А потом настал черед поурочных конспектов лекций. Их могут потребовать в качестве подтверждения квалификации преподавателя и серьезного подхода к делу. Их же следовало отправить Попечительскому совету. Разумеется, подбирал и нанимал кандидатуры директор, но одобрял их именно Попечительский совет. В котором — вот интересное совпадение — заседал не Орион Блэк, а его младший брат, Альфард. Гарри подозревала, что именно благодаря его интересу, получила полное одобрение Совета. Ну и конспекты никто не отменял, за что бы бывшая Поттер ни бралась, делала она это ответственно, с полной самоотдачей. Придраться Совету, если честно, было не к чему. Из имеющихся вариантов, она — самый лучший. Гарри не обманывала себя, понимала мотивы такого великодушия. Основательница рода, Мастер Артефакторики, просто сильный маг, пусть и толком не известный. Это лучше, чем аврор или маг, который будет учить пользоваться только десятой частью силы, боясь переступить черту, "на темную сторону". Мерлин, какая все-таки глупость это разделение магии! Волшебник не рождается злым или добрым, он сам выбирает, по какому пути идти. Сириус был темным магом, но при этом оставался светлым человеком. Сама Гарри обладала высшим званием в Некромантии — Черный Целитель, когда собственной силой могла не только убивать, но и излечивать.
Как бы то ни было, Совет решил приглядеться. Да и чистокровная волшебница из древнего, давно забытого рода, лучше, чем полукровка-зельевар, почти игнорирующий своих подопечных. Гарри ни в коем случае не хотела обидеть Горация Слизнорта, умалить его заслуги, однако это не отменяло того простого факта, что внимание он обращал только на тех, в ком лично был заинтересован.
В любом случае, данная интрига Попечительского совета ей только на руку.
Отвлекалась она только на изготовление и зачаровывание артефактов для Гринготса. Выверенная рутина увлекла ее, поэтому она сама не поверила, когда поставила точку в последней строчке последнего конспекта для седьмого курса. Расправила затекшие плечи, размяла слегка поясницу и сведенные от письма пальцы. Закончила, ну надо же! За окном припекало теплое весеннее солнышко, пели птицы. На подоконнике терпеливо дожидалась хогвартская сова, посматривая недовольными желтыми глазищами. Гарри хихикнула, показала ей язык, как девчонка, и взяла письмо, не забыв насыпать лакомства почтальону. Идеально выполненная работа приводила в состояние легкой эйфории.
Писал директор Дамблдор. Как уже утвержденному декану Слизерина, ей назначалось выбрать двух старост из будущих пятикурсников. К письму прилагались характеристики наиболее ответственных и дисциплинированных студентов с хорошими оценками.
Гарри, не раздумывая, выбрала двоих. Люциус Малфой и Беллатриса Блэк, в будущем Лейстрендж. Отличные отметки, неплохие характеристики, хотя и проскальзывало между строк неприятие некоторого высокомерия Люциуса и снобизма, повышенной агрессивности Беллы. Впрочем, она же Блэк, их фирменное безумие у нее в крови. Им обоим будет полезно подумать не только о себе, а слишком разойтись она им не позволит. В прошлом компанию Люциусу составляла староста Аннабель Гойл, Гарри решила это исправить. Безынициативная девочка, легко поддающаяся чужому вниманию не лучший кандидат там, где требуется твердая рука. Змейки должны понять, что кроме декана, есть еще и старосты. Декан — последняя инстанция, к которой прибегают, когда предыдущие не смогли разобраться.
Она отправила письмо директору, еще раз потянулась. Сходила умылась, перекусила. Содержимое собственного холодильного шкафа привело ее в некоторый ступор. Ну, ладно, зеленый кефир, еще пару недель назад бывший молоком, куда ни шло, но вот бутерброды с вареньем, майонезом и горчицей с ломтиками помидоров…. О чем она думала, когда составляла их? Гарри нахмурилась, но не смогла припомнить, когда ела подобные "изыски". Заработалась.
Переоделась, расчесала и заколола волосы в неизменный пучок. Платья она заказывала однотипные: средневекового кроя, с умеренно широкими рукавами. Отличались они лишь цветом вышитых рун. Темно-зеленый, темно-красный, почти багровый, или серебристый. Все темное, чтобы не слишком выделялось на фоне черной ткани. А серебристое — праздничный наряд.
В приподнятом настроении направилась она в Мунго.
— Артефактор Певерелл!
Командный рык заставил Гарри легонько подпрыгнуть и обернуться. К ней на всех парах спешил глава отделения проклятий Гиппократ Сметвик. Как всегда презирающий лимонные мантии целителей, в белоснежной рубашке с черной жилеткой, с закатанными до локтей рукавами, лохматый, массивный, широко улыбающийся. Этакий местный пират. Ведьмочка из регистрации проводила мужчину восхищенным взглядом.
— Целитель Сметвик! — в ответ улыбнулась волшебница.
Сердце сжалось от ностальгии, как давно она не обменивалась с другом подобным приветствием!
Гиппократ церемонно приложился к ручке, хитро блестя при этом черными глазами. Если бы не посторонние, уже схлопотал бы подзатыльник от Гарри. Та прекрасно понимала причину его веселья: ведьмочка за стойкой регистрации и некоторое выглянувшие из палат волшебницы готовы были разорвать Певерелл на части. Видимо, Гиппократ являлся местным любимцем.
Поэтому поспешила скрыться в его кабинете.
— Что привело тебя ко мне? — Гиппократ взгромоздился на стол, Певерелл опустилась в кресло, расправив складки платья. — Давненько не появлялась, думал, уже и забыла о нас.
Магичка приподняла бровь.
— Попасть в больницу — не то, чего желают друзьям, Гиппократ, — насмешливо протянула в ответ.
Ах, если бы это могло смутить Сметвика.
— Попасть ко мне в отделение, в мои нежные, чуткие ручищи — вот, чего желают друзьям! — наставительно произнес он, подняв указательный палец.
Друзья переглянулись, рассмеялись.
— Была сильно занята, прости, — повинилась Певерелл. — Хочу спросить тебя насчет Бернса, что там у него с диагнозом. Если это не врачебная тайна, разумеется.
— Да какая там тайна! — досадливо отмахнулся Гиппократ. — Чуть ли не вся Англия в курсе. Замкнутое на ониксовую статуэтку проклятие. Почти адресное, без имен, лишь тому, кто возьмет в руки и произнесет определенное заклятие. Как снимать, понятия не имеем. Сама понимаешь, давно бы пригласили для консультации Мастера Артефакторики, если бы бюджет позволял.
— М-м, — подумав, волшебница решилась. — Давай так, я посмотрю твоего пациента, чтобы он место не занимал, а ты мне подробнее расскажешь, во что он умудрился… попасть.
— Если поможешь ему, я тебе даже историю болезни дам почитать, — серьезно ответил Сметвик.
— Разве это не противоречит клятве Гиппократа. О неразглашении и тому подобном? — удивилась женщина.
— Как ты в свое время говорила, обойти можно даже самую гуманную и одновременно самую жестокую из мировых клятв. При осмотре ты официально становишься консультантом, а, значит, входишь в круг доверенных лиц.
— Хитрец, — по достоинству оценила его задумку Певерелл.
— Слизеринец, — важно поправил ее мужчина.
Профессор Бернс выглядел, мягко говоря, не очень. Зеленоватая от истощения кожа, обтянувшая скулы этого и без того сухонького, маленького волшебника.
— Мы подпитываем его энергией и зельями, регулярно, но все уходит в эту чертову статуэтку, — Гиппократ кивнул на ониксовую кошку, застывшую на самом краю тумбочки.
— Добрый день, я Мастер Артефакторики, попрошу не шевелиться, — сразу взялась за дело Поттер.
Структура проклятия оказалась интересной и… адресной, тут Сметвик не ошибся. Кто-то предполагал, что первый взявший в руки и активировавший простое сканирование на темные чары, подпадет под одни из них. И, что самое важное, проклятие имело "срок годности", исчерпать себя оно должно было в конце этого года. К сожалению, определить "свежесть" проклятий можно только в лабораторных условиях или очень специфическими заклинаниями, пользоваться которыми Гарри не стала. И так все понятно. Древние маги, заклинавшие свои вещи, предполагали смерть посягнувшего на их добро. В то время доверие было не в цене, лучше убить вора и забрать свою драгоценность у трупа. Поэтому заклинание на древнем артефакте, которое не убивало, да еще и выветривалось…. Очень, очень странно. Кто-то хотел избавиться от профессора, не убив его.
Обычный взмах палочкой, кончиком Гарри ткнула в глаз кошки, и сеть распалась, как и не было ее. Кто-то уровня Мастера Чар пытался подделать заклинание, выдав его за древнее. Но не знал тонкостей истории Артефакторики и особенностей работы древних мастеров каждой страны.
Гарри взяла теперь уже безвредную статуэтку, покрутила ее в руках. Как и предполагалось, на задней лапке обнаружились мелкие символы — своеобразная подпись мастера.
