Несмотря на то, что большинство армагеддонцев и в глаза не видела Святого, как-то так вышло, что они считали его уже почти своим. Впрочем, выход любого святого именно с их родины давал планетам нехилые преимущества на политической арене. Так что их можно было понять.
С того дня изменилось многое. Если раньше аристократы ещё имели хоть какие-то надежды на победу, то теперь они были вынуждены смириться и делать то, что им скажут. Это окончательно подтвердилось с началом прибытия на Армагеддон всех тех, кого не пустили на Терру, но они желали присоединиться к новому Крестовому походу.
Более того, многие из подобных желающих имели что предложить друг другу, что создало торговую точку, что привлекло ещё больше кораблей.
И теперь, спустя год, они все готовились встретиться с тем, кто сплотил их всех. Тот, чьё желание изменило судьбы многих миллиардов, если не триллиардов людей.
В тот момент, когда флот Святого тронулся в путь с Терры, на Армагеддоне началась подготовка.
Дабы вместить всех прибывших был построен специальный, гигантский плац и сотни к нему дорог. Часть прибывших даже построили небольшие поселения возле плаца, чтобы первыми на него прибыть.
И вот он, итог. Сотни тысяч солдат, наёмников, охотников за головами и просто авантюристов, затаив дыхание и подняв головы вверх стоят на бесконечном плацу, вглядываясь в черно-серое, отравленное небо Армагеддона. Далеко за ними были построены многоярусные трибуны, на которых застыли многие тысячи обычных жителей, тоже желающих посмотреть прибытие Святого.
Сотни тысяч противогазов ежесекундно шумят, очищая воздух и давая людям столь необходимый им кислород.
Гулкий, пробирающий до костей звук пронесся по расстилающемуся во все стороны бетонному чудовищу.
Все знали, что это значит: «ОН наконец-то пришёл!»
И правда.
Прорвав небеса, вниз четкими звеньями рванули сотни «Молний», ударных истребителей Имперского Военного флота.
Построившись в четыре линии, они дружно активировали сброс дыма, начертив в воздухе над войсками, своеобразный разноцветный «потолок».
Их прибытие было встречено звуком музыкальных труб и дружным, многоголосым ревом толпы, которая, правда, быстро затихла, подчиняясь командам командиров.
Стоило истребителям улететь, как появились неторопливо снижающиеся десантные шаттлы. Здесь были, как и обычные аквилы, так и громовые ястребы, на которых, как известно, передвигались в основном адептус астартес.
Судна направились к специально выделенной площадке, а тысячи людей вытягивали шеи, желая в полной мере запечатлеть легендарное зрелище.
Глава 23
Особенно громко зашумев движками, челноки коснулись поверхности площадки. С шипением открылись люки и на Армагеддон шагнули первые члены шествия.
Тьма внутренних помещений громовых ястребов расступилась, выпуская истинных ангелов войны этого страшного и беспощадного мира. Сверкая красным светом вперёд дружно шагнули десятки кровавых ангелов.
Величественные, больше чем двухметровые ангелы Императора быстро выстроились по краям площадки, создав для неё непрерывное оцепление. И хоть их было не очень много, лишь глупец рискнул бы сунуться туда. Черные провалы на месте глаз со смертельной серьезностью сканировали расстилающееся во все стороны людское море, выискивая любые признаки ереси.
Не пришлось долго ждать, пока большинство прибывших вышли из машин и построились, двинувшись вперёд. Пока первые уже шли, следующие плавно выходили из шаттлов и присоединялись к шествию. Это позволяло избежать глупого стояния, но и не давало увидеть главную цель сегодняшнего марша.
Первыми гордо шествовали члены Адептус Механикус. Изуродованные, покрытые жуткими механическими имплантами, они внушали одновременно страх и благоговение от того, что эти механические чудовища сражаются на стороне людей.
Большинство членов механикус сжимали в руках тяжелые, энергетические алебарды, чьи острия гордо смотрели прямо в небо, пока стальные ноги жрецов выбивали крошку из пола плаца. Среди них было немало скитариев — хирургически лишенных эмоций, максимально киборгинизированных людей, являющихся послушной пехотой Адептус Механикус.
Но, конечно, больше внимания привлекали не эти роботизированные люди, а возвышающиеся даже над жрецами роботы-кастеланы. Любой, кто хоть немного знает об этих машинах, отдаст многое, чтобы оказаться как можно дальше от любой из них.
Лишенные разума и сострадания, эти огромные големы запрограммированы выполнить любой приказ, который им отдает их техножрец. Если последний скажет выжечь огнём город и внезапно сам умрёт, робот кастеллан будет жечь город и убивать всех, друзей или врагов, пока его энергетические ресурсы не закончатся или он сам не будет уничтожен.
Их глупость была единственным решением против нового восстания Железных людей, но даже так подобные машины находились уже одной ногой в Ереси высшего порядка.
Механикус было выделено первое место за их вклад в техническое обеспечение флота. Самая опасная и технологически продвинутая часть кораблей нового Крестового похода была предоставлена именно этой жуткой организацией.
Следующими за последователями Бога-Машины следовали члены Адепта Сороритас или, как их ещё называют, Дочери Императора. Женщины и девушки, выбравшие своей целью искоренение ереси и сражения с самыми страшными врагами Империума, демонами.
Облаченные в тяжелые силовые доспехи и вооруженные до зубов, эти девушки притягивали взгляды и вызывали мечты не у одного члена Имперской гвардии. Во всяком случае, до того момента, пока они не познакомятся с ними поближе.
Сёстры битвы имели разное вооружение, но каждая из них относилась к целестианкам, элите сестёр битвы. Каждая из этих женщин видела такой ад, что сломило бы и многих взрослых мужей. Но они прошли его и остались верны своим идеалам. Их боевые навыки не вызывали сомнений, а за сомнения в их верности в Императора, можно было ждать лишь неминуемую смерть.
Однако, как и с механикус, больше всего внимания привлекали их роботы, если эти чудовищные, даже по меркам Вархаммера, машины можно было так назвать.
Да-да, речь шла о машинах покаяния — шагающих боевых машинах, которые прорываются сквозь боевые порядки противника, оставляя за собой смерть и резню. Установленные на их механических руках огнемёты оставляют за собой пламенеющий след разрушения, когда они с грохотом приближаются к своим врагам, а их гигантские, острые как бритва жужжащие пилы с каждым бешеным взмахом прорезают броню, плоть и кости.
Быть пилотом Машины Покаяния — это значит совершить ужасное преступление, настолько отвратительное, что такие наказание, как тюремное заключение, изгнание, превращение в арко-флагеллянта или смертная казнь считаются слишком мягкими для него.
Многие из несчастных, приговоренных к управлению Машинами Покаяния, когда-то были членами Экклезиархии — священниками, впавшими в немилость, или сёстрами Битвы, которые из-за невыполнения долга или недостатка веры стали причиной смерти своих соратниц.
Множество проводов и химических инъекторов имплантировано в позвоночники осужденных пилотов, и когда они не прорываются сквозь ряды своих врагов, стрелы острой боли и образы вины выстреливают прямо в их мозг, напоминая им об их грехах.
Движимые безумной потребностью своих пилотов в искуплении грехов, Машины Покаяния устремляются к ближайшему врагу в поле зрения, не обращая внимания на какую-либо опасность, зная, что только в смерти — их или врага — можно, наконец, заслужить прощение.
