— Она не запись, Ферус. Потянись, и ты сам поймёшь.
— Что-то я ничего… Проклятье!
— Понял теперь? А теперь рассказывай, что ты здесь делаешь?
— Как что? Должен же кто-нибудь охранять Её, — Олин не назвал имени, но даже местоимение прозвучало у него с заглавной буквы.
— Она знает? — спросила Осока.
— Никто не знает. Оби-Ван запретил мне показываться на глаза обитателям дворца. Что бы ни случилось.
— Ах он старый… — под моим укоризненным взглядом подруга стушевалась и поправилась: — хитрец. И ведь ни слова не сказал!
Я решил промолчать. Магистр Кеноби дал достаточно убедительное объяснение, почему «не сказал ни слова». И, кстати, был прав. Из рук Инквизиции я тогда вырвался буквально чудом. А если бы я ещё и о Лейе знал?
Пока Олин вкратце пересказывал Осоке, что произошло с ним за эти годы, как он прятался, как был двойным агентом при лорде Вейдере и, наконец, стал стражем маленькой Лейи Органы, прошёл почти час. Пора было отправляться на ужин, не то нас станут искать, а найдут, чего доброго, Феруса.
— Будет что-нибудь нужно, — на прощание сказала Осока коллеге, — связывайся вот через этот ящик в Голонете, привезём.
— Благодарю, — кивнул он. — Да пребудет с вами Сила.
И бесшумно, как заправский ниндзя, скрылся в сумерках.
За роскошной трапезой во дворце нам только и оставалось, что тянуть время, позволяя нашей Падме подольше пообщаться со своей повзрослевшей дочерью. Никакого труда это, кстати, не составило. Сёстры Бэйла Органы, те самые «тётушки», которых упоминала Лейя, и его супруга, королева Брия, окружили нас вниманием и заботой. И расспросами. Мне удалось уступить инициативу моим дамам и некоторое время сидеть тихо, а затем Селли Органа обмолвилась о давнем инциденте на конференции. Выяснилось, что именно она являлась председателем движения в поддержку беженцев. Тут-то я, наконец, услышал всю историю от начала до конца с позиции не скромниц-участниц, а стороннего наблюдателя. А в качестве ответной любезности рассказал, как мы захватили Орру Синг снова и отправили туда, откуда она долго не сможет сбежать.
— Ах, Алекс, Ваша девушка всегда была слишком добра, — вздохнула Селли. — Я бы так не рассчитывала на исправление этой злодейки.
Так мы просидели до того момента, пока одна из женщин, прислуживающих за столом, не коснулась незаметно моего и Осокиного плеча и не сказала едва слышно знакомым голосом:
— Не пора ли нам?
— Да, пора, — кивнула Осока. — Сенатор Органа, весьма сожалею, но нам надо лететь. Дела.
Бэйл Органа проводил нас до трапа и тепло попрощался с каждым за руку. Падме, сбросившая личину дворцовой служанки, ждала нас внутри. Глаза у неё были печальные.
— Что-то не так? — встревожился я.
— Нет, всё было просто чудесно. Она столько мне рассказала… А потом уснула у меня на коленях.
— Может быть, так и лучше, — отозвалась Рийо. — Возможно, завтра утром твоё появление покажется ей просто сном.
— Как жаль, что мы не можем забрать её с собой! — сказала Осока.
— А, собственно, почему нет? — спросил я.
— Как ты себе это представляешь? — хмыкнула моя подруга. Рийо подхватила:
— Во-первых, исчезновение дочери сенатора вызвало бы вопросы. Она любимица всего Альдераана. А нам пришлось бы прятать её, скрывать ото всех. И постоянные перелёты. Что за жизнь для девочки?
— Ну, есть пояс Дарналы, где скрываться не надо, — возразил я.
— Как не надо? У Главной базы, всё же, какая-никакая связь с остальной частью Галактики имеется. Кто может дать гарантию, что в один прекрасный день не просочится слух о том, что у нас живет дочь Падме Амидалы? И уж тогда Вейдер все Неизвестные Территории перевернёт, а отыщет. Ресурсов у него хватит, решимости тоже. И что будет с Лейей? А с Землёй?
— Верно, верно. Об этом я не подумал.
— Не о том вы, ребята, совсем не о том… — покачала головой Падме. — Вы забываете, что Лейя – отнюдь не моя мини-копия. У неё успело сформироваться вполне определённое мировоззрение.
— Скорее, его сформировали, — вставила Осока. — Причём, из самых благих побуждений.
— Слышали бы вы её рассуждения о светлом демократическом будущем… — Падме тяжело вздохнула. — И о том, как она поведёт туда стройными рядами всю Галактику, когда станет взрослой.
Меня это нисколько не удивило. При подобном круге общения принцесса Лейя с детства впитывала идеи о «всесокрушающем пламени демократии», о пастырской миссии по насаждению оной всюду, куда только можно дотянуться. И, скорее всего, о её, принцессы, великом предназначении на этом тернистом пути. Со своей юношеской восторженностью и непосредственностью девочка может далеко пойти. Причём, преимущественно по головам.
— М-да… — протянула Осока, она, как видно, подумала примерно о том же. — А пороть поздно… Может дать обратный результат.
«Амидала» пробивала атмосферу. Небо над нами становилось всё темнее, сквозь редкую воздушную дымку проступало всё больше звёзд. Падме смотрела затуманенными глазами сквозь блистер, и я буквально ощущал её мысли. О дочери, которая никогда не сможет смотреть на звёзды так же, как она сама. И решил сменить тему:
— Послушайте, девчонки… Вот Рийо обмолвилась насчёт Земли. А я не могу взять в толк. Допустим, Империя найдёт Землю. Не дай бог, но вдруг. И вмешается в нашу историю. Ведь тогда не будет ни первых межзвёздных кораблей, ни последующей колонизации, а в итоге и самой Империи. И некому будет находить и захватывать Землю. Бред получается.
— Бред, — согласилась она. — Но, если позволить шутить со временем, возможно всё. Кто знает, возможно, в этом случае получится мир, где ни я, ни, тем более, Рийо и Осока, никогда не существовали. Где нет вообще ничего, что мы знаем, поскольку не произошло экспансии человечества. И в Галактике правят раката или геонозианцы.
— Следовательно, нам нужно позаботиться, чтобы Прародина не была обнаружена Империей, — перевела рассуждения в более практическую плоскость Осока. — Потому что от этого зависит даже не будущее, прошлое Галактики.
— Проще всего, если никто не будет знать, что Земля – и есть Прародина, — сказала Рийо. — Ты передавала эту информацию в Библиотеку?
— Нет. Знают всего семь существ: мы с вами, Натуа Хисс, Сакис Тамитриати и мама. Даже Эрдени не в курсе.
— Вот пусть так и остаётся.
— Само собой. Маму и остальных я предупредила сразу.
— Нам ещё на самой Земле предстоит многое сделать, — заметила Падме. — Извини меня, Алекс, но ваше нынешнее общество, оно как… петух. На высоту не пойдёт и выше забора не взлетит. А нужно, чтобы вы когда-нибудь всё же стали нами.
— Дело говоришь, — согласился я. — Правда, кое-кто уже вмешался, но толку что-то нет.
— Значит, нужно что-то посущественнее, чем устранение одного спившегося самодура, — сказала Осока. Главное, не перестараться. Иначе получим активное и поголовное сопротивление. Ренатасия. Тебе обязательно надо увидеть эту планету, чтобы понять, что к чему.
— Ещё будет такая возможность, — сказала Рийо. — А сейчас предлагаю отправиться на Землю и наметить ближайшие шаги. Хотя бы начерно.
Падме посмотрела на меня. Я кивнул:
— Летим домой. Вводи координаты.
Звёзды смазались, вытянулись в линии, и серая пелена гиперпространства окутала клиновидный корпус «Амидалы». Мы возвращались на Землю.
