- Я просто хочу убедиться, что с тобой всё в порядке, Гарри, - говорит Шеклболт, снабдив голос заботливыми интонациями, он, наверное, не понял, что я слышал разговор полностью.
- Со мной всё в порядке.
- Да? А я слышал, у тебя проблемы с магией, - удивляется он. - Нужно обязательно показаться хорошему специалисту. Ты ведь не хочешь остаться сквибом на всю жизнь?
Сказать, что ли, что раз уж я не маг, так и он мне не министр...
- Это всего лишь переутомление, Кингсли. И профессор Снейп уже занимается моей проблемой.
- Профессор Снейп ещё должен объяснить мне, как вверенные ему артефакты оказались у тебя, да так, что потом - что там с ними случилось? Испарились?
- Сгорели, - честно отвечаю. - Не знаю, почему. А у меня они оказались, потому что я попросил профессора отдать - решил, что должен изучить их сам. Или вы собирались прятать их от меня вечно?
- Конечно, нет, - тоже очень честно говорит министр. - Но я считал, что тебе рано заниматься такими вещами, да к тому же, в одиночку, и, как видишь, был прав. Скажи, Гарри, а ты уверен, что это было именно твоё решение? И что они действительно сгорели?
- Не понял, - я смотрю на Шеклболта в упор, - вы на что намекаете?
- Господин министр намекает, Поттер, - голос Снейпа проливается в разговор тягучим ядом, - что я наложил на вас Империус и прибрал Дары к рукам. Пфффф... Шеклболт, смените колдомедика, нынешний явно скрывает от вас пару диагнозов.
- На меня же не действует Империус, - напоминаю.
- Ах да, - якобы вспоминает Кингсли, игнорируя хамство зельевара. - Но ты ведь не будешь возражать, если тебя осмотрит хороший доктор?
Доктор - это вот тот псевдоэльф в углу, что ли? Судя по тому, как фыркает Снейп, он то ли не совсем хороший, то ли не совсем доктор. Или совсем не доктор.
Хотите удостовериться, что я не превратился в чудовище, Кингсли? Именно за этим вы здесь, раз уж Дары министерству не достались? Или надеетесь, что Снейп лжёт и вы всё же сможете обзавестись ручным Повелителем Смерти?
Не знаю, отчего Снейп так старательно не пускал ко мне министра, магии во мне ни капли, а потому я пожимаю плечами и говорю:
- Ну пусть смотрит.
К Снейпу поворачиваться страшно, а псевдоэльф довольно ухмыляется и подходит, потирая ручки. Выглядит жутко, не хватает только зловещего хохота, но он говорит неожиданно добродушно:
- Ещё пару секунд, молодой человек. Сейчас, пусть руки согреются, а то вам неприятно будет. Вот так. Повернитесь.
И кладёт одну свою птичью лапку мне на лоб , а вторую - на шею.
То, что он бродит по моим мозгам, я понимаю только по лёгкой щекотке где-то справа, за ухом, только очень глубоко, и если вас никогда не щекотали внутри головы, понять, каково это, просто невозможно. Хочу вырваться, но мнимый доктор держит крепко и отпускает только тогда, когда сам решает прервать контакт.
- Какой нервный молодой человек. Я ведь не сделал вам больно, зачем же дёргались? - говорит он, а на вопросительный взгляд Шеклболта только слегка мотает головой.
- Что за фокусы, Кингсли? - спрашиваю. - Я не давал разрешения на легилименцию.
- Ну что ты, какая легилименция, - удивляется Кингсли. - Я беспокоился, не причинил ли тебе непоправимый вред этот... ммм... эксперимент. Зато теперь мы можем быть уверены, что всё нормально.
А потом удивляется снова:
- И разве тебе есть что скрывать?
Он прощается, быстро и предельно вежливо, потом гостей слизывает зелёный всполох в камине, а мне думается, что лучше бы они остались ещё. Потому что Снейп срывается с места и орёт на меня:
- Идиот! Если вы слышали разговор, за каким чёртом вообще спустились? Каким местом вы думали?!
- Ничего же не случилось страшного... - говорю.
Теперь, когда оказалось, что «всё нормально», мне и самому так кажется.
- Ничего страшного... - передразнивает Снейп. - Да если бы этот вампир усмотрел в вас хоть намёк на необычную магию, я уже не говорю о тёмной, вы бы сейчас были на пути к отдельной палате в Мунго, потому что для Азкабана вы пока слишком неизучены. Доказывайте потом парням из отдела Тайн, которые станут препарировать вас как флобберчервя, что вы не получили ничего интересного в наследство от артефактов! А после ваших фокусов с Дарами - вы могли поручиться, что он ничего не обнаружит?!
- Не надо на меня кричать, - говорю я ему.
- Не надо на вас кричать? Да вас пороть надо за такие выходки, - уже спокойнее говорит мне Снейп.
- Ну, всё же обошлось... Видите, нет во мне ни необычной магии, ни обычной. Никакой. А Кингсли всё равно бы просто так не отвязался... Не знаю, что там насчёт отдельной палаты, а только, если бы я не спустился, вы бы сейчас были на пути к отдельной камере в Азкабане. Не похоже было, что он так просто угрожал, из любви к искусству блефа. А он правда хотел закрыть меня в Мунго тогда? Не понимаю, он же сам предложил мне работать в Хогвартсе... и... и...
- И шпионить за мной, - заканчивает за меня Снейп. - Это, думаю, для того, чтобы быть уверенным, что вы станете играть за его команду в случае чего. Или хотя бы держать вас в поле зрения, раз уж полный контроль стал невозможен.
- Значит, это вы настояли, чтобы я вернулся в Хогвартс? Да?
- Всё, Поттер, разговор окончен. Идите спать, - говорит Снейп. - Не искушайте судьбу, идите.
Он швыряет в огонь дымолётный порох, рявкает:
- Хогвартс! - и ныряет в камин.
А я ещё немножко смотрю на угли, потом улыбаюсь - это до меня дошло, что Снейп до сих пор верен привычке спасать мою шкурку, а уже потом иду наверх. Мне велели спать. Сон приходит тут же, я сплю почти до обеда, и всё это время складываю из каких-то пошлых розовых цветочков букеты. Не могильные венки, и то хорошо.
Ближе к Новому Году реальность понемногу прекращает мерзко плыть перед глазами в самый неожиданный момент, и даже палочка снисходит до пары чахлых искр, которые я и предъявляю Снейпу. Однако он вместо того, чтобы гордиться плодами трудов своих, жёлчно брюзжит:
- Кто вам позволял колдовать? Дайте своей магии придти в норму, а уж затем увлекайтесь демонстрациями. И ради всего святого, делайте что говорят, если не способны думать самостоятельно. Я не собираюсь по второму кругу тратить на вас редкие ингредиенты.
Этот Снейп - такой, каким его знает Хогвартс, а я знаю, что Кричер сейчас снова примется ныть на публику, как мало ест хозяин Гарри, и Снейп останется на ужин - проследить, сколько чего я сумею в себя запихнуть. Ну, ясно, это чтобы не тратить редкие ингредиенты по второму кругу.
Пускай и таким извращённым способом, но обещанную неделю я всё же получаю. И, убаюканный мелкими радостями вроде совместных трапез, я гоню от себя главную мысль - что дальше? Гоню, но она возвращается, и тащит за собой другие. Может, я обидел его тогда, в день, когда забирал у него Дары. И, может, я действительно ошибся, как он сказал. Теперь, когда между нами больше не стоят Дары и посмертная воля Дамблдора - может, когда-нибудь он всё-таки мне это повторит?
А если нет... Что дальше? Пытаться вернуть в свою жизнь хотя бы немного тепла, просто слушая его наставления и указания по поводу очередного рецепта? И, может, однажды сварить всё-таки то, что нужно, а не то, что выйдет? И получить его одобрение, и знать, что это будет предназначено именно мне? Гарри Поттеру?
К новогоднему вечеру бедлам в моей голове принимает угрожающие размеры, и перед вечерним зельем, а значит, и перед приходом Снейпа, я бреюсь, скуриваю, едва удерживая в пальцах, припрятанную от сурового зельевара сигарету, и когда он появляется из камина, то видит перед собой коньяк, огромное сырное ассорти, настроганное заботливым эльфом, а ещё меня в кресле - ему я оставил привычное, справа.
Снейп хмыкает, добывает из внутреннего кармана фиал и говорит, конечно же:
- Выпейте.
Потом стряхивает с рукава сажу и добавляет:
- А коньяк вам нельзя.
- Коньяк вам, - говорю я, глотаю залпом очередную отраву, зажёвываю сыром и объясняю: - Сегодня вроде праздник.
- Действительно, - говорит Снейп.
- Или у вас другие планы? - спрашиваю я у него, искренне надеясь, что сердце не прорвёт сейчас рубашку. А ещё - что это заметно только мне.
- Пока нет, - говорит Снейп и усаживается, не снимая мантии. Ему будет жарко.
Сыр Снейп игнорирует, как, впрочем, и меня. Будто самое интересное сейчас тонет в коньяке - так он рассматривает содержимое бокала. Молчание - ледяная струна, и даже треск поленьев не спасает.
Не выдержав этой пародии на прошлое, я спрашиваю:
- Вы же говорили с портретом Дамблдора, да?
- Почему вы спрашиваете?
- Ну, я ведь сжёг Дары... Я понял, вы не сказали ему, что это я нарочно... но он так надеялся, что я объединю их... Он очень недоволен?
- Недоволен? Он счастлив, - роняет в бокал Снейп.
- Зачем вы говорите мне неправду? - спрашиваю я.
Снейп молча вздёргивает бровь.
- Я же сейчас совершенно неопасен, - говорю ему. - Я сейчас даже Люмос толком не могу сотворить, не то что разрушать континенты.
- Исключительно по собственной глупости, Поттер.
