— Странная это школа, — женщина говорила больше сама с собой, чем с мальчиком, — всякие заклинания, астрономия, зелья. Когда Лили рассказывала мне о школьных предметах, я просто радовалась, что хоть мне не пришлось туда ехать.
— О, да. Особенно зелья, — поддакнул Саша, чтобы хоть как–то поддержать разговор, — профессор Снейп очень строгий.
— Снейп? — тетя выронила вилку и медленно повернулась к племяннику.
— Ну, наш профессор зельеварения, — парень поежился, — Северус Снейп.
Тетя встряхнула головой, как будто пытаясь отогнать какую–то глупую мысль.
— Противная фамилия, — поморщилась женщина, — должно быть, мерзкий тип.
— Я бы сказал, хмурый. Очень строгий. От него всем факультетам достается, ну, кроме Слизерина. Им просто повезло, что он их декан.
— Надо же, — хмыкнула Петунья, торопливо отвернулась к мойке и принялась старательно мыть тарелки. Саша бы подумал, что чуточку слишком старательно, но он был так занят бутербродом с сыром, что не придал значения тетиной реакции. Впрочем, через десять минут Петунья отправилась в чулан под лестницей, где были заперты школьные вещи племянника.
— Тетушка? — парень вопросительно посмотрел на женщину поверх чашки с какао.
— Вещи слежались, их нужно выстирать, — коротко пояснила Петунья и отправила спортивную форму в стиральную машинку, — надеюсь, все это успеет высохнуть до возвращения Вернона.
— Сегодня тепло, — Саша на всякий случай кивнул и побрел в свою комнату. Нужно было сложить в чемодан вещи, прикупленные неделей ранее.
Вылазка в Лондон, совершенная на прошлой неделе, увенчалась покупкой пары новых рубашек, нескольких пар носков, и новых джинсов. Кроме того, Саша не удержался и приобрел десяток обычных карандашей, справедливо рассудив, что выполнять чертежи пером и чернилами будет не слишком удобно. Нет, чистовой вариант для директора планировалось изобразить чернилами на пергаменте, но работать пером «в поле» — увольте. Для обмеров была приобретена также жесткая папка и пачка обычной бумаги.
И вот, все это было снесено на первый этаж, в чуланчик под лестницей и уложено в чемодан. Саша и Петунья решили, что будет лучше не злить лишний раз дядюшку. Пускай думает, что к вещам никто не прикасался все это время.
Вечером первого июля обстановка в доме номер четыре по Тисовой улице была напряженной. Казалось, вот–вот начнет искрить воздух. Дадли отправили наверх, поскольку Вернон не хотел, чтобы его сын наблюдал «разного рода уродство». Совунья еще днем была отправлена в Хогвартс. Помня, как дядюшка нервно дергался от звуков, которые издавала сова, Саша откровенно радовался, что птицы нет сейчас в доме. Иначе терпение родственника уже давно бы лопнуло.
На часах было без минуты восемь, когда в доме раздался мелодичный звук дверного звонка. Петунья дернулась, однако открывать пошел Вернон.
— Доброго вечера, мистер Дурсль, — на пороге стоял Дамблдор в фиолетовой мантии и смотрел на хозяина дома поверх очков–половинок.
— Доброго, — буркнул дядюшка, пропуская гостя в дом.
— Надеюсь, Гарри уже предупредил вас о моем визите. Не переживайте, мы не задержимся надолго, — директор улыбнулся, увидев странное выражение лица Вернона, и прошел в гостиную.
— Добрый вечер, сэр, — сказал Саша, увидев директора, — я возьму вещи.
— Конечно, мой юный друг, — Дамблдор кивнул и перевел взгляд на тетушку, — доброго вечера, Петунья.
Миссис Дурсль торопливо кивнула и поспешно повернулась к мужу, который уже вернулся в гостиную и теперь прожигал взглядом директора школы Хогвартс.
Спустя несколько минут Саша с чемоданом, метлой и пустой клеткой вернулся в гостиную, в которой царила оглушающая тишина.
— Ну, в общем, до свидания. Всего хорошего. Целоваться не будем, — обратился парень к родственникам, которые закивали головами, как китайские болванчики.
— Всего доброго, господа, — Дамблдор поднялся из кресла и неспешно прошел к выходу.
— Я надеюсь, Дурсли не слишком расстроились тому, что так мало с тобой пообщались, — проговорил директор уже на улице. Саша отрицательно покачал головой, рассматривая странный предмет в руках профессора. Дамблдор щелкнул небольшой кнопочкой, и свет из ближайшего фонаря переместился в приборчик. Когда Тисовая улица окончательно погрузилась во тьму, директор легонько взмахнул палочкой, и Сашин чемодан растворился в воздухе. Еще один взмах — и та же участь постигла клетку Совуньи.
— Простите, а что вы сейчас сделали? — удивленно поинтересовался парень.
— Отправил твои вещи в школу. Ты ведь не против полета на метле теплым июльским вечером?
Из кустов выскользнула метла, подозрительно похожая на ту, которую оседлал сам Саша в комнатке с летающими ключами. Впрочем, в этот раз у парня был верный «Нимбус», а старая потрепанная метла досталась самому Дамблдору. Судя по всему, директора не заботил вид и возраст его транспортного средства.
Ветерок теплыми волнами накатывал на двух волшебников, поднявшихся в небо. Саша из последних сил сдерживался, чтобы не разгоняться слишком сильно, и утешал себя тем, что в Хогвартсе точно сможет немного полетать. Если, конечно, не слишком увлечется работой.
Замок был ужасно пустым, но чувства заброшенности не было. Шаги отдавались гулким эхом от стен. Люди на портретах недоуменными взглядами провожали паренька, идущего в сопровождении директора в башню Гриффиндора. От этих взглядов Саше было крайне неуютно.
— Я вас всех посчитаю, — буркнул парень, отворачиваясь от очередного нарисованного старика.
— Прости, что? — переспросил Дамблдор.
— Ничего, — торопливо проговорил Саша, — просто фраза из старого мультика. Хотя, вы, наверное, не в курсе, что такое мультики.
Директор хитро усмехнулся и пожал плечами, от чего у парня создалось впечатление, что Дамблдор имеет представление о мультфильмах и прочих достижениях маггловского мира.
Наконец–то Саша пришел в башню и рухнул на свою кровать. Усталость, вызванная перелетом, накатывала тяжелыми волнами и уносила парня в мир снов. Впрочем, он не сопротивлялся.
Утро следующего дня началось с демонстрации заклинаний, которые Дамблдор то ли изобрел, то ли где–то вычитал. Саша с директором вышли на улицу, поскольку парню хотелось для начала построить наружный контур замка. Дамблдор взмахнул палочкой, и из нее вырвался тонкий оранжевый лучик. Заклинание попало в угол здания, где осталось в виде мигающего оранжевого огонька. Директор повторил процедуру, и на противоположном конце стены появился точно такой же огонек.
— Длина, — приказал Дамблдор, и точки соединились тонкой оранжевой линией, над которой вспыхнули цифры. Саша радостно подскочил и принялся зарисовывать фасад замка.
За день удалось сделать только чертеж главного фасада, зато он был идеальным, по мнению Александра. Парень помнил, как на работе ругал ребят, которые выезжали на замеры и вечно упускали из виду какие–то детали. Сейчас же ситуация была полностью под его контролем, поэтому можно было замерить каждый выступ, каждое окошко, каждую башенку. Да хоть каждый камень, ведь Дамблдор — сам директор школы, кавалер каких–то там орденов, член всяких собраний, автор множества умных статей — послушно выполнял все указания молодого человека.
«Что же вам так нужно найти, сэр? — раздумывал Саша. — Клад что–ли спрятан в этом замке? Хотя, по фигу, я хоть не скисну от скуки с Дурслями».
До конца недели Саша занимался исключительно фасадами. Днем замеры, по вечерам — оформление. Для начала в карандаше на обычной бумаге. Дамблдор не торопил, что не могло не радовать.
С понедельника зарядили дожди, но исследователи уже перебрались внутрь замка. На первом этаже располагалось не слишком много помещений: Большой зал, вестибюль, несколько заброшенных кабинетов да старый туалет, которым, судя по всему, давно никто не пользовался. К этому времени парень уже освоил заклинание, измеряющее длину, поэтому директору оставалось только замерять толщину стен. После того, как план первого этажа был составлен, Саша достал новый лист и набросал на нем развороты стен. Парень точно помнил о своем обещании «посчитать», поэтому приступил к работе. До вечера Саша был занят тем, что тщательно переносил размеры всех рам на лист бумаги. Задача осложнялась тем, что обитатели портретов бурно реагировали на подобные процедуры.
— Мерзкий полукровка! — взвизгнула женщина в остроконечной шляпе из–за своей высокой рамы. — Что он себе позволяет! Кто вообще пропустил такое отребье в Хогвартс? Грязнокровки и ублюдки предателей крови наводнили магический мир! В наши времена такого засилья уродов не было!
— Леди Бёрк, в ваше время студентов заковывали в цепи за малейшую провинность и могли — ужас какой! — морить голодом, — отозвалась полненькая дамочка с соседнего портрета. — Не слушайте ее, молодой человек. Вы, кстати, с какого факультета?
