— Значит, ты все–таки работаешь на Мистера R. I.P., или являешься им. — Обеспокоенно перебила его Анна, взлохмачивая свои волосы.
— Работаю, не отрицаю. Но убийцей стран — я не являюсь. — Немного возмущенно возразил ей Литва. В его взгляде промелькнул праведный гнев.
— Да, как видишь. — Угрюмо согласился с ней я. Врать мне совсем не хотелось, особенно той, кем я дорожу.
— Ты не убьешь меня! Я тебе этого не позволю! — Наталья грубо толкнула меня и приставила к моему горлу нож. По моей коже пробежал противный холодок.
— Белоруссия, я наоборот хочу спасти тебя. — В моем голосе появились визгливые нотки, но она быстро подавила их проявление, сильнее надавив лезвием на мою шею. — Он пообещал, что не тронет тебя и твоих сестер, если ты согласишься помочь ему.
— И ты ему в этом поверил??? Он уже убил Венгрию. Я слышала, что от нее и живого места не осталось. — Арловская озлобленно прошипела мне в лицо эту фразу и недоверчиво скривилась. — Я не хочу верить лишь иллюзиям.
— Но я говорю чистую правду! — Я аккуратно попытался высвободиться из–под ее захвата, но ее тоненькие ручки крепко сжимали мой воротник. — Если бы не я, то первой жертвой Мистера R. I.P. стала бы Анна!
— А это правда? — Надменно прищурившись, неуверенно спросила у него Брагинская.
— К сожалению. — Торис угрюмо кивнул головой, боясь посмотреть девушке в глаза.
Исцарапанные ладони Натальи упрямо сжимали нож, но она сжалилась надо мной и убрала лезвие от горла. Мой облегченный вздох пронесся по всему дому, заставляя ее нахмуриться.
— Не думай, что я тебе поверила. — Девушка настойчиво пригрозила мне оружием и аккуратно сложила его в ножны.
— Конечно. — Хрипло откашлялся я, смотря на свою кровавую слюну. — Но твои сестры в огромной опасности.
— Что я должна сделать?
Я вздрогнул. Белоруссия поникла и ослабла духом. По ее бледным щекам вновь покатились одинокие слезинки, но мои руки будто были связаны невидимой железной цепью. У меня совершенно не было сил успокоить ее, ведь я понимал, кого она сейчас хотела видеть рядом с собой. Не то нелепое недоразумение, олицетворявшее меня. Ей нужен был сильный человек, способный загородить ее за своей спиной. Но, не имея оного в наличии, та была готова драться за своих родных.
— Что я должна сделать? — Повторила свой вопрос Арловская, плавно присаживаясь передо мной на пол.
— Укради данные о перемещениях России.
Пустые глаза Натальи расширились, и она невольно приоткрыла рот в немом удивлении. В этот момент я почувствовал себя совершенно беспомощным. Она не была готова к такой правде. Такой цене за собственное спасение.
— Но… Сестра доверяет мне, я не могу не оправдать ее ожидания. — Заплетающимся языком прошептала девушка, мягко прикасаясь к своим волосам, отчего фиолетовый бант медленно упал на пол. Я поднял его в руки и положил ей на колени.
— Тогда она, скорее всего, умрет. — Я тихо ответил на ее немой вопрос, стараясь не сталкиваться с безумным взглядом ее прекрасных фиалковых глаз.
Белоруссия медленно поднялась и собрала свои локоны фиолетовым бантом. На ее лице было столько решимости, что я даже на мгновение перепутал ее с вами. К ее тонким губам постепенно возвращался розовый здоровый цвет, а во взгляде появился давно мной позабытый фанатический блеск. Она не сказала мне ни слова, молча открыв дверь в вашу комнату и подойдя к многочисленным ящикам. Мне стало на секунду стыдно, ведь я обманывал ее…
— То есть все твои слова — ложь? — Непонимающе переспросила Анна, достав из своей сумочки яблоко и с наслаждением откусив его кожицу.
— Только то, что вы в тот момент были в опасности. — Флегматично пояснил Литва.
— Хм, как интересно. Значит R. I.P. не охотился за мной? — Недоверчиво хмыкнула девушка, поедая фрукт.
— Он и сейчас за вами не охотится. Просто вы слишком назойливы, и ему приходится применять некоторые меры предосторожности. В некотором роде, вы нужны Мистеру R. I.P.
— Даже так? — Мякоть приятно таяла во рту Брагинской, отчего она немного успокоилась.
— Я убедила вернуться ее домой.
Мистер R. I.P. довольно кивнул, будто переживая сильнейший триумф в его жизни. Ольга покорно склонила перед ним голову, изредка вздрагивая от каждого постороннего шороха. Ее локоны блестели платиновым светом под палящими лучами солнца. По щеке прокатилось несколько капель пота. Они быстро настигли ее пухлых губ, прочно застыв там солоноватым привкусом. Я стоял позади старшей Брагинской, не смея поднять свою голову. Мистер R. I.P. был страшен в гневе. Но видеть его радость было как–то непривычно.
— Это хорошо. — Повторял он, словно засевшую в мозгу мантру. — Можно будет не волноваться за ее местонахождение.
— Зачем она вам нужна. — Сквозь зубы процедила Украина и льстиво улыбнулась. В комнате запахло мармеладом и тонким ароматом удушья.
— Она — мой козырь в этой жестокой игре. — Оскал Мистера R. I.P. не предвещал ничего хорошего. — Она никогда не будет сильнее. Анна никогда не будет лучше меня. Но она продолжает бороться за призрачный шанс вновь услышать ложь. Однажды ей придется умереть в глазах своих коллег ради выдуманных принципов.
— Жестоко.… Но вы отличный стратег, Мистер R. I.P. — Брагинская уважительно поклонилась ему.
— Твоей следующей задачей будет напомнить Чунь Яо, о ее миссии, касающейся дома Венгрии. Я, конечно, мог бы и сам попросить ее, вряд ли она бы мне отказала. Но оставлю это на тебя. — Мужчина поправил свой черный капюшон и скрылся в огромном проходе.
— И Ольга здесь замешана. — Россия с сожалением в голосе выкинула огрызок яблока в открытое окно и грустно вздохнула. — Я начинаю окончательно разочаровываться в людях.
— Не стоит. — Торис неожиданно встал с постели и, грузно наступая на многочисленные осколки, которые были разбросаны по всей комнате, подошел к подоконнику.
— Тогда, назови мне хоть одну причину, по которой я сейчас не позвоню в полицию и не сдам им тебя. — Серьезно спросила у него Анна, достав из своей сумочки сотовый телефон.
— Вам это совершенно не поможет. — На губах у Литвы появилась издевательская усмешка.
— Может быть, проверим? — Насмешливо поинтересовалась у него девушка, набирая на сенсорной клавиатуре знакомый номер.
— Все равно меня скоро убьют.
В комнате повисла угнетающая тишина. Горло Брагинской будто сдавили металлическим обручем и отказывались отпустить ее на волю, вдавливая под горло острые ядовитые шипы.
— Почему? — Только и смогла спросить она, не решаясь нажать на столь желанную кнопку «Вызов».
— Мистер R. I.P. уже наверняка знает о нашем с вами разговоре. Он будет недоволен. — Опустошенно покачал головой Литва, цепляясь своими тонкими пальцами за оконную раму. — Вполне возможно, что это наша с вами последняя встреча. Прощайте.
С этими словами он проворно выпрыгнул из окна и быстро побежал в сторону многочисленных домов. Россия грустно проводила его взглядом. Спальня Феликса была тотально разгромлена.
— Кто здесь?
Анна быстро вошла в свою комнату и мягко улыбнулась. Гилберт лежал на ее постели и внимательно читал книгу. Прищурившись, девушка могла прочитать ее название. «Преступление и наказание». На душе у нее стало капельку теплее. Она осторожно подкралась к нему со спины и аккуратно закрыла его глаза холодными ладонями, стараясь не задеть его еще не до конца зажившие шрамы.
— Угадай, кто? — Тихо прошептала ему на ухо Брагинская, плотно прижимаясь к его голубой рубашке.
Дыхание мужчины участилось, и он плавно прижал ее руки к своей груди. Потянув их на себя, он свалил девушку на кровать. От его счастливого взгляда сердцебиение учащалось.
— Ты очень плохая, Россия. Ни разу не соизволила навестить меня в больнице. — Байльшмидт нежно погладил ее по щеке, состроив гримасу вселенской обиды и разочарования.
— Извини. — Виноватая улыбка промелькнула на губах Анны. — Я так сильно замоталась, что у меня не было времени заскочить к тебе. Мне очень стыдно, правда–правда.
— Не вижу ни нотки раскаяния на твоем улыбающемся личике. — Мужчина несильно толкнул ее в бок, заставляя ту недовольно фыркнуть. — Да, никому я не нужен, кроме своего младшего брата…
— Неправда, ты просто пытаешься сыграть на моем добродушии. — Воодушевленно заметила девушка, с любопытством прикасаясь к его мягким платиновым волосам.
— А ты мне бесстыдно поддаешься. — Гилберт легко поцеловал запястье России и прижался своим носом к ее слегка шершавой коже. — Я тебе это когда–нибудь припомню.
