– Вот за это вас, чернушников, и не любят. Никогда не знаешь, чего от тебя ждать в следующий момент.
– Почему вы его постоянно ругаете? – подала обиженный голос Алиса.
– Думаю, больше по привычке, – ответил я.
– И это тоже, –легко согласилась гомунукла. – А ещё, я много раз видела, как такие колдуны-самоучки вляпывались сами и утягивали за собой других. И ты, кстати, уже одной ногой там, – это она, почему-то, бросила Алисе.
А я задумался. Вопросов к этой аномальной гомунукле была прорва, но задавать их сейчас? Это сомнение я и озвучил:
– А можно, я как-нибудь подойду к вам задать несколько вопросов?
– Да уж спрашивай здесь. Ты ей всё равно всё расскажешь, так уж лучше при мне, я сразу все нелепости поправлю.
– Ну хорошо. Прежде всего, учти, что Виола не человек. Представитель внеземной цивилизации. Очень древняя раса. Они родственны нам, но...
– На самом деле, вас создали на основе нашего генома, – перебила меня гомунукла. – Мы даже скрещиваемся без проблем, так что можно считать, что вы – наш подвид. Вообще, ваше появление это большая загадка. Кто и зачем вас делал мы не знаем. Кто-то считает вас генетическим браком, отходами каких-то опытов, кто-то думает что в вас заложен какой-то потенциал, который ещё должен раскрыться. В общем, тёмное дело[1].
Алиса смотрела на нас круглыми от удивления глазами. Я же продолжил:
– То чем лечит тебя Виола, сделано не у нас. Всё это их: техника, технологии, препараты. Сама Виола не врач. Она прежде всего палач, специалист по ритуальным пыткам, а лечение...
– Ну-ну-ну! Тоже мне, загнул! Пытки это, как раз, вспомогательный инструмент, а главная работа моей касты: лечить и чинить прочих наших обормотов.
Я кивнул, показывая что принял это уточнение и продолжил:
– Мне только непонятно: Откуда вы так много знаете о магии? Ведь в Комморраге волшебство не в чести...
– Вот потому и знаю.
– ... и почему вы... скажем так, участвуете в этом проекте? Ведь в Комморраге Ту Что Жаждет боятся и делают всё, чтобы быть от неё как можно дальше.
–Да, да. И боятся до медвежьей болезни, и искренне верят в то, что ты сказал, насчёт держаться подальше. И я верила. Пока меня не убили...
На этих словах Алиса даже поперхнулась:
– К... как убили?
– Сожгли. Из благословенного огнемёта. Даже опыт не дали закончить. И, заметь, в тот раз я потрошила не какого-то мон-кей, а одну из наших ведьм. Ну а оказавшись перед лицом Сияющего Принца я долго хохотала над нашими поверьями.
– Мон-кей это мы, люди, – прокомментировал я.
Алиса пару раз открыла и закрыла рот, пытаясь сформулировать вопрос. В конце концов Виола пришла ей на помощь:
– Ты никак не можешь поверить в услышанное и в то же время понимаешь, что это правда. Не так ли?
– Ну... Не совсем... Колдовство я уже видела... и эта штука, – Алиса по хлопала по шине, которую надела на неё гомунукла, – тоже очень может быть сделана инопланетянами. Тогда и вы можете быть с другой планеты... почему бы и нет? Но я не понимаю! – в её голосе слышались истеричные нотки, – Вас убили и вы живая! Кто такие эта, которая жаждет и Сияющий Принц? При чём они здесь и чего им надо?
– Это тебе при случае наш назгул доморощенный расскажет...
– Какой из меня назгул, – легкомысленно отмахнулся я.
В ответ на моё восклицание Виола молча показала на свой правый указательный палец. Я уставился на свою руку. Там, на указательном пальце, красовалось простое узкое колечко, по виду золотое...
– Аш назг... – выругался я.
– Иш ты! Сразу тебе Единое подавай! Пока и одним из человеческих обойдёшься.
– Значит... – осторожно начал я, – у расы эльдар...
– Есть, есть, – кивнула Виола и... мне это только показалось, или на самом деле у неё на указательном пальце что-то блеснуло? Ну и нифига ж себе уровень этого... проекта. Похоже, мой попадометр на такие залёты вообще не рассчитан. Всё равно что мерить яркость вспышки от Царь-бомбы любительским экспонометром с расстояния в сто метров. А Виола так спокойненько продолжает: – Ладно, об этом можно долго лясы точить, а мне ещё надо раненую осмотреть. И к тебе есть разговор, по медицинской части.
– Какой? – я внутренне напрягся. Когда гомунукла говорит таким тоном о здоровье, следует отнестись серьёзно.
– О наркотиках. Я тут перечитала документацию на то заклинание, которым ты взял под контроль нашего скорбного. Сам-то что-нибудь оттуда помнишь?
– Помню, конечно.
– Ну так расскажи. Какое главное условие выполнения непростительных?
Я задумался, ну и успокоился одновременно:
– Там сказано, что надо испытывать... кайф от того, что делаешь. Но я ничего не почувствовал. Вообще ничего. Даже удивился.
– А! Сделал всё на чистой ненависти. Но, постой... Ты и правда ничего не почувствовал? Давай ка, вернись туда и пересмотри себя.
Опять же, спорить с гомунуклой вот именно сейчас было глупо. Я закрыл глаза, сосредоточился, представил как стою в темноте посреди этих проклятых подземелий.
