— Хватит смущать девочку. А то вы сейчас не только рассказ послушаете, но и «в натуре» увидите.
Миа уткнулась мне в плечо, чтобы не смотреть на вконец засмущавших ее родителей. Хорошо еще, что, памятуя о печальной судьбе моей пижамы, руки она контролировала достаточно жестко.
— Ладно, ладно! — вскинул руки Дэн. — Ну, тогда, идем?
На улице было достаточно тепло, чтобы не было нужды в тёплых пальто. Однако для совсем легкого платьица все-таки было холодновато. Так что к родственникам Миа отправилась в джинсах и свитере, впрочем, как и я.
Встречавшая нас у калитки Джессика посмотрела на нашу парочку неодобрительно. Кажется, это ее неодобрение было в сильнейшей степени замешано на обыкновенной зависти.
Миссис Анна встречала нас, не поднимаясь с кресла. Приглядевшись, я заметил, что вязь проклятья на ее ноге стала плотнее, но при этом составлявшие его нити аж звенели от перенапряжения. В общем, проклятье готово было уже разрушиться даже без посторонней помощи.
— Гарри, что это такое? — спросила Миа, недоуменно разглядывая рыхлую, бесформенную, жесткую, но очень хрупкую конструкцию. Похоже, при этом она вспомнила Марку неудачи, мягкую, но очень подвижную, перетекающую из одного метастабильного состояния в другое при попытке ее снять, но не теряющую основных свойств…
— Вот так и выглядит проклятье, наложенное «ведьмой-самоучкой». Крохи Силы в душе есть, хотя и недостаточно, чтобы приняли в Хогвартс или Шармбатон, но ни ума ни таланта Создатель не дал, — я аккуратно раздвинул черные нити, показывая Миа, что черные они только сверху, а в глубине цвет переходит в красный. — Красные нити видишь?
— Ага, — кивнула девочка под недоумевающими взглядами остальных присутствующих. Впрочем, Эмма болезненно щурилась, как будто пытаясь разглядеть что-то, ускользающее от взгляда. — И что это значит?
— Это означает, — продолжал комментировать я, — что Силы у наложившей проклятье не хватило, и она начала тянуть собственную жизнь, расходуя ее на, в сущности, мелкую пакость. Кстати, миссис Анна, у Вас среди близких знакомый никто не заболел внезапно, буквально на ровном месте?
— Хм… — задумалась сестра Дэна. — Мадам Ивонн Кератри перестала появляться на собраниях клуба цветоводов… соседки говорили, что она внезапно заболела на следующий день после того, как…
— Ну вот, — поднял я палец вверх, — с вероятностью шестьдесят процентов мы нашли того, кто наложил проклятье. Вы с ней не ссорились как раз перед тем..?
— Не то, чтобы ссорились… — пожала плечами миссис Анна. — Ей очень не понравилось, что у меня распустились Angraecum germynianum,[67] приобретенные «по случаю». Она в тот день не приходила в клуб, и, соответственно, ей не досталось. Мадам Жаклин Дюмаж принесла всего три отростка, и раздала их тут же…
— Восемдесят процентов, — прокомментировал я эти слова. — И теперь перед нами встает… — я надломил смысловую нить проклятья и полюбовался тем, как вся конструкция рассыпается безобидными черно-красными искрами… — морально-этическая проблема.
— Какая? — заинтересовалась миссис Анна.
— Вы можете промолчать. Еще два-три столь же «профессиональных» проклятья — и она исчерпает свою жизнь, буквально покончив с собой.
— «Покончив с собой»? — потрясенно посмотрела на меня миссис Анна.
— Это не такая уж редкость. Тысячи людей, таких как эта Ивонн, растрачивают себя на проклятья, здоровьем расплачиваясь за мгновения жестокого триумфа, мелочного и незначительного… И удивляются тому, что живут они плохо, и, как правило, недолго.
— Надо предупредить… — начала миссис Анна.
— Можно, — вздохнул я. — И она, даже если поверит Вам, может задуматься о своем поведении, перестанет проклинать налево и направо, проживет долгую, и, вполне возможно, счастливую жизнь…
— Но? — грустно улыбнулась сестра Дэна. — В твоем голосе так и звучит «но».
— Увы, — пожал плечами я. — Куда выше вероятность того, что вместо того, чтобы изменить себя, мадам Ивонн задумается о своей низкой квалификации, и начнет искать информацию. И вполне может найти описание рабочего ритуала. Те же «черные мессы», описаны в литературе достаточно подробно, равно как и некоторые менее известные практики вуду… Тогда может пострадать гораздо больше людей.
— Они «могут пострадать», но если промолчать — мадам Кератри пострадает гарантировано… — вслух подумала Эмма.
— Это так, — согласился я. — И были бы мы в Англии — я бы не колебался, а настучал отцу Себастьяну. Это его профессия — в том числе и бороться с такими вот, интуитивными малефиками, следить за тем, чтобы они не причинили вреда ни себе ни другим…
После солнечного Марселя Англия встретила нас мелким, холодным и очень противным дождем. Хедвиг, принесшая очередной выпуск «Ежедневного пророка», как только мы вошли в дом Грейнджеров, недовольно ухнула и окатила нас потоком воды, отряхнувшись. Впрочем, мы с Миа этого почти не заметили, ошарашенные крупным заголовоком передовицы: «Последний бой ГЕРОЯ!» С колдографии под заголовком на читателя с улыбкой смотрел обладатель премии «Ведьмополитена» за лучшую улыбку, недавний азкабанский сиделец, дебошир и безобразник, Гилдерой Локхарт. И первый же абзац статьи сообщал о том, что оный герой награжден орденом Мерлина первой степени посмертно.
Мы с Миа посмотрели друг на друга. С одной стороны, надо было переодеться в сухие и теплые вещи. Но с другой стороны — такая информация!
Однако, в конце концов, здравый смысл победил. И немалую роль в этой эпической победе сыграло осознание того факта, что я отнюдь не хочу видеть Миа простуженной и больной даже в течение нескольких дней, оставшихся до возвращения в школу, в добрые заботливые руки мадам Помфри.
Конечно, полный оборот мог бы помочь с этим… но проблема в том, что до формирования устойчивой к обороту личности Миа еще довольно далеко… хотя бы в смысле сохранения минимальной адекватности. Охотничьи инстинкты мантикоры слишком легко берут верх. Мне даже любопытно, что произойдет при регистрации Гермионы Грейнджер в качестве анимага… Это будет… интересно!
В общем, через некоторое время недовольная Хедвиг отправилась с посланием к регенту рода Поттер, а мы с Миа, уже сухие и согревшиеся, устроились у камина с газетой.
Начало статьи расписывало многоразличные достоинства покойного Гилдероя, ни словом не упоминая о дебоше, лишении памяти аврора и отсидке в Азкабане. И это уже было подзрительно. Нет, конечно, «о мертвых ничего, кроме хорошего», но все-таки это как-то странно…
Объяснение удивительной лояльности журналиста «Пророка» нашлось ближе к середине статьи, когда, очевидно, автор немного утомился петь осанну Локхарту.
Выяснилось, что ужасный преступник, правая рука Того-кого-нельзя называть, кошмарный Сириус Блэк был перехвачен доблестным Гилдероем Локхартом в то время, как Блэк пытался осуществить какие-то ужасные пожирательские планы в одном из баров в маггловской части Лондона. Ведь всем же известно, как Пожиратели Смерти относились к магглам?!
Я оторвался от газеты и перевел взгляд на Миа:
— Думаю, кошмарные планы Блэка состояли в том, чтобы выпить бокал-другой хорошего виски в баре…
— Лучше бы он послал за виски Кричера, — буркнула девочка, не отрываясь от газеты.
Мне оставалось только кивнуть… хотя я сильно подозревал, что Сириусу банально стало скучно в доме на Гриммо, без общения с кем бы то ни было, кроме портрета матери. Тем не менее, спорить с Миа по этому поводу я посчитал излишним и вернулся к чтению.
Неведомый автор живописал страшную схватку, в ходе которой пострадало множество магглов. Взрывные, режущие проклятья и Обливиэйты густо летали во всех направлениях, поражая всех вокруг, кроме, собственно, участников противостояния, которые умело уклонялись либо же закрывались щитами.
Прибывший по тревоге наряд полиции отнюдь не поспешил в гущу схватки, но постарался оттеснить зевак, не допуская жертв еще и среди них. Автор статьи щедро прошелся по «храбрым хранителям покоя магглов», не упоминая, что авроры не появились там вовсе, а у бобби были с собой, в лучшем случае — дубинки, а то и вовсе голый авторитет, так что они совершенно правильно дождались приезда сил специального назначения.
Спецназовцы ворвались в бар, и к грохоту боевых заклинаний прибавились хлопки выстрелов. Когда же все закончилось, полицейские вынесли трупы гражданских и несколько погибших товарищей, а так же двух погибших волшебников. Министерским обливиаторам пришлось сильно постараться, чтобы выдать происшествие зя взрыв бытового газа в квартире над баром. Дальше автор «мило» иронизировал над маггловскими полицейскими, справившимися с двумя магами силами взвода. О том, зачем бы это полицейским устраивать «честную» дуэль сказано не было ничего. Об аврорах, так и не соизволивших появиться на месте происшествия — тоже.
