Рон уже начал приподниматься из-за столика, и тут лицо его темнеет: - Какого… Что за… - и, не договорив, даже забыв закрыть рот, он оседает обратно в кресло.
К нам подходит Гермиона в компании Драко Малфоя. Немая сцена.
Они садятся за столик, Гермиона смущена, но в глазах читается вызов. На лице Малфоя не читается ничего - скрестил руки на груди и смотрит в себя.
Молчание затягивается, и он заполняет паузу - взмахивает рукой и что-то заказывает возникшему из воздуха официанту.
Гермиона теребит волосы:
- Гарри, Рон …мы вот тут… ну… - и впервые в жизни не находится что сказать.
Рон насупился и сжимает кулаки. Я с трудом подавляю желание выкинуть Малфоя из-за нашего столика.
Мы, конечно, знали, что он учится на факультете Магического права - там же, где и Гермиона, но думали, она его в упор не замечает.
Материализуется официант, перед нами возникают четыре бокала.
- Предлагаю отметить начало учёбы в университете, - этот поганец говорит так, словно мы с ним лучшие друзья.
Рон вскинулся, но Гермиона кладёт руку ему на плечо:
- Я прошу тебя. И тебя, Гарри. Давайте не будем устраивать здесь драку. Обещаю, что объясню вам всё, но потом.
Потом…А что потом?
А потом, собственно, никакие объяснения уже не понадобились. Просто через полчаса, час, не знаю, через сколько времени, оказалось, что - если постараться - с Малфоем можно разговаривать, не опускаясь до склок.
А потом оказалось, что, вообще-то, разговаривать с ним даже… интересно.
А потом мы договорились, что через неделю снова здесь встретимся, вчетвером.
Драко непостижимо быстро вклинился в нашу компанию и занял в ней какую-то свою нишу, словно нам не хватало именно его. Он приходил, взмахивал светлой чёлкой, улыбался… То есть делал всё то, что и большинство людей, но эффект был убойный. Как-то я сказал ему, что с его обаянием он мог бы не изображать из себя придурка все семь лет в Хогвартсе. Он усмехнулся: - Тогда было бы скучно жить.
Троица под окном, наконец, прощается. Гермиона машет рукой и идёт в сторону общежития девушек, Рон мне уже не виден - очевидно, поднимается по лестницам и через пару минут будет здесь. Драко медлит, потом догоняет Гермиону и берёт за локоть. Снимает свой шарф и повязывает поверх её воротника. Их профили на мгновение замирают, потом он смахивает снежинки с её волос, они поворачиваются ко мне спинами и он провожает её до дверей общежития.
Стук двери в прихожей - пришёл Рон. Я спрыгиваю с подоконника и иду навстречу.
* * *
Это случилось в прошлом году в конце октября. Я шёл по улице где-то в маггловской части Лондона. Бездумно, бесцельно - просто брёл наугад, рассматривая толпу. Моросил дождь, было ветрено. Я поднял воротник и спрятал руки в карманы. Плащи под зонтами ёжились и ускоряли шаг. Небо рисковало свалиться им на головы.
Справа показалась неоновая вывеска - какое-то маленькое кафе. Я толкнул дверь и сел за столик у исплаканного окна. Мне было никак - я весь промок, но это меня не трогало.
Пахло кофе и свежей сдобой, и это было как-то неправильно, нечестно - вдыхать эти одуряющие ароматы, когда на душе так серо.
Гермиона называла моё состояние осенней хандрой, а Рон считал, что всё дело в разлуке с Джинни.
Джинни… Миссис Уизли до сих пор уверена, что не сегодня-завтра я сделаю ей предложение. А сама Джинни слишком умная девочка. «Я всё понимаю, Гарри».
Она пришла ко мне в первую же ночь, что мы провели в Норе после Хогвартса. Просто тихо скрипнула дверь и она, чуть дрожащая, в тонкой белой сорочке, скользнула ко мне под одеяло. Я не поцеловал её, даже не повернулся к ней лицом, а только притянул к себе и баюкал как ребёнка. Это было горько, но я решил, что лгать было бы ещё хуже. «Джинни, я не могу». «Я всё понимаю». Ничего она не понимала, на самом-то деле.
И это поганое состояние, когда ты ничего не хочешь, наверное, тогда оно и поселилось, где-то под солнечным сплетением.
А потом - сентябрь, Лондон и университет, и чего-то недостаёт.
Дождь всё льёт и льёт, за окном мелькают пальто и накидки, руки в перчатках удерживают зонты, забрызганные ботинки огибают лужи, и спины, спины… Спина. Чья-то знакомая осанка и походка. Он идёт так же медленно, как полчаса назад шёл я сам. У него тоже нет зонта, и чёрные волосы его, наверное, промокли насквозь и с них стекают капли ему на плечи. Плечи. Они тоже знакомы. Человек повернул за угол, и в этот самый момент я на долю секунды увидел его профиль. Твёрдый подбородок, сжатые губы и нос… Его нос.
Я вскакиваю с места, рука путается в кармане, вытаскивая смятые бумажки, и не может выпутаться. Наконец, бросаю купюры на столик, даже не посмотрев, сколько там, чуть не сшибаю по дороге официантку, выбегаю из кофейни.
Нога сразу же попала в глубокую лужу, но плевать. Потом ещё две, три, четыре лужи… Заворачиваю за угол.
Конечно, человека нигде уже не было. Не понимаю, с чего я сорвался бежать. Что бы я сделал, если бы догнал его?
Дождь, льёт такой дождь… Волосы снова сырые. Я стою, не двигаясь, и, по-моему, начинаю глупо улыбаться. «Он где-то в Лондоне, мы ходим по одним улицам и мокнем под одним дождём».
Не знаю, почему это на меня так подействовало. Я уверен, что никогда не думал о встрече с ним и уж тем более - глупость какая - не скучал по нему. Точно уверен.
С тех пор я часто гуляю по Лондону - один, руки в карманы, поднять воротник, скользить глазами по каменным стенам домов, по витринам лавочек, остановиться около уличного музыканта, постоять на мосту, глядя на серую рябь воды.
Я брожу по улицам и смотрю на лица.
Если в жизни нет смысла, нужно просто его придумать, ведь правда же?
* * *
- Стебли гималайского драконника, лапчатый пион, масло ветивера, пыльца жимолости - да крышку подберите поплотнее, разлетится, - расплачиваюсь и выхожу из лавки.
Мой дом неподалёку, четверть часа ходьбы.
Нагруженный пакетами, вхожу в дверь и сваливаю их прямо на пол в прихожей.
Стаскиваю с замёрзших рук перчатки и снимаю мокрое от снега пальто.
После сижу перед камином и просматриваю почту. Пара журналов, газеты, приглашение в Женеву - конференция зельеваров Европы, рождественская открытка от МакГонагалл - в трогательных хвойных веночках серебряно позвякивают ёлочные шарики. Я представляю строгую Минерву, старательно выводящую палочкой эти шарики, и против воли улыбаюсь. Ещё один конверт - фамильный, вензеля в виде переплетённых змей, аккуратный почерк на гербовой малфоевской бумаге. Это от Драко. Предлагает, раз уж я в Лондоне на Рождественские каникулы, как-нибудь встретиться. Отвечаю, что не против, конечно.
Я действительно буду рад его видеть. Жаль, за последние полтора года мы чаще обмениваемся письмами, чем видимся лично.
Как он справляется, интересно, без своих дружков, с гриффиндорской троицей? Надеюсь, они хотя бы не на одном факультете с Поттером.
Поттер.
Однажды я его видел здесь, в Лондоне.
Прошлая осень. Я только что купил этот дом - просто надо же где-то быть по выходным, особенно теперь, когда всё спокойно и нет необходимости в дополнительных мерах защиты Хогвартса.
Шёл дождь, и было воскресенье. Около какого-то кафе моя нога зачерпнула полботинка воды из глубокой лужи. Чертыхаюсь, останавливаюсь и смотрю по сторонам. За столиком у самого окна - я стою так близко, что могу коснуться стекла рукой - его лицо. Он задумался, опустив подбородок на сцепленные пальцы рук. С волос стекают капли - наверное, он тоже побывал под этим дождём.
Когда я всё-таки разворачиваюсь и иду прочь, мне хочется вернуться, толкнуть дверь, подойти к его столику. «Здравствуйте, мистер Поттер. Как поживаете? Какое совпадение, я тоже хреново». Но я не смею потакать себе, а просто вздёргиваю голову и ухожу. Ведь ничего не случилось, это всего лишь мой бывший студент.
* * *
- Вот скажи мне, Малфой, - Рон покачивается на стуле, язык его заплетается, стакан в руке опасно наклонился. - Какого чёрта ты раньше был таким засранцем? Всё время цеплялся к нам, к-козни строил, - его ведёт в сторону, но он чудом удерживается на краешке сиденья.
- А если бы твоими друзьями были Кребб и Гойл? - Драко ироничен, но это грустная ирония. - Как бы тебе было? Вот и мне так же. Как, чёрт тебя подери, Уизли, одиннадцатилетний мальчик ещё может показать, что ищет чьей-то дружбы, не унижаясь при этом? Может, следовало кинуться на шею? Или предложить мётлы за вами таскать? - Пальцы отводят упавшую на глаза светлую чёлку.
Рон моргает и спустя минуты три важно кивает:
- А, ну да. Если выбирать между Креббом и Гарри, я бы тоже Гарри выбрал.
Милый, милый Рон. Я фыркаю и чуть не давлюсь бренди, Драко тоже хмыкает в свой стакан. Гермиона сосредоточенно молчит.
- Ладно, а тогда… - Рон пытается концентрироваться, выходит не очень. - А Гермиона? Она же девчонка. Её-то за что было…экскор…оскорблять?
- Как бы тебе объяснить? - Малфой смотрит в стол и молчит целых тысячу лет, потом говорит, обращаясь преимущественно к скатерти: - В таких случаях проще, когда девчонки заплетают косички. А за неимением их каждый выкручивается, как может.
