— Превосходно, мистер Рэйдж! Вы можете быть свободны. Филиус, зовите следующего, — выходя из аудитории, я поймал одобрительный взгляд Флитвика, который мне кивнул…
Минус экзамен.
— Это было…
— Просто, — вздохнул я, продолжая фразу Малсибера, просматривая таблицу совместимости ингредиентов, стараясь найти то, что я ещё не заучил. Следующий экзамен — зелья.
— Кому как, — взъелся Малсибер, — а вот я перепутал отталкивание с приманиванием…
— Как это вообще можно перепутать? — спросил Селвин. — Ты что, совсем кретин?
— Ну знаешь! — тут же взъярился Малсибер. — Я переволновался…
— Успокойтесь, — прервал я нарастающий спор, замечая, что принимаюсь за одну и ту же строку в пятый раз. — Что было, то прошло, — заметил я. К нам подсели Таллисия и Мария.
— Как экзамен, мальчики? — спросила, улыбнувшись, Мария.
— Нормально, — ответил я за всех, — уверен — все сдали.
— Ну, на счёт тебя не сомневаюсь, — ободряюще улыбнулась Гринграсс.
Подготовка к зельям заняла весь вечер, хотя я и был готов, по практике — сдавай хоть сейчас. Но теорию стоило бы освежить, на всякий случай. На следующее утро начался новый экзамен. В этот раз рекорда не случилось, и я провёл за столом добрые минут сорок, проверяя правильно ли я указал количество помешиваний и порядок добавления ингредиентов к зелью прибавления ума. Его, кстати, в Хогсмите раскупали, как горячие пирожки.
Практика зелий, что настала после обеда, была простой. Приготовить то же зелье прибавления ума, которое, о чудо, досталось мне и на практике, труда не составило. Вечером я завалился в комнату с чувством выполненного долга. Завтрашний экзамен — ЗОТИ, самое простое, пожалуй, что будет…
И завтра, да, именно завтра… Утром, до обеда, я расправился с теорией по ЗОТИ. Выпали мне гриндилоу и боггарты, а на закуску, как будто в издёвку, оборотни.
— Отложите перья! — проскрипел Флитвик. — Это и к вам относится, Стеббинс! — он взглянул на пятикурсника из Хаффлпаффа. — Пожалуйста, оставайтесь на местах, пока я не соберу ваши работы! Акцио!
Больше сотни пергаментных свитков взмыли в воздух и, ринувшись в протянутые руки профессора, сбили его с ног. Раздался смех. Несколько учеников с передних парт встали и, взяв Флитвика под локти, помогли ему подняться.
— Благодарю вас… благодарю, — пропыхтел Флитвик. — Очень хорошо, теперь все свободны!
Малсибер и Селвин последовали за мной по своей старой привычке… Глазами я выцепил Северуса Снейпа…
— Тебе понравился десятый вопрос, Лунатик? — спросил Блэк, когда они вышли в вестибюль.
— А как же, — весело отозвался Люпин. — «Назовите пять признаков, по которым можно узнать оборотня». Прекрасный вопрос.
— Ты уверен, что тебе удалось правильно перечислить все признаки? — с притворной озабоченностью спросил Поттер.
— Думаю, да, — серьезно ответил Люпин, когда они присоединились к скопившейся у выхода толпе учеников, которым не терпелось выбраться из замка на залитый солнцем луг. — Признак первый: он сидит на моем стуле. Признак второй: он носит мою одежду. Признак третий: его зовут Римус Люпин.
Все, кроме главной крысы, засмеялись.
— Я написал про форму морды, зрачки и кисточку на хвосте, — взволнованно сказал он, — а больше ничего не мог…
— Ты что, совсем тупой, Петтигрю? — нетерпеливо сказал Поттер. — Раз в месяц гуляешь с оборотнем всю ночь напролет…
— Говори тише, — взмолился Люпин.
Ничему они не учатся… Малсибер и Селвин изумлённо посмотрели в их сторону, мне даже показалось, что Малсибер покрутил у виска.
Снейп шёл аккурат за ними, поглощённый чтением.
— А по мне, вопросы были — лучше не надо, — услышал он голос Блэка. — Я удивлюсь, если не получу, как минимум, «превосходно».
А я как удивлюсь, если получу что-нибудь ниже «превосходно» за те десять простейших вопросов.
— Я тоже, — сказал Поттер.
Он полез в карман и достал оттуда трепыхающийся золотой снитч.
— Где взял? — спросил Блэк.
— Стащил, — небрежно сказал Поттер.
Он принялся играть снитчем, отпуская его не больше чем на длину руки и ловя снова — реакция у него была великолепная. Петтигрю смотрел на него с благоговением. Поттер, иногда косился и в нашу сторону, мы расположились в метрах пятидесяти от них. Я прикрыл глаза заходя в, отчасти, медитативное состояние. Малсибер и Селвин, прекрасно зная, что в такое время меня лучше не беспокоить, занялись чтением. Итак… Воля наблюдения ясно показывает, что все участники Марлезонского балета на своих местах. Главное не вмешиваться и не позволить никому вмешаться.
На поверхности озера сверкали яркие блики, а на берегу, тоже залитом солнечным светом, сидела компания девочек, только что вышедших из Большого зала, — сняв туфельки и носки, они болтали ногами в прохладной воде и смеялись. Люпин вынул книгу и углубился в её чтение. Блэк с надменным и скучающим видом, что очень ему шло, поглядывал на прогуливающихся вокруг учеников. Поттер по-прежнему играл со снитчем, позволяя ему отлетать всё дальше и дальше — казалось, что он вот-вот вырвется на свободу, — но неизменно ловя его в самый последний момент. Петтигрю наблюдал за ним с открытым ртом. Всякий раз, когда Поттер демонстрировал особенно сложный бросок, Петтигрю ахал от восхищения и принимался аплодировать, а меня уже начало это подбешивать. Мысленно выругавшись, я постарался заглушить волю наблюдения, насколько мог. Всё-таки Поттер — самовлюблённый кретин, — пронеслось у меня в голове. Поттер явно заметил Макдональд и Эванс у воды, которая, несмотря периодически летящие в её сторону взгляды от Снейпа — его попросту игнорировала. Истина жестока, Северус.
— Перестань, — наконец сказал Блэк после того, как Поттер снова эффектным броском поймал снитч и Петтигрю издал очередной ликующий вопль, — а то Хвост описается от восторга. Петтигрю слегка покраснел, но Поттер ухмыльнулся.
— Как скажешь. — Он засунул снитч обратно в карман. Неужели это кончилось?
— Скучно, — сказал Блэк. — Когда наконец будет полнолуние?
— А я бы и без него обошелся, — мрачно сказал Люпин из-за своей книги. — Между прочим, нам еще трансфигурацию сдавать. Если тебе так скучно, можешь меня проверить. — И он протянул ему книгу. Но Блэк лишь презрительно хмыкнул.
— Оставь себе, я всю эту чепуху наизусть знаю.
— Сейчас развлечёмся, Бродяга, — спокойно сказал Поттер. — Гляди, кто там…
Блэк повернул голову — и замер, как пес, почуявший кролика. — Великолепно, — мягко сказал он. — Нюниус. Кажется, награда нашла своих героев. Нюниус, или же Снейп, Кэрроу для подстраховки рядом не наблюдается, как и Эйвери, который мог бы заступиться за него, как-никак он на шестом курсе. Снейп около кустов только что поднялся на ноги и теперь прятал свои листки в сумку. Когда он вышел из тени и зашагал по лужайке, Блэк и Поттер встали. Люпин и Петтигрю остались сидеть. Люпин по-прежнему смотрел в книгу, хотя его зрачки не двигались и между бровей пролегла едва заметная морщинка. Петтигрю переводил взгляд с Блэка и Поттера на Снейпа и обратно, и лицо его светилось жадным нетерпением.
— Как дела, Нюниус? — громко сказал Поттер. Снейп отреагировал так быстро, как будто ждал нападения: уронив сумку, он сунул руку в карман и уже доставал оттуда волшебную палочку, но тут Поттер воскликнул:
— Экспеллиармус!
Палочка Снейпа подлетела вверх футов на двенадцать и шлепнулась в траву позади него. Блэк рассмеялся отрывисто, словно залаял.
— Импедимента! — сказал он, направив палочку на Снейпа, и Снейп, рванувшийся за своим оружием, упал ничком на полпути к нему. Гуляющие стали оборачиваться в их сторону. Некоторые ученики поднимались на ноги и подходили ближе. Одни смотрели на происходящее с неодобрением, другие — с удовольствием. Малсибер и Селвин смотрели то на гуляющих Мародёров, то на меня, явно ожидая от меня реакцию и указание «что делать». Я же незаметно кивнул на Эванс, дескать принцесса на белой лошади сама спасёт своего героя… Когда Макдональд, наконец, соизволит указать ей пальцем на страдающего Снейпа. Снейп, тяжело дыша, лежал на траве. Поттер и Блэк приблизились к нему с поднятыми палочками; по дороге Поттер поглядывал через плечо на девочек у озера. Петтигрю тоже поднялся на ноги и наблюдал за ними с жадным интересом — он даже отошел от Люпина, чтобы лучше видеть.
