Близилось Рождество. Окрестности замка были плотно укутаны снегом, в Большой зал лесничий Огг притащил традиционные двенадцать елей, срубленные в Запретном лесу, и теперь на первом этаже остро пахло хвоей и смолой. Профессора расстарались, занимаясь украшением замка, и Хогвартс поражал своей красотой. Ударил мороз, Черное озеро покрылось льдом, и в свободное время школьники катались по нему на коньках. На выходных полшколы проводило время на улице: играли в снежки, лепили снеговиков, семикурсники с Пуффендуя выстроили настоящую снежную крепость. Это были замечательные дни, на редкость легкие и беззаботные.
До рождественских каникул было рукой подать, и большая часть студентов собирались разъехаться по домам. В жизни Миранды это было первое Рождество, когда ей было попросту некуда возвращаться, и на праздники ей предстояло остаться в Хогвартсе. И все бы ничего, но от Минервы она узнала, что в школе остается и Реддл, и это открытие здорово отравляло ей жизнь. Ну вот что ей теперь делать, забаррикадироваться в гостиной Гриффиндора, чтобы не видеть его все две недели? И чего этому великому наследнику Слизерина домой не едется, к своим чистокровным родственникам? Поехал бы, отдохнул от пыток, подумал бы над своими злодейскими планами по захвату мира в спокойной, домашней обстановке…
На праздники в замке оставалась и Симона, которая очень обрадовалась, узнав, что они с Мирандой будут вместе.
– Как здорово, что ты не уезжаешь! – воскликнула она в тот же вечер, когда они с Мирандой вместе сообщили Дамблдору, что школу покидать не будут. – А я уж думала, что останусь из гриффиндорцев одна и помру от скуки на второй же день! Мэри уезжает к семье в Саффолк, звала меня с собой, но я подумала, что целый клан Аберкромби на Рождество – это перебор… О, Миранда, так хорошо, что ты будешь со мной!
– А как же Оуэн? – спросила Миранда вяло, все еще не придя в себя от перспективы провести ближайшие две недели в обществе Симоны. – Неужели он тебя бросает?
– Он поедет к родственникам в Европу, – Симона пожала плечами. – Его дядюшка не очень хорошо себя чувствует, Оуэн хочет навестить его в Париже. Мои родители собираются к бабушке в Луизиану, но я на этот раз решила не ездить. Там сейчас так тепло, что я потом месяц буду привыкать к английским холодам и сырости… А ты почему остаешься здесь?
Про Мирандино «сиротство» знал только Реддл, и раскрывать правду Миранда не стала.
– Мои родные тоже уезжают. Вот я и решила, что лучше останусь в школе.
– Вот и здорово! – довольно просияла Симона. На фоне смуглой кожи белые зубы сверкнули особенно ослепительно. – Будем каждый день гулять, пить сливочное пиво и обсуждать мальчишек! Кстати, когда ты уже расскажешь мне, что у тебя с Реддлом?..
После этого вопроса Миранда поспешила скрыться в неизвестном направлении, притворившись, будто забыла учебник по трансфигурации в Большом зале.
На следующий день после окончания семестра Хогвартс опустел. Почти всех школьников увезли на станцию запряженные фестралами кареты, в замке едва ли осталось больше двух десятков человек. Утром 25 декабря Миранда проснулась и удивилась, обнаружив у кровати несколько свертков.
– С Рождеством! – радостно воскликнула Симона, которая осталась на праздники ее единственной соседкой по комнате. – Открывай скорее! И спасибо за перчатки – мне так хотелось что-нибудь изящное, но в то же время теплое…
Миранда улыбнулась, разворачивая яркую бумагу. Если верить вложенной записке, это был подарок от Джеффри и Септимуса. Там оказался увесистый том под названием «Самые известные матчи по квиддичу XX века», на который Миранда уставилась с недоумением, а потом расхохоталась. Лонгботтом и Уизли в своем репертуаре – они, похоже, решили, что она не интересуется квиддичем просто потому, что плохо в нем разбирается, и решили приобщить ее к магическому спорту. Спасибо, что метлу не прислали… От Минервы она получила шарф из черно-красной шотландки и коробку имбирного печенья, от Игнотиуса – старинную изящную чернильницу, украшенную литьем. Последний подарок оказался от Симоны – это были маленькие часики-кулон на длинной цепочке, и Миранда с интересом повертела их в руках. Вещица была такая милая и… старомодная, в конце XX века такие уже никто не носил.
– Тебе идет! – весело сказала Симона, когда Миранда поблагодарила ее и надела подарок на шею. – Ну что, пойдем на завтрак? Сегодня домовики должны были столько всего наготовить!
День тянулся спокойно и неторопливо. За домашние задания никто не садился, школьники наслаждались первыми днями отдыха. В гостиной Гриффиндора было немноголюдно, из знакомых остались только староста девочек Августа, Роджер Браун с ее курса, а также несколько четверокурсников. За роскошным завтраком последовал такой же обед, и Миранда решила, что после подобного праздника живота не может больше сидеть в замке, и собралась прогуляться до Хогсмида. Симона еще не вернулась с обеда, и Миранда ушла в одиночестве.
На улице было снежно, морозно, под ботинками весело хрустел снег. Закутавшись в присланный Макгонагалл шарф, Миранда беспрепятственно покинула территорию школы и пошла по дороге в Хогсмид. На душе было как-то удивительно радостно, Миранда улыбалась и наслаждалась зимней прогулкой.
В деревне она неторопливо побрела по улицам, рассматривая витрины. Большинство магазинов сегодня было закрыто, по пути ей почти никто не попадался. Все проводили этот день дома, с семьями… Пройдя главную улицу насквозь, она свернула на одну из боковых. Время шло к вечеру, можно выдвигаться обратно в школу…
Не было ни хлопков трансгрессии, ни каких-то других звуков. Миранда не успела заметить ничего подозрительного, только в последний миг интуиция в полный голос завопила об опасности, вынуждая ее пригнуться и шарахнуться в сторону одновременно с тем, как мужской голос позади нее взревел:
– Петрификус Тоталус!
Энергетический импульс пролетел в считанных сантиметрах от нее. Прежде, чем нападавший успел сообразить, что промахнулся, она молниеносно развернулась, направила вперед палочку и выкрикнула:
– Протего!
У нее не было времени ни на раздумья, ни на оценку ситуации, она действовала так, как когда-то учил отец. Но скорости реакции на этот раз ей хватило не на то, чтобы выиграть преимущество, а лишь на то, чтобы не проиграть еще до того, как началась схватка. Щитовые чары едва успели развернуться перед ней, как тут же дрогнули и рассыпались под сразу двумя вспышками слева и справа от нее.
– Клипеум! Ступефай! Импедимента!
– Сомниум! Фрактус!
– Когитацио!
Отразив последнее проклятие в того же, кто его направил, из-за чего нога одного из нападавших подломилась, и он рухнул в грязный снег, Миранда наконец-то получила полторы секунды на то, чтобы осмотреться. Нападавших было двое, но разглядеть их ей не удавалось: агрессоры были в плащах, с наглухо закрытыми лицами. Эти безликие фигуры до тошноты ей напомнили Пожирателей Смерти, но в то, что это Реддл снова подослал к ней своих последователей, ей не верилось. Фигуры были массивными, а выкрикивавшие проклятия голоса – грубыми, жесткими. На семнадцатилетних подростков они не тянули.
Тогда кто это, черт подери, такие? Чего привязались к ней? На грабителей они не похожи, да и выглядит она не настолько богато, чтобы кто-то заподозрил у нее наживу.
– Ах ты сука! – взъярился один из магов, пока его товарищ, покачиваясь, поднимался на ноги. – Круцио!
От красной вспышки она увернулась, а затем в нее снова полетели разноцветные лучи, против которых она выставила щиты. Миранде быстро стало ясно, что так легко, как на дуэли со слизеринцами, она не отделается: кто бы на нее ни напал, они явно давно превзошли боевой уровень обыкновенных школьников. Все посылаемые в нее проклятия относились к Темным Искусствам, причем становились все зловреднее и опаснее. Бой шел самый серьезный, агрессивный, хотя и не на смерть – ни одного Убивающего проклятия мимо нее так и не просвистело. Значит, она непременно нужна им живой?..
