В полной тишине Амели и Лена прошли из гостиной в прихожую, где со стороны двери чувствовался пронизывающий сквозняк, а огонек сигнализации, что должен был сиять в темноте над самой дверью, был отключен. Сомнений больше не оставалось - в дом действительно кто-то проник.
- Слушай внимательно. - Практически неслышным шепотом потребовала Амели, взволнованно обхватив ладонями лицо напуганной англичанки. - Ты должна мне сейчас пообещать, что будешь выполнять все, что я скажу.
- Амели… - боязливо протянула Лена шепотом, боясь сорваться на плач.
- Пообещай. - Потребовала Амели твердо.
- Обещаю. - Шепнула Лена.
- Если я скажу бежать - ты побежишь и не будешь медлить; если я скажу стоять - ты будешь стоять; если я скажу бросить меня - ты бросишь меня, - холодно проговорила Амели, сжав плечи англичанки в крепкой хватке. - А теперь, ты спрячешься и будешь ждать меня. Ты поняла?
- Хорошо, - покорно отозвалась Лена и спряталась в шкаф, пока Амели, безмолвно кивнув, направилась в сторону лестницы, ведущей в комнаты и личный кабинет Жерара.
Сердце Лены же колотилось в ужасе, словно птица в клетке. Она сидела в шкафу, трясясь от страха, будто маленькая девчонка, но, по сути, так оно и было. Лена была слабой и бесполезной сейчас. Амели отвечала за нее и любой ее проступок мог стоить им жизни, ведь Лена не знала, как вести себя в подобных ситуациях.
А что если хуже? Кто-то из этих людей схватит ее или найдет и воспользуется, чтобы добраться до Амели и Жерара?.. Подобные мысли заставили Окстон сжать зубы и ощутить сильную дрожь, переходящую в открытую панику.
- Тише, Окстон! - оборвала себя Лена, покачав головой и опустившись на колени в платяном шкафу. – Амели меньше всего сейчас нужно, чтобы ты паниковала! Ты должна слушаться ее и верить в нее!
Лена не помнила, сколько она провела времени в шкафу, в полной темноте и тишине, слушая лишь биение своего напуганного сердца. Так или иначе, в какой-то момент, дверцу ее убежища медленно открыли, и Лена облегченно выскользнула из укрытия, увидев Амели. В руках у нее был брелок с ключами от машины и… Пистолет. Самый настоящий пистолет, от вида которого Лене стало не по себе. Слишком быстро менялись события от одного к другому. Окстон, казалось, именно тогда осознала в полной мере то, что из себя представляла ситуация, в которой они оказались. Все было серьезно и крайне опасно.
- Возьми. - Попросила Амели, протягивая ей пистолет, и Лена невольно зажмурила глаза, не веря, что это действительно происходит с ней. - Я знаю, что тебе страшно, petit moineau, но все серьезно. Дела могут обернуться, как угодно.
- Хорошо. - Лена взяла дрожащими руками оружие, невольно отметив то, каким он был непривычно тяжелым… Совсем как револьвер Маккри. Признаться, сейчас Окстон была счастлива, что Джесси тогда познакомил ее с этим. Пострелять, конечно, им не удалось, но руки как будто знали уже свое место и нашли правильную позицию. У Амели тоже был пистолет, очевидно, почему.
- Держи его крепко, если нужно будет стрелять, - прошептала Амели ей на ухо, все еще сохраняя звенящую тишину дома. - Руки может отбить с непривычки, поэтому осторожно.
- Я знаю. - Кивнула Лена, и они обе вздрогнули, заслышав сверху тяжелые шаги.
- Он понял. - Одними губами прошептала Амели и решительно схватила англичанку за руку, тихими, но уверенными шагами направляясь в сторону подвала, откуда они планировали двинуться в гараж.
План Амели был прост - сесть в машину и уехать. Но, как было очевидно, так просто уйти им никто не позволил, и первым препятствием на их пути встала запертая дверь.
- Он запер ее изнутри, - шепнула Амели, сжав зубы и ощущая медленно набирающий силы страх. - Умный сукин сын. В гараж можно пройти снаружи, но для этого придется взять ключи… Которые лежат наверху… Он заманивает нас.
- Что будем делать? - дрожащим голосом спросила Лена, невольно сильнее сжав ладонь Амели.
- Он уже знает, что мы его вычислили. - Уверенно проговорила Амели и приставила пистолет к ручке двери. - Мы просто попытаемся быть быстрее.
Лена вздрогнула, когда послышался громкий выстрел со стороны Амели, и та одним резким рывком смогла открыть запертую дверь, чья ручка еле держалась, как и пострадавший замок.
Она без лишних слов схватила Лену и пропустила вперед, лишь после этого зайдя следом. Включив свет на лестнице, они быстро спустились вниз, предварительно загородив дверь подвала шкафом, что стоял сразу сбоку от входа. Внизу, помимо выхода в гараж, стояло ожидаемое количество складского домашнего хлама в виде коробок с многочисленными старыми вещами и предметами, забытыми, или специально оставленными хозяевами. Амели не останавливалась и решительно шла вперед, прямо к другой двери, ведущей уже в гараж.
- Амели! - испуганно воскликнула Лена, заслышав грозный удар со стороны загороженной двери.
- В машину, живо. - Стальным голосом отозвалась Амели, открыв последнюю дверь и вновь пропустив англичанку вперед, передав ей брелок с ключами.
Лена без лишних слов принялась выполнять приказ Амели, пока та стояла снаружи, смотря в сторону последней двери, которую нечем было забаррикадировать. Их неизвестный гость был явно недоволен тем, что они решили сбежать, и когда последняя дверь едва сдвинулась с места, Амели немедля выстрелила в узкую щель, надеясь, что попала. Лена, севшая в машину, смотрела за разворачивающейся картиной с замирающим от страха сердцем.
Внутрь неожиданно бросили какой-то предмет, в котором Амели через пару мгновений признала газовую гранату. Густая дымка окутала помещение за считанные секунды, и очень скоро Амели ощутила жжение в глазах и горле, заставившее ее закашляться. Приоткрыв слезящиеся глаза, она уже слишком поздно заметила направившегося в ее сторону мужчину, одетого в черную униформу «Когтя». На лице оперативник носил противогаз, в правой руке покоился пистолет с глушителем. Амели уже знала, что ее не убьют – она всегда нужна была «Когтю» живой.
Но в огромной опасности сейчас находилась затаившаяся в машине Лена, а стоило той выйти, как она тут же оказалась бы застигнутой газом, который окутал все пространство. Именно по этой причине Амели сделала над собой усилие и встала на ноги, медленно отходя от направляющегося в ее сторону оперативника, прямиком к переключателю, который открывал большую дверь гаража. Агент, чувствуя превосходство в данной ситуации, не торопился предпринимать каких-либо действий. Амели, пользуясь этим, до последнего держалась в сознании и терпела нестерпимую боль в горле и глазах, но продолжала медленно идти.
Она не могла в таком состоянии стрелять или что-либо противопоставить оперативнику, но смогла сделать то, что задумывала, и главные двери гаража медленно начали открываться, пуская внутрь холодный и пронизывающий ветер. На пару мгновений стало легче дышать, но Амели мгновенно схватили за горло, подняв ее над землей. Агент умело поддерживал жесткую, но недостаточную чтобы задушить хватку. Всякие силы попросту покинули француженку, и пистолет, последнее средство самозащиты, давно выпал из ее руки.
Лена, которая стала свидетельницей всех этих событий, попросту не могла найти в себе силы как-либо пошевелиться от парализовавшего ее ужаса. Она никогда в жизни не ощущала себя так. Это был ступор. Конечности одеревенели от чувства настоящего, истинного страха, паники, истерики. Живот скрутило, коленки дрожали, по лицу беспорядочно лились слезы, а сил пошевелиться попросту не было. Остатки разума говорили ей, что если она сейчас выйдет из машины, в которую ей приказали сесть, то станет лишь хуже, когда газом отравится и она.
Когда же двери гаража открылись, и вместе с этим облако газа смогло значительно рассеяться, оперативник схватил Амели. Но стоило Окстон это увидеть, как внутри нее взвилась какая-то неестественная кипучая ярость, которая попросту вытеснила весь страх, одолевший ее до этого и заставивший дрожать на заднем сидении автомобиля. Подгоняемая этим неясным бешенством, Лена выскочила из машины. Она мгновенно ощутила воздействие оставшегося газа, но боль и резь была терпимой, по крайней мере для того, чтобы она смогла сейчас не только беспрепятственно подойти к агенту, но и достать пистолет, приставив его вплотную к спине мужчины.
