметно распушиться. Фокус, не раз выручавший, когда нужно было поставить кого-нибудь на место. Помогал даже со взрослыми.
«Ого! Сильна, сильна… жаль не могу увидеть ее внутренний источник. Хотя можно же…» — Лин с любопытством наблюдал за бегающими искрами, а затем без задней мысли протянул руку к волосам, намереваясь произвести замеры на ощупь.
Джайна шарахнулась от него как от прокаженного, ноги юной особы заплелись, и она полетела на пол, намереваясь познакомить голову поближе с углом одного из столов. Но падение внезапно остановилось, и испуганная девушка зависла в воздухе, напрочь презрев законы гравитации, пусть и неизвестные ей, но от того не потерявшие свою актуальность. Не успела она опомнится, как ее мягко приподняло, помогая восстановить равновесие.
— Жаль, что ты ничего не знаешь, — произнес Лин, не скрывая разочарования, и опустил вытянутую в направлении девчонки руку.
Ученица главы академии замерла, ощущение воздействия чужой магии пропало. Спасший ее от падения мальчик снял со стопки три верхних книги, разложил их перед собой и, более не обращая внимания на продолжающую стоять у его стола Джайну, приступил к изучению литературы по своей методике. Сосредоточившись, Лин сходу погрузился в анализ текста, и ему даже не пришлось делать вид, будто он не замечает девочку. Любопытство было задавлено волей в связи с неудачными попытками поиска правды, и мальчик надеялся, что в ближайшее время оно не будет его терроризировать, хотя бы до конца дня.
Блондинка-подросток постояла некоторое время, но, так ничего и не сказав, вернулась к подружкам. Спустя некоторое время «перемирия» оказалось, что ситуация поменялась на противоположную, и теперь это Джайна бросала украдкой в сторону сына рыбака внимательные взгляды. Вот только если парнишку ранее интересовало ее лицо, то талантливая волшебница предпочитала наблюдать за одновременным переворотом страниц, и чем дольше наблюдала, тем задумчивее и продолжительнее становились ее взгляды…
…А на следующий день, после занятий, странный мальчик заявился в библиотеку с золотым медальоном на груди.
---------//---------
Женщина была стара. Весь ее облик прямо заявлял о немощи, приходящей перед самой смертью, от чего при первом же взгляде появлялось стойкое убеждение, что моргнуть глазами для нее — уже совершить подвиг эпических масштабов. Однако, пусть Налебера и не являлась самой могучей магичкой Даларана, но была как минимум одной из опытнейших, а потому возраст для нее не представал серьезной проблемой. Ее разум не потерял своей остроты даже спустя почти полтора столетия, миновавших со дня ее вступления в орден Кирин-Тора, а магия легко поддерживала в ней жизнь, что позволяло оставаться одной из старейших преподавательниц в академии.
Но вместе с возрастом приходила и скука. Краски жизни блекли. Цели становились расплывчатыми, а то и вовсе утрачивали свою ценность. А слово перспектива, казалось, перешло на параллельную прямую, чтобы навсегда разойтись с жизненным путем женщины. Но все же, если глобальные планы и остались в прошлом, то маленькие радости в настоящем приобрели особое значение в непримиримой борьбе с рутиной. Одной из таких отдушин являлись «шутки» над учениками…
— Кто сможет вытащить кролика обратно, получит золотой медальон, — заявила Налебера, окидывая взглядом несколько групп «медяшек», пришедших на лекцию по плетению рун.
Перед началом посвящения в таинство руноплетства несколько минут традиционно отводилось на выдачу ученикам задания, обладающего бесценной наградой, но при этом кажущегося абсолютно невыполнимым. Причем для будущих магов, только ступивших на путь постижения магического искусства, оно действительно являлось невыполнимым… Правда, отнюдь не по той причине, которая виделась непосредственно самим ученикам, а лишь ввиду отсутствия соответствующих навыков и опыта.
На этот раз фантазия скучающей волшебницы породила следующую композицию. На столе, у преподавательского места, стоял скромных размеров деревянный сундук с откинутой крышкой, рядом находилась клетка с обычным на вид серым кроликом, который, между прочим, уже не первый раз выступал в качестве реквизита Налеберы. Женщина, подражая бродячим фокусникам, продемонстрировала, что сундук пуст, а затем без
