- Иногда даже слишком, - прошептала Амели на ухо и обняла Лену теснее, словно выражая в этом объятьи свои слова, – я так за тебя испугалась тогда.
- Все хорошо. – Уверила ее Лена, позволив своим пальцам небольшую вольность и погрузив их в черные гладкие пряди, со скрытым восторгом млея от их мягкости. – Я за тебя тоже испугалась. Но я знала, на что подписываюсь, когда назвала вас «семьей». Вы меня предупреждали… но давай спать.
- Давай. – Согласилась Амели, обняв Лену таким образом, что та полностью утыкалась носом в ее шею, их ноги мягко переплелись, а руки покоились на талиях друг друга.
***
Лене не удалось как-либо насладиться пребыванием в другом городе Франции, но это и не слишком печалило ее. Они пробыли в Анси не больше суток, и это время попросту отдыхали в старой квартире Амели. Она была небольшой, совсем пустой из-за того, что владелица давно жила в другом месте, и единственное, что там осталось нетронутым - это кухня с давно отключенными плитой и холодильником, и нетронутым пыльным кухонным гарнитуром, а также старый большой диван в гостиной, накрытый перед отъездом пленкой.
Лена и Амели не стали искать особых изысков или пытаться как-либо привести в порядок квартиру. Они обошлись тем, что просто отужинали едой, привезенной на заказ, сняли с дивана пленку и уснули, прижавшись друг к другу. После этого за ними приехал Жерар, которому они были безмерно рады, и улетели в Лондон тем же днем.
Сказать, что Лена была счастлива оказаться в родном городе – это ничего не сказать. К ней вернулась улыбка и радостное настроение, а когда она ступила на порог своей родной квартирки – она припала всем телом к своему дивану, как к сердцу домашнего уюта, и ласково прошептала: «Я вернулась, хороший мой».
Инцидент, пережитый во Франции, оставил после себя неприятный осадок, но также подтолкнул Лену к давно одолевающему ее желанию, а именно – научиться драться. Окстон знала основы рукопашного боя, но это знание было ничтожно в сравнении с теми опасностями, какие могли ее ожидать в будущем. А они, Окстон была уверена, точно ее ожидали. И дело тут было даже не в том, что она теперь очень тесно общалась с Жераром и Амели, а в том, что Лена метила на выдающуюся высоту в виде будущего в рядах агентов Overwatch. И чтобы быть одной из них, необходимо было иметь хорошую физическую подготовку.
Поэтому, когда она выказала свое желание Жерару, тот расплылся в широкой усмешке и тут же неловко почесал свой затылок. Разливающая по тарелкам суп Амели, которая прекрасно слышала весь разговор, не смогла также не хмыкнуть:
- Жерар невозможный учитель, Лена, - перед англичанкой положили тарелку, полную горячего и ароматного супа. – Если ты думаешь, что меня учил он, ты ошибаешься.
Лена удивленно приподняла брови, а Амели, облаченная в милый кухонный фартук, поставила очередную тарелку с приготовленным супом перед женихом и лишь после этого – для самой себя, когда уже избавилась от фартука.
- Амели брала уроки у Аны Амари, Лена. – Подал голос Жерар, с удовольствием попробовав горячую пищу. – И я тебе скажу, что она хороший учитель, но крайне требовательная.
- Совсем как я. – Хмыкнула Амели язвительно, кинув хитрый взгляд в жениха.
- Я чего-то не знаю? – спросила с интересом Лена, поймав искристый взгляд француженки.
- Да. Я ухожу из театра. – Объявила Амели с торжественной улыбкой, и эта новость отозвалась в Лене неоднозначно, поскольку содержимое фразы как-то странно не совпадало с тем, что, очевидно, должно отражаться на лице француженки.
- Это… замечательно? – робко улыбнулась Лена, чуть хмуря брови.
- Не переживай, все хорошо. – Проговорила Амели с неугасающей улыбкой и разлила по кружкам горячий чай, который она также поставила перед каждым, кто сидел за столом. – Я ушла по собственному желанию. Карьера балерины в прошлом, и открывается путь к другой. В эту пятницу будет мое последнее выступление, и после этого двери театра закроются для меня. Зато я смогу, наконец, открыть свою собственную студию.
- Ты собираешься открыть свою студию? – восхитилась Лена с широкой улыбкой. – Это же здорово!
- Спасибо. – Улыбнулась Амели шире и невольно поцеловала Жерара в щеку. – И тебе, за то, что поможешь мне в этом. Но само открытие и набор учеников будет еще не скоро. Мы хотели бы заняться этим лишь после того, как обручимся. А это произойдет… еще не скоро.
- Милая, ближе к весне, обещаю тебе. – Тут же проговорил Жерар с улыбкой.
- В общем, в эту пятницу я отыгрываю свою последнюю роль, и до самой свадьбы я свободна. Я могу заняться тобой и научить чему-нибудь.
- Отлично, поручаю это тебе. – Решительно отозвался Жерар, кивнув. – А то мне бы не хотелось снова обращаться к Ане. Мне хватило того, что она сделала с тобой.
- Слово супруга – закон для меня! – захихикала Амели, погладив жениха по щеке с его обыкновенной щетиной, которая, надо сказать, начала постепенно переходить в настоящую бородку и приносила неприятные ощущения от соприкосновения с руками и губами. – Только бы мой супруг еще брился…
- Ох-х-х, ладно-ладно, женщина. – Буркнул Жерар, доедая суп, после чего, чмокнул Амели в щеку и удалился прямиком в ванную комнату, откуда через минуту послышался звук бритвы.
- Так или иначе, после пятницы я с удовольствием научу тебя всему, что знаю, – улыбнулась Амели, после чего сощурилась и твердым тоном проговорила: - Только учти, что я жалеть тебя не буду.
- Усвою. – Кивнула Лена, и знала бы она, что ее ждет, не стала так ярко и лучисто улыбаться в тот момент…
***
Ее рывком опрокидывали на маты уже восьмой раз за сегодня, и кости начали немилостиво трещать от этого.
- Ты продержалась пятнадцать секунд. - Констатировала Амели, заламывая руки скулящей Лены, которую она подмяла под себя, прямо на маты. - Еще раз.
- Может, вернемся к тому, чтобы я училась стрелять? - жалобно подала голос Лена и тут же пискнула от боли, когда Амели заломила руки сильнее. - Хорошо, я поняла!!.
- Будь на моем месте Ана Амари, ты бы давно рыдала, девчонка! - неожиданно дерзко отозвалась Амели, отпуская англичанку и позволяя ей встать на ноги. - Жерар сказал, чтобы я научила тебя драться, и я это сделаю.
Для Лены не было сложно дать Амели отпор, но говоря откровенным языком, она попросту не представляла себе, как вообще поднять руку на француженку. Но спустя пятнадцать знакомств с матами и оперативными захватами, обездвиживающими и приносящими боль, Окстон отбросила все принципы, какие у нее только были до этого.
Рукопашным боем они занимались два раза в неделю, а уроками стрельбы – раз в неделю. После своих занятий в академии, Лена спешила по уже известному им адресу, и пропадала там до глубокого вечера.
Жерар взял в аренду для их тренировок небольшой зал в одном из спортивных центров. Там все было оборудовано для интенсивных тренировок рукопашного боя, также зал имел хорошую звукоизоляцию, что было бесценно, когда Амели учила Лену стрелять. Стрелять у нее получалось лучше, чем драться. По крайней мере успехи в этих областях разнились, и Лене было намного легче совладать с огнестрельным оружием, чем с искусством рукопашного боя, обходящимся ей множеством синяков и ноющими мышцами всего тела.
Но что было честно и точно, так это то, что их тренировки приносили свои плоды, и спустя месяц тренировок Лена смогла сделать то, что обычно считала невозможным - одолеть Амели в очередной схватке. Это произошло внезапно даже для самой Лены, которая выполняла уже вбитый ей в голову прием защиты и, сама того не ведая, самым изящным образом перешла в контратаку. Амели оказалась подмята под нее.
- Кажется, что мои уроки не остались без следа. - Отметила Амели с усмешкой, покорно хватаясь за протянутую руку удивленной англичанки. - Ты молодец. Продолжим.
Амели была хорошим учителем, это правда. Она говорила коротко, но ясно и по существу, вкладывая в каждую фразу практический смысл. Окстон терпела боль, трудности, сносила иногда очень жесткие замечания француженки, но ни разу не пожалела о том, что Амели была ее учителем. Та, надевая на себя маску учителя, была действительно очень строгой, и любая похвала из ее уст в таком образе – была заслуженной.
