Поэтому когда Лена слышала от нее даже такое простое слово – «молодец» во время занятий, она знала, что действительно заслужила эту похвалу. К тому же всякий раз, как ее прожигало раскаленное золото глаз Амели, Лена чувствовала, что по ее позвоночнику спускалась нервная, но будоражащая все естество дрожь.
Оказываться каждый раз вплотную к Амели, физически противостоять ей и просто соприкасаться… Было в этом что-то такое, что Лену заводило. Задевало нечто еще неизвестное Окстон, но активно пробивающееся наружу, когда она оказывалась в ситуациях полного накала, избытка адреналина, противостояния. Это был азарт? Быть может какой-то бойцовский норов? Лена не знала, но каждый раз, оказываясь на матах, подмятая под Амели, чувствовала ярое желание отомстить ей тем же - и одержать верх, чтобы стереть с ее лица самодовольную усмешку, что украшала ее губы каждый раз, как они оказывались в подобной позе.
С уроками стрельбы все обстояло иначе. Амели не изменяла своим принципам и учила Лену строго, однако, той и не нужно было таких упрямых наставлений и уроков, как в случае с рукопашной. Окстон не отличалась такой отменной меткостью, как Амели и учившая ее Ана Амари, но француженка и не настаивала на подобном, довольная общими результатами. Лена держала пистолет уверенно, твердо, и восемь попаданий из десяти приходились всегда, пусть не в яблочко, но в сантиметре от этой точки. Спустя пару месяцев Лена наловчилась даже стрелять одной рукой.
Лена училась рьяно, и, как говорила Амели, у нее был самый редкий талант, которым мог похвастаться далеко не всякий, а именно - талант к обучению. За что бы Лена ни бралась - оно давалось ей поразительно легко. Это объясняло то, почему Лена так быстро окончила школу, почему в таком раннем возрасте уже добилась успехов в летной академии, и почему даже в рукопашном бою, на развитие навыков которого люди тратят долгие месяцы, а то и года, Окстон достигла мастерства с такой же поразительной скоростью.
За несколько месяцев их совместных тренировок Лена все чаще одерживала над Амели победы, что крайне удивляло француженку и в то же время невольно восхищало ее. Сама она, тренируясь у одного из самых лучших агентов, потратила на обучение около года, чтобы освоить искусство борьбы и развить талант своей меткости в снайперской стрельбе. Лена же освоила азы и некоторые тонкости чуть меньше чем за полгода, и, глядя на ее успехи, Амели уже знала точно, не сомневаясь - ту ждало великое будущее в рядах Overwatch.
Про себя Амели со смехом размышляла, что через нее странным образом проходят все личности, что связаны так или иначе с Overwatch, но это были лишь мысли ради смеха, не более того.
Будни же в летной академии Лены, шедшие параллельно ее обучению у Амели, следовали своим чередом и приближался заветный день, ожидание которого отзывалось в груди Окстон неспокойной дробью волнения – день главного экзамена, во время которого они в первый раз поднимутся в воздух.
Лена, как было свойственно человеку с ее характером, очень сильно переживала и чуть ли не глотала успокоительное по ночам, чтобы забыться сном. Конечно, помимо нее позади будет присутствовать инструктор, за чьими плечами множество лет опыта, но страх перед грядущим все равно витал в воздухе и окутывал Окстон со всех сторон.
По этой причине Амели решила прекратить их тренировки, вошедшие у них уже в привычку, и, встречаясь в предназначенное для них время, они обычно проводили его вдвоем, наслаждаясь компанией друг друга. Совсем как во времена, когда Амели играла на сцене…
- Ты опять… - Амели не смогла удержаться от улыбки, беря англичанку за руку, где на ее ладонях были очередные формулы и различные шпаргалки, -…разве у вас будет теоретический экзамен?
- Нет, его мы сдавали в прошлый раз, но я решила перестраховаться. - Выдавила из себя Лена и нервно отпила из кружки чай, невольно прижимаясь боком к боку Амели, которая сидела рядышком с ней на диване. - Завтра начнется неделя, где будут выявлять тех, кого допустить до итогового полета. Нас снова будут сажать в самолет и заставлять делать на нем мелкие манипуляции, проверяя, как мы готовы. Если завалюсь…
- Так, хватит думать об этом. - Оборвала ее Амели и погладила ладонью взлохмаченные волосы. - Воробышек, скоро станешь ты орлом, и я буду с гордостью смотреть на то, как ты расправишь крылья.
- Ты знаешь, - протянула Лена, чуть смутившись от слов Амели, - я лишь одного страшусь и не понимаю.
- Чего?
- Что мне делать, когда моя мечта сбудется? - вдруг невинно спросила Лена, посмотрев на нее глазами истинного ребенка. - Я с детства мечтала о том, как стану летчиком, и если к концу недели моя мечта сбудется… То что мне остается дальше?
Амели ласково улыбнулась и в который раз погладила Окстон по голове, на этот раз одарив девушку еще и поцелуем в лоб:
- Искать новую мечту, - прошептала Амели, заставив Лену зарумяниться от смущения, но кивнуть на ее слова, соглашаясь с ними.
***
И все-таки день экзамена наступил слишком быстро для Лены. Проходившая до этого все испытания словно в тумане она не успела очнуться, как день главного полета наступил. И на это знаменательное событие в обязательном порядке пришли два самых важных для Лены человека - Жерар и Амели, которых допустили до самой зоны сдачи экзамена не без особых привилегий.
- Лена, ты успела сделать уже столько всего, поэтому этот полет, - начал Жерар с усмешкой и подбадривающим хлопком по плечу, - такой пустяк для тебя. Все мы знаем, что ты здесь лучший пилот, так что просто иди и сделай то, о чем мечтала уже давно. Ясно?
- Да. - Кивнула Лена твердо, но дрожь в коленках все равно ее не покидала, а когда к ней обратилась Амели, казалось, даже увеличилась.
- Ничего не бойся! И, еще кое-что. - Амели каким-то чудом вынула из кармана аккуратный футляр и достала оттуда то, от чего у Лены в уголках глаз появились слезы, а она сама стыдливо зарумянилась. - Ты забыла их у меня вчера.
- Господи, спасибо… - выдохнула Лена, аккуратно беря в руки сакральную память о своем покойном дедушке, а именно - его пилотские очки, которые он подарил ей еще на двенадцатилетние. -…а я все чувствовала, что что-то забыла.
Лена трепетно обняла Амели, после чего, аккуратно надела вещь, что была в их семье сродни реликвии. Очки были идеально отполированы самой Леной накануне экзамена, и, когда она надевала их, а лучи солнца отражались от поверхности, получающиеся блики были подобны ярким вспышкам. Сам вид Лены, одетой в обмундирование пилота, смотрелся довольно эффектно и очень шел ей, когда же к этому образу прибавились еще и знаменитые очки, стало невозможно и взгляд отвести.
- Выглядишь эффектно. - Подмигнула ей Амели, невольно потрепав ладонью макушку будущего пилота. - А теперь иди и сделай уже то, ради чего ты была рождена, Окстон.
Кивнув в очередной раз, Лена ощутила то, как дрожь в ее коленях, наконец, уменьшилась, а после и вовсе пропала. Когда объявили ее черед, Лена шла к посадочной полосе так уверенно, как никогда в своей жизни не шла. С каждым шагом, что приближал ее к грозному транспорту и старому инструктору, Лена ощущала то, как страх испаряется и тает, словно тщедушная тень под натиском яркого света.
Когда же она оказалась в кабине и тронулась с места, любые сомнения исчезли, словно их никогда и не было. Неясная уверенность, какая проявлялась в Лене, стоило ей ухватиться за штурвал самолета, поражала не только инструктора, который знал ее довольно близко, но и саму англичанку.
- Ну, с Богом, Окстон… - проговорил инструктор по рации с усмешкой в голосе. -…взлетаем!
Для Лены эта фраза прозвучала словно команда «фас» для бойцовского пса - она решительно начала набирать высоту, а когда шасси оторвались от земли - в ней заиграло все с такой дикостью, словно внутри задели какой-то странный переключатель.
- Окстон, вверх! - приказал инструктор, и Лена без всякого стеснения издала радостный визг, выполняя отданный приказ, ощущая себя в воздухе настолько свободно и хорошо, словно у нее действительно прорезались крылья. - Выровняй высоту.
