- Аах, что ты делаешь со мной?.. Когда ты говоришь так, я хочу отдаваться тебе... быть для тебя кем угодно... твоей шлюхой - хочешь?.. Боже, что ты со мной творишь, Дра-а-ко...
- Хочу... Я всегда хочу тебя, Гар-ри... Ты только мой...
«Сегодня - только мой...».
Язык Драко вырисовывает по телу мальчика немыслимые узоры, выписывает одну за другой буквы обожаемого имени... Блондин внезапно отрывается от выемки пупка Гарри и захватывает его губы, одновременно запутывая левую руку в смоляных волосах, а правой лаская грудь гриффиндорца. Гаррины губы, подвластные воле одного лишь Драко, раскрываются навстречу, впуская его, как распускается полевой цветок с бархатистыми лепестками... цветок, который не сорвали, а бережно хранили и лелеяли. Поцелуй - нежный, затягивающий, на который способны только два действительно любящих сердца. Любовь - глубокая, как тысяча океанов, возвышенная, как седьмое небо, чистая, как родниковая вода...
«Скажи... что любишь... меня... Нет, можешь не говорить... я знаю...»
- Я люблю тебя, Гарри, солнышко, радость моя... - в перерывах между поцелуями. - Родной мой, хороший мой, нежный, ты знаешь это... Ты - моя жизнь, Гарри...
«...и ты - моя смерть... Персональная, ядовитая, мучительная... Я боюсь не дементоров, я боюсь пустоты, которая наступит, в которой уже не будет тебя, любимый... любимый...»
- Драко, что с тобой? - Гарри из-под ресниц смотрит в любимые глаза, наполненные слезами, и сжимает теплыми руками прохладное лицо блондина. Драко улыбается, а слезы капают и капают...
- Это не слезы, это только брызги водопада... Я так люблю тебя!.. Je ne veux pas mourir (Не хочу умирать!..) - последние слова запутываются в волосах Гарри.
- Что?.. - переспрашивает мальчик.
- Нет, ничего... - Драко прячет глаза, потому что не может еще раз обмануть его, глядя в эти изумрудные, глубокие омуты, и тихо шепчет на ушко:
- Маленький мой, я не сказал ничего нового... я просто сказал, что очень люблю тебя...
Губы касаются мочки, обхватывают ее, и Гарри забывает обо всем на свете...
* * *
...Быстро темнеет, становится все прохладнее, с неба равнодушно взирают острые, колючие звезды.
А внизу, на земле, два сердца бьются в одном ритме, словно для того, чтобы, если остановиться - то только вместе...
Белокурый юноша на мгновение поднимает голову и смотрит в ночное небо. Ему так хочется верить, что души людей не канут в Лету, а поселяются на этих, кажущихся такими далекими, мерцающих звездах. Тогда он мог бы хоть издали видеть своего любимого...
Зеленые глаза смотрят с обожанием, тихий голос спрашивает:
- О чем ты думаешь?..
Нельзя прочитать выражение серых глаз - они только безумно ярко блестят в темноте.
- О Тебе. Я всегда думал только о Тебе. Даже если я ставил другие цели, смыслом моей жизни всегда был Ты.
Губы черноволосого мальчика прикасаются ко лбу, вискам, глазам блондина, и неожиданно ловят выкатившуюся из-под ресниц блестящую, будто алмазную, только расплавленную, каплю.
- Любимый, что с тобой? Почему ты плачешь?..
Снова улыбка, грустная и нежная, как у ангела.
- Помнишь, я говорил когда-то: «Потому что люблю тебя!» Мой ответ не изменился, - тонкие пальцы Драко скользят по лицу Гарри, а улыбка становится еще более печальной. - Это так просто... и так невозможно... - и, не давая гриффиндорцу опомниться, Малфой крепко целует его. Потом скользит по ресницам, бровям, носу, щекам, обнимая мальчика.
- Тебе холодно, солнышко мое?.. Я согрею тебя!.. - берет мальчика на руки и, прижимая к себе, несет в цветочную нишу. Приходится снова пройти через водопад, но слизеринец прекрасно знает высушивающее заклинание. Он держит Гарри на руках и чувствует, как тонкие пальчики обхватывают его шею. Такое знакомое ощущение. Впервые он почувствовал это так давно - кажется, вечность назад - когда нес израненного Гарри из Хогсмида. Но тогда Драко не понимал, что означают странное покалывание в груди и дрожь под прикосновениями этих самых пальчиков.
Теперь он знает.
Тогда Гарри умирал у него на руках, с каждой минутой теряя жизненные силы, а Малфой не понимал, как помочь.
Теперь Драко сделал все, чтоб он был жив.
И - тогда эти изумрудно-зеленые омуты глаз были закрыты...
...а теперь они смотрят на него с любовью, а не с ненавистью.
...В сумраке будто вспыхнули сотни мелких огоньков, заставив Гарри восхищенно ахнуть.
- Светлячки, - пояснил Драко, наконец опуская любимого на благоухающий цветочный ковер. Невыносимая нежность охватила его, и он снова потянулся к мальчику, лаская легкими касаниями пальцев.
- Котеночек мой, нежный... любимый, ласковый... Львенок мой маленький...
Гарри тихо стонал, ощущая мягкие теплые губы на груди. Влажный язык скользит по соскам, губы захватывают их по очереди - то слегка, то более страстно, то Драко чуть прикусит... Вот он обхватил губами маленькую заалевшую бусинку и втянул в рот, как еще недавно делал с Гарриными пальчиками. Это было уже немножко больно, но по-прежнему приятно... Особенно, если помнить, кто это делает. Любимый враг...
Малфой провел влажную дорожку ниже и приник к соблазнительной бархатистой коже живота своего мальчика. «Как жаль, что у нас не может быть детей», - подумал Драко, поглаживая нежное тело любимого, снова и снова вызывая сладкую дрожь.
- Какой же ты восхитительный!.. Боже, Гарри, какой ты красивый!.. Ненаглядный мой, светлый, родной... любимый, любимый, любимый!..
«Любимый...».
Поттер слушал эти слова, широко распахнув глаза и слегка приоткрыв рот - словно все его существо впитывало каждый нежный звук, произнесенный Малфоем. Гарри никогда так не любили, никто другой не говорил ему такого, не согревал в своих объятиях - казалось, хрупких, но надежных. Только с Драко можно было забыть обо всем и стать хоть на несколько мгновений самим собой...
А Малфой заговорщически улыбался и легонько щекотал Гарри за ушком. Гриффиндорец не смог сдержать улыбку, а в следующий момент уже восхищенно ахнул - нетерпеливый язычок Драко проскользнул в ушную раковину, а потом несколько раз лизнул мочку. Руки коварного слизеринца словно жили своей жизнью и блуждали по телу мальчика, затрагивая потаенные точки, принося невероятное наслаждение...
- Мерлин... - шептал Гарри, хватая Малфоя за руки. - Драко, я хочу тебя... Драко, прошу тебя...
Но блондин продолжал издеваться, будто не понимая, о чем просит любовник, даже ухмыляясь, хотя сам уже был на грани. Опустился ниже и принялся целовать бедра Поттера, время от времени затрагивая самое чувствительное место. Потом развел ноги Гарри и стал нежно вылизывать его дырочку. Обводил подрагивающую плоть языком, проникал внутрь самым его кончиком, резко отклонялся назад, прерывая контакт - и снова прикасался к нежной покрасневшей коже, скользил язычком в желанное тело, медленно раздвигая стеночки прохода... Гарри раз за разом резко выдыхал, несдержанные стоны то и дело вырывались из самой его груди, казалось, разрывая горло. Стоны перешли во вскрики, когда на месте языка Драко оказался сначала один палец, затем два... Малфой медленно согнул их, чуть не заставив Гарри кончить, но вовремя остановил это.
Черноволосая голова металась из стороны в сторону, с губ Гарри слетали слова:
- Что... ты делаешь?.. Не мучай... возьми меня...
Драко наконец сжалился и выполнил его просьбу.
- Так... не больно... - шептал он, лежа на Гарри и одновременно лаская его, почти не прерывая поцелуя.
- Нет... быстрее... еще... вот так...
Стоны, крики, слова - непередаваемые: грязные и чистые, и взгляды - в самую глубину глаз, чтобы увидеть самую душу... Каждое движение, каждое прикосновение, каждый взгляд дышали невыразимой любовью...
Гарри приподнял голову, чтобы снова слиться в поцелуе со своим любимым; сжал пальцами тонкие плечи, затем - сильные руки. Драко еще больше прижался к нему, как будто хотел в прямом смысле слова соединиться с любимым до конца. Малфой проскользнул рукой под спину Гарри, приподнимая его и слегка царапая нежную кожу, потом прошелся вниз и сжал пальцы, продолжая ловить стоны Поттера ртом, не давая им выхода, так, что они разрывали грудь мальчика.
- Драко... - выдохнул Гарри, на минуту оторвавшись от губ блондина. Но не успел он перевести дыхание, как рука Драко оказалась внизу живота и слизеринец начал ритмичные движения, доводящие гриффиндорца до безумия. Увидев, что его мальчик вот-вот не выдержит, Драко освободил из плена его губы.
Из глубины, кажется, из самого Гарриного сердца вырвался крик: «Люблю тебя, Драко!..», слился со стоном Малфоя и растворился в сладком воздухе, как будто впитываясь в лепестки цветов...
Третье мгновение. Последний глоток (5)
...А звезды все также безразлично глядели с неба, когда белокурый юноша осторожно приподнял темноволосую голову любовника со своей груди и, высвободившись из объятий теплых - будто детских - рук, поднялся. Его любимый не проснулся, только яркие губы приоткрылись, и он словно что-то прошептал во сне.
