Северус и Поппи тоже заняли свои места.
— Мы с Ремусом изучили воспоминания в моём Омуте памяти и удостоверились, что всё было так, как сказал Северус, — провозгласил Дамблдор.
Северус слегка приподнял подбородок, стараясь не показать, что мысль о волке, ставшем свидетелем сцены из его личной жизни, заставила его внутренне сжаться. Он вздохнул, очищая свой разум от бурлящих эмоций.
— Никакого принуждения не было, — продолжал Дамблдор. — На самом деле как раз наоборот, Лили сама просила Северуса…
— Лили сама просила? — ахнула Минерва, уронив бокал. Она выглядела так, словно мир рушился вокруг неё. — Я была вместо её матери на свадьбе… Она была так влюблена в Джеймса… Как она могла изменить ему?
Поппи вздохнула и взмахнула волшебной палочкой, починив бокал и вернув его в руку Минервы.
Люпин подошёл к ней и положил руку ей на плечо.
— Она никогда не изменяла Джеймсу. Не думаю, что она решилась бы на такой поступок, если бы не любила его всем сердцем, — мягко сказал он.
Миссис Уизли подалась вперёд.
— Так Лили попросила вас помочь ей забеременеть? — тихо спросила она Северуса.
— Она сказала, что пойдёт в магловскую клинику, если я не помогу. Честно говоря, зная Лили, уверен, она бы так и сделала. Маглы создали метод искусственного оплодотворения женщины, чей муж имеет такую проблему, — Северус порылся в карманах в поисках магловской брошюры, которую он раздобыл.
«Лечение бесплодия и донорство спермы».
Окинув взглядом растерянные, испуганные лица, он размножил брошюру и отправил каждому из магов по экземпляру.
— Я боялся, что если она обратится за помощью к маглам, то её ребенок может родиться сквибом, — продолжал Северус, и его голос приобрёл тот тембр, каким он обычно читал лекции в классе. — Мы действительно не знаем, как передаётся магия. Скорее всего, она закодирована в наших генах, присутствующих в гаметах, то есть яйцеклетках и сперматозоидах. Однако магия настолько непредсказуема, что её нельзя сохранить с помощью тех процессов, которые маглы используют для подготовки и консервации спермы.
Все, кроме Поппи, беспомощно уставились на него. Он чувствовал себя так, словно попал в класс зельеварения, полный первокурсников, которые ещё не научились читать. К сожалению, он не мог снять баллы или назначить отработку этой группе.
Главным образом, пыталась сопротивляться лишь Минерва.
— Но как Джеймс мог быть бесплодным? — спросила она дрожащим голосом, пролистав маленькую брошюру, которую держала в руках. — И это донорство… Маглы часто так делают?
— Обычно нет, — ответил Северус, — это дорого. И достаточно сложно. Но когда женщина хочет ребёнка, она зачастую готова попробовать всё что угодно.
Он подумал, что будет разумно не шокировать Минерву всеми методами, с помощью которых ведьмы и магловские женщины пытаются обзавестись детьми.
— Значит, вы с ней ходили к магловскому целителю? — она помахала брошюрой.
— Нет, Минерва, — невозмутимо сказал Северус. — Я никогда не слышал об искусственном оплодотворении до того, как Лили рассказала мне. Я всё ещё не уверен, что с его помощью можно зачать ребёнка-волшебника. И, несомненно, потребовалось бы несколько циклов, чтобы действительно сделать это. Магловские целители достигают успеха примерно в двадцати пяти процентах случаев, даже используя снадобья для ускорения овуляции. Естественное оплодотворение имеет около восьмидесяти процентов успеха, если у женщины овуляция.
— Но ведь должен был быть какой-то лучший способ сделать это, а не нарушать супружеские клятвы? Я не могу поверить, что Лили… — казалось, Минерва вот-вот расплачется.
— О да, — выдавил Северус, — ведь свидание со шприцем и хирургической трубкой гораздо более достойно.
Он вскочил, пронёсся мимо Дамблдора и сердито уставился в тёмное окно.
Дамблдор вздохнул.
— Очевидно, это не редкость среди чистокровных семей. Меня кое в чём на этой неделе просветили, — сказал он немного сконфуженно. — Целители, с которыми я говорил, прямо называют это «вымиранием», — Дамблдор очень серьёзно посмотрел на Северуса. — И я приношу свои извинения за то, что сомневался в тебе, Северус.
Северус склонил голову, признавая, если не принимая, извинения.
— Так почему же вы никогда раньше не выступали в роли отца Гарри? — спросил наконец Артур Уизли. — Вы могли бы сделать это давным-давно, — в его голосе не было упрёка, только любопытство.
Северус обернулся.
— О, да потому, что вы сами только что показали, насколько терпим волшебный мир, — выплюнул он, скрестив руки на груди. — Я бы никогда не погубил доброе имя Лили.
— Северус, — тихо сказал Дамблдор, — ты сказал, что никогда не любил Петунию, но никогда и не возражал против того, чтобы я оставил Гарри у неё.
— Потому что, — Северус не собирался позволять старику играть в одни ворота, — если бы моя антипатия послужила основанием для лишения родительских прав, во всей Британии ни у кого не осталось бы детей, — мрачно сказал он. — Вы уверили меня, — он глубоко вздохнул, — на самом деле вы уверили весь волшебный мир, что Петуния Дурсль была счастлива взять ребёнка своей сестры.
— Ты, конечно, прав, Северус, — Дамблдор закрыл глаза, выглядя таким уничтоженным, каким Северус никогда его не видел.
— Профессор Снейп? — нарушила неловкое молчание миссис Уизли. — Насколько я понимаю, вы намерены сохранить опеку над Гарри?
Северус ожидал, что её тон будет гораздо более враждебным, чем оказался на самом деле.
— Нет, миссис Уизли, — ответил он. — Я надеялся, что вы и ваш муж согласитесь. Я подумал, что, возможно, мы могли бы сделать это тихо, до начала летних каникул, — он посмотрел на неё и её мужа.
Те переглянулись, и мистер Уизли кивнул жене.
— Конечно, мы с удовольствием возьмём Гарри, — сказала она. — Но, возможно, нам не нужно это узаконивать. Может быть, вы с Гарри… Ну, ни у кого из вас нет семьи…
Северус секунду пристально смотрел на женщину.
— Я так не думаю, — холодно сказал он. — Одномоментный обмен телесными жидкостями не создаёт родительской связи. Да так и не должно быть.
— Северус, — укоризненно произнёс Дамблдор.
Миссис Уизли только улыбнулась.
— Не волнуйтесь, это были очень трудные несколько недель для всех нас. Разумеется, мы возьмём Гарри. Если, конечно, Гарри захочет пойти к нам.
Северус и представить себе не мог, что Поттер поступит иначе.
========== Глава 20. Переступив границы ==========
На второй или третий день после возвращения Макгонагалл позвала Гарри в свой кабинет. Гарри был шокирован тем, как сильно она похудела и что теперь её волосы украшала совершенно белая прядь — он заметил это в первый же день, когда она вернулась к преподаванию трансфигурации, однако её худоба стала гораздо более очевидной сейчас, когда он стоял в кабинете, чем в классе: казалось, лишь мантия поддерживала Макгонагалл. Впервые в жизни она выглядела хрупкой старухой.
Декан взмахнула палочкой, и дверь мягко закрылась за Гарри. Какое-то мгновение Макгонагалл просто смотрела на него. Он стоял, нервничая и подавляя желание переминаться с ноги на ногу.
Макгонагалл указала на деревянный стул с прямой спинкой, стоявший перед её столом, Гарри сел, а она смотрела на него так, словно впервые увидела.
— Вы хотели меня видеть, профессор? — наконец спросил Гарри, чтобы нарушить неловкое молчание.
— Да, Гарри.
«Должно быть, она беспокоится обо мне», — подумал Гарри, потому что Макгонагалл редко называла его по имени.
— Профессор Снейп проинформировал директора и меня о ваших… — её голос был очень тихим и мягким. — …обстоятельствах… с вашими родственниками.
— О, — Гарри знал, что ей нужно было сказать, но это не делало ситуацию легче. Он кивнул, боясь доверять своему голосу, и не был уверен, что сможет справиться с унижением, если она вдруг начнёт обращаться с ним, как с хрустальной вазой.
— Я знаю, что смерть мистера Лонгботтома для вас, как и для всех нас, стала настоящим шоком. Августа… Миссис Лонгботтом… сказала, что он всегда очень хорошо отзывался о вас, мистере Уизли и мисс Грейнджер, — Макгонагалл замолчала, её губы дрожали. — Я… я хотела сказать вам, как жаль…
