- Другой, госпожа, - уже увереннее отвечает девушка. – Кому нужны эти северяне, их в здешних местах как чаек неподстреленных? А вот молодые симпатичные маги редко забредают в нашу таверну, - зачарованно вздыхает она.
- А почему ты решила, что он маг? – вмешивается Мораввен. Девушка испуганно вздрагивает, съеживается и, повернувшись к Магистру, тихо поясняет:
- Он заколдовал свою сумку. И во время драки…
Она замолкает на полуслове, повинуясь заклинанию Мораввена. На этот раз чтение мыслей длится короче. Очевидно, воспоминания о Лежеке лежат на поверхности и еще не успели скрыться в глубинах сознания.
- Ее сокурсники, гхыр их побери! - рявкает Магистр, освобождая девушку. – Как они смогли найти ее? И какого гхыра они забыли в этой гаттовой дыре?
- Господин Великий Магистр, - несмело замечает Рихард. – Возможно, здесь все-таки замешана Иррида? Она же была здесь вчера, правда, Барник?
Хозяин утвердительно кивает головой, не видя необходимости дополнять жест словами.
– Ну вот, - уже увереннее продолжает Рихард. - Я могу поклясться головой, что никого из той компании не закрывал морок, поскольку хорошо помнил ваши указания и тщательно проверял иллюзии.
- Не клянись головой, она у тебя одна, - цедит Мораввен и внезапно срывается. – Кагезд! Лабарр гхыров! Она была у тебя в руках! Стоит только надеть мужскую одежду, накинуть на голову капюшон, загримироваться – вот тебе и эльф, и без всякой магии!
- Так что же мне, за уши его было дергать? – растерянно бормочет Рихард.
- Да хотя бы и так! Или штаны с нее сдернуть, драгтат ты шеттов!
- С эльфа? – только и успевает несмело уточнить Рихард. Больше он ничего не может спросить, потому что рука Мораввена крепко сжимает ему горло. Лицо рыцаря багровеет, он раскрывает рот в тщетных попытках глотнуть воздуха, глаза вылезают из орбит…
- Господин, - робко произносит другая служанка. – Я кое-что вспомнила…
- Что? – не оборачиваясь и не выпуская уже почти задохнувшегося Рихарда, бросает Мораввен.
- Тот эльф… Он, кажется, действительно был женщиной.
- Говори, - повелительно произносит Мораввен, отпуская Рихарда. Рыцарь бессильно прислоняется к стене, глотая воздух и растирая шею, на которой остались красные пятна.
- Тот эльф, он старался уйти, когда началась драка, - сбивчиво начинает девушка, сжимаясь под пристальными взглядами Магистра и Нааль. – И вдоль стены пробирался к двери. А потом на него налетел один из моряков. Не специально, просто его толкнули. И они оба – эльф и моряк – ударились о стену. Вот, еще рыбу раздавили, которую Сэлли выпутывает, - она показывает на колючие останки на столе. – И тот моряк потом, когда все немного успокоилось, кричал, что эльф оказался девкой. Ну, титьки он у него нащупал, понимаете, - хихикает она, опуская взгляд и краснея. – Только вот ему никто не поверил, потому что после семи кружек эля Барника можно титьки и у упыря найти. Если, конечно, упырь даст себя пощупать…
Мораввен уже не слушает ее, бросаясь к столу с чучелом рыбы и начиная лихорадочно перебирать колючие куски. Я холодею, потому что понимаю, что он обнаружит на них. Кровь. Мою кровь из поцарапанного уха. Пусть немного, пару высохших капель, но и их будет достаточно, чтобы воспользоваться ею…
- Есть! - Мораввен протягивает Нааль несколько колючек с засохшими на них бурыми каплями. Женщина бережно заворачивает их в белоснежный платочек.
- Рихард, мы идем в порт! Немедленно! - командует Мораввен. - Ксан, вы тоже. Мне потребуется ваша помощь.
Я вижу недоуменный взгляд Нааль, который чуть позже сменяется хищной улыбкой. Мне не нравится это. Не нравится настолько, что я готова отдать многое, лишь бы сейчас оказаться в «Толстом русале» живьем, а не бестелесной сущностью. Но ничего не могу сделать и вынуждена только наблюдать за происходящим со стороны.
Бочком выскальзывает на улицу Рихард. Степенно и неторопливо выходит Ксан, придерживая дверь перед Нааль. Мораввен останавливается на пороге, достает из кармана пару монеток и кидает их служанкам. Потом, подумав, кладет на край стола еще одну.
- Это тебе, Барник. Замени чучело новым, не менее колючим.
Я кидаюсь к двери, которая захлопывается перед самым моим носом. Несколько секунд размышляю, как ее открыть, если у меня нет ни рук, ни тела, потом догадываюсь, что могу просто просочиться, и… оказываюсь в порту рядом с точной копией «Казарки». С той лишь разницей, что на носу вырезана голова чайки, а корабль имеет соответствующее название: «Поморник». На борту видны люди. Одна группа стоит на корме и громко гогочет над соленой шуткой, кто-то сидит на скамьях для гребцов, кто-то стоит, некоторые деловито перетаскивают что-то в трюм с палубы.
- Поднимайтесь, - коротко командует Великий Магистр своим спутникам. Ксан еле заметно пожимает плечами и спокойным шагом проходит по двум раскачивающимся доскам, перекинутым с борта на причал. Следом за ним, торопясь и неоднократно поскальзываясь, чуть не падая в воду, взбирается Рихард. Нааль не утруждает себя, щелкая пальцами и телепортируясь в середину корабля. Через секунду, воспользовавшись тем же способом передвижения, рядом с ней встает Мораввен. На его лице возникает гримаса отвращения и… страха? Но она так быстро исчезает, что, возможно, мне и показалось. Чего может бояться могущественный маг на борту корабля?
- Чем обязан? - К магам подходит высокий, скуластый, загорелый, несмотря на конец травня, мужчина с золотым кольцом в ухе. Вместо приветствия Мораввен громко хлопает в ладони и выкрикивает незнакомое мне заклинание. Я с ужасом вижу, как все на корабле недвижно застывают в той позе, в которой застало их заклятие. Вот крупный тролль держит на вытянутых руках тяжелый тюк, не успев опустить его в люк, вот замер с наклоненной кружкой, из которой льется светлая жидкость, сидящий на скамье гребец, если судить по его накачанным бицепсам, а вот один из смеющихся не успел закрыть рот, и так и стоит, демонстрируя всем желающим отсутствие двух передних зубов.
Но сам Мораввен и Нааль не утратили подвижности.
- Помоги мне, - бросает маг и с помощью своей спутницы укладывает на палубу Ксана, сохраняющего на лице невозмутимо-бесстрастное выражение. У меня сжимается сердце. Я знаю, что сейчас должно произойти. Точнее, не совсем так. Я не могу предсказать, что именно сделает Мораввен, какое заклинание он хочет применить, но догадываюсь: во-первых, оно будет направлено на меня, а, во-вторых, Ксану явно не поздоровится, мягко говоря.
Мораввен и Нааль встают на колени рядом с лежащим магом. Женщина кладет свои руки на запястья Магистра и сжимает их. Очевидно, в начинающемся действии ей отведена роль дополнительного источника силы.
Демон снимает с пояса острый кинжал. Вернее, тонкий и узкий стилет. Мне хочется заорать, кинуться к Ксану, растолкать его, вытащить из бессознательного состояния в реальность. А, может, он все осознает и вынужден лежать, взирая на приготовления, со страхом ожидая своей судьбы, понимая, что ничего не может сделать… Как и я. Вот только я скоро проснусь где-то в Сером море на борту «Казарки», а Ксан… А Ксан, по всей вероятности, уже никогда не встанет, не улыбнется, не обнимет жену, если она у него есть…
- Ничего личного, - произносит Мораввен. – Мне нужна твоя сила, Ксан, и я воспользуюсь ею.
Он начинает произносить слова заклинания: жесткие, грубые, от которых на версту веет черной магией. Корабль заволакивается туманом. Подобным вчера Лежек закрывал «Казарку» от посторонних взглядов. Но на этот раз дымка темная, сгущающаяся до чернильно-черного оттенка. Но я вижу сквозь нее. Вижу не очень четко, но все же различаю происходящее, хотя и страстно желаю закрыть глаза, не обогащая свою память подобными воспоминаниями. Но как можно закрыть то, чего не существует? И я продолжаю наблюдать за свершающимся темным колдовством.
Люди на корабле, которых касается дымка, вздрагивают и встают по стойке «смирно». Их раскрытые глаза загораются красным светом, губы искривляются в оскале хищника. Вскоре весь «Поморник» заполнен демонами, готовыми выполнить любой приказ своего господина. Только Рихарда, Мораввена и Нааль дымка обошла стороной. Рыцарь так и продолжает стоять, нелепо скорчившись и всем своим видом выражая желание помочь Великому Магистру, а некромант и его спутница продолжают колдовать.
Ритм заклинания изменился. Вместо медитативного речитатива он становится быстрым, резким, дерганым. Мораввен говорит все громче и громче, и в момент наивысшего напряжения сил вонзает стилет в сердце Ксана.
