- Д-да, - мой голос звучит отчуждённо, - Бле-э-йз-з.
- Ну, что же, такому умному и много повидавшему магу и подумать нельзя? Я же не против.
- Тёплые слова, - отговариваюсь я и… проваливаюсь в мир со «стенами», откуда надо попытаться выбраться поскорее и - к Солнцу, за тайной философского камня!
Я стремительно приближаюсь к звезде и понимаю, что, если упаду в её плазму, то погибну. Да так, что даже моя душа не обретёт Посмертия… Страшная смерть! Но приблизившись на уже опасное расстояние, я вижу пылающую алую гору какого-то камня, быть может, единственного в своём роде на всю Вселенную, я не знаю, откуда взялось это осознание, но вот она, кружит вокруг раскалённой до состояния плазмы звезды и не тает, не течёт, не оплавляется солнечным жаром! Мне становится не по себе от величия наблюдаемой, верно, не предназначенной для человеческого взора, картины, но остатками разума, не покорёнными зрелищем, понимаю, что мне нужен, нет, просто необходим о-о-чень маленький кусочек этой святыни для чего-то чистого, что должен совершить только я, единственный из живых, неважно, магглов или волшебников потому, что это дело продиктовано священным чувством любви, но вот к кому, зачем, не помню, да это и не важно в данный момент, важно - как получить этот кусочек, не обидев ни Солнце, ни алую, неправильной формы, «гору», а, скорее, обломок чего-то большего, гигантского, коего человеческий взгляд не смог бы и охватить и, уж, тем более, понять - что это… Я ведь даже не понимаю природу этого осколка, просто обращаюсь к нему с мольбой:
- «Отдай мне малейшую часть себя, мне, песчинке, гордо именующей себя волшебником, на самом же деле, бессильным пред твоей мощью, дабы унёс я эту частицу с собой, в мир людей, и принесла бы она им счастие великое», и… в тот же миг осколок, который можно удержать на ладони, оказывается в моей руке, я сжимаю кисть и…
Видение закнчивается, как всегда, головокружительным приземлением, только, на этот раз, мягким - я кручу головой - она покоится на подушке, а лежу я в постели с Блейзом, внимательно изучающим мою правую руку.
- Что там?
- Не знаю ещё.
- А ты пальцы-то разожми - вряд ли там окажется бабочка, - иронично советует он.
- Да вряд ли, - вяло отзываюсь я и разжимаю пальцы - на ладони блестит небольшой осколок алого камня из видения…
- Честно говоря, я не знаю, зачем попросил кусочек этого камня, - говорю я.
- Послушай, Сев, отдай мне его…
- Нет!
- Да ты дослушай сначала - он мне не нужен, но у меня есть… определённые приборы для изучения свойств артефактов. Если не хочешь отдавать его, побудь рядом во время экспериментов, но изучать его буду я просто потому,что я умею этими приспособлениями пользоваться, согласен?
- Я подумаю над твоим предложением, а теперь, Блейз, пора спуститься к гостям.
- А ты в состоянии ещё с кем-либо общаться на светские темы? - удивляется Блейз.
- Вполне. А ты разве нет?
- Я тоже смогу, если сосредоточусь.
- Вот и займись этим. Здесь есть ванная?
- Да.
- Тогда я пошёл, а ты пока приходи всебя.
- Постой, Сев. Тебе хоть немного… понравилось?
- О чём ты? - спрашиваю холодно - мне стыдно за ту страсть, с которой я обладал Блейзом, перед собой, разумеется - это излишняя трата сил и эмоций.
- О том, что было сейчас между нами…
- О, да, очень. Премного благодарен, Блейз.
С этими жёсткими словами, не содержащими ни тени любви, я ухожу в душ.
Неправильные слова, знаю, но ничего не могу с собой поделать. Признаться Блейзу, что я уже завишу от него?.. Ну уж нет.
Глава 13.
Наверное, я опять показался юноше бездушным человеком, машиной-для-хорошего-секса, не знаю, но мне кажется - я повёл себя правильно. Пусть не знает, сколько места на самом деле он занимает в моей душе…
- А ведь много, Северус, очень много.
- Слишком много, так не годится.
- Но ведь ты люблишь его. Сильно.
- Я люблю свою истинную пару - Рема.
- Ты уже отвык от него, Ремуса, к тому же он - сумасшедший, причём не тихий, а буйнопомешанный.
- Ну и что - я всё равно душою с ним.
- Лжёшь, ты с Блейзом и душой, и всем остальным, не будь Рема, ты бы уже подумывал о Венчании с юношей, он, в свою очередь, не задумаясь, развёлся бы с женой «из-за невыполнениия ей супружеских обзанностей», да из-за чего угодно, лишь бы оказаться твоим супругом перед Мерлином и людьми.
- О, нет, не хватало мне ещё одного мужа, обречённого на погибель. Так и вижу заголовок «Придиры» - «Северус Снейп - мужеубийца?»
- О, да ты попросту мечтаешь испить до дна ласки Блейза, а его дальнейшая судьба тебя мало интересует.
- Умолкни, надоел.
- Я промолчу.
- А я, я обойдусь.
Я выхожу из ванной в одном коротком полотенце вокруг бёдер, с мокрыми волосами, как в своё время Альвур.
- Вот, я упаковал твой камешек, смотри.
Мне становится неприятно от того, что кто-то ещё, пусть даже и Блейз, касался его, но приветливо соглашаюсь: «О, очень… мило и удобно» - камешек лежит в таком же кожаном, расшитом бисером, мешочке, в котором находились золотые монеты для мадам Забини.
Перехватив мой недовольный взгляд, Блейз торопливо говорит:
- Такие мешочки делают домашние эльфы в Сен-Мари-де-Обижье. Я однажды увидел близ Мажистери в магазинчике на Блёмуа авеню подобные вещицы, и его хозяйка объяснила мне, что у эльфов здорово получается делать кошельки. Вот я и купил один такой, созвал домовиков, работающих в доме, кроме кухонных обитателей, и, показав им покупку, приказал в свободное время изготавливать такие же, но вышивку - не копировать, а делать, какая взбредёт в голову, а теперь у меня более, чем полно похожих мешочков, и некоторые из них я всегда ношу в кармане мантии. Вот, видишь, и пригодился один.
- Спасибо, возлюбленный.
Внезапно Блейз схватил мою кисть, прижал ладонь к щеке, и я ощутил на руке… влагу.
- Ты плачешь, Блейз? Отчего? Я был с тобой груб? - спрашиваю я мягко.
- Нет, прости, прости, просто… они текут сами, и я ничего не могу с ними поделать.
Я присаживаюсь на скомканное одеяло и не знаю, какую линию поведения с юношей сейчас лучше выбрать - строгую, «профессорскую» или, наоборот, как просит моё сердце, исполненную жалости и ласки, хотя бы в голосе - выбираю среднее:
- О, наш профессор совсем скис… И с чего бы это? - иронично спрашиваю я.
- Ты не… любишь меня, Сев, так, как я бы… хотел.
- Я люблю тебя, Блейз, и ты прекрасно об этом знаешь, сколько можно обмусоливать одно и то же? Веди себя, как мужчина, наконец.
- Но у меня здесь, - он показывает на грудь, - постоянно болит. И чем более мы близки, тем больше болит.
- Ого, - думаю я. - Но ведь эту… болезнь даже магглы практически победили в прошлом веке.
- А что ещё беспокоит тебя физически? - спрашиваю мягко, как целитель.
- Ещё… т-тяжесть в лёгких, словно бы они ватой забиты, а покуришь - проходит, правда, ненадолго. Ещё приступы внезапной слабости и похолодения конечностей, даже в ту жару, что была этим летом. Чем я болен, Сев? - он поднимает свекающие отблеском миллиона звёзд, глаза, а я с ужасом понимаю, что этот прекрасный блеск - всего лишь дань… чахотке.
Остаётся только выяснить её происхождение, хотя, с учётом того, что среди маггловских популяций чахоточные иммигранты не допускаются ни во Францию, ни в Соединённое Королевство, а процент тубекулёзников в Англии очень мал, значит, во-первых, это - не маггловская чахотка, а, во-вторых, и это - единственно верный вывод - чахотка магического происхождения. Ну, пожалуй, завтра я с Блейзом (он же не останется без меня и на полчаса!) аппарируем на Гриммуайльд-Плейс, и я поизучаю там литературу об этом заболевании.
Вдруг страшное воспоминание заставляет меня передёрнуться - Рем же произносил по старинному фолианту черномагические проклятья, а среди них, вот оно, как сейчас вижу:
«Tuberculosum instingae!»
- О чём ты, Сев?
- Завтра мы с тобой аппарируем на час-другой в городской лондонский особняк семейства Блэков - мне нужно покопаться в старинной целительской литературе, чтобы подтвердить или опровергнуть твой диагноз.
- Хорошо, а там есть ещё, что почитать?
- Там громаднейшая библиотека, в основном, правда по Тёмным Искусствам… Так ты идёшь в душ, а, Блейз?
Через полчаса мы спускаемся в зал, где гости, как и мы, попавшие в нелёгкое положение и лишившиеся возможности потанцевать, уже вовсю флиртуют друг с другом - прежние, насколько я понимаю, семейные пары разошлись по объектам воздыханий, причём у обеих половин в препочтениях лидируют мужчины… Что ж, это же замок Эйвери, а что бы вы хотели?
На этот раз наше появление проходит незамеченным, а Блейз сокрушённо вздыхает:
- Ну вот, теперь колода перетасовалась, и я не знаю, с кем тебя лучше сначала знакомить - с жёнами или мужьями?
- С жёнами - им, наверняка, будет интересен новый мужчина.
