alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск

Крауч со своими аврорами–карателями уничтожил два табуна кентавров, прежде чем вмешался Визенгамот и провел детальное расследование. Нас оставили в покое, взяв слово не помогать полукровкам и резко ограничив разрешенные места для нашего проживания. На совете кентавров было принято решение считать всех полукровок, воспитанных вне табунов, существами хищными и опасными, подлежащими безусловному уничтожению. Больше на арене войны полукровки не появлялись. Видимо, Темный Лорд приберегал их для финальных сражений. Нами было захвачено и казнено несколько лазутчиков из числа полукровок, которые пробовали проникать в табуны кентавров и вести обработку молодежи. Вскоре Лорд исчез, война сама собой прекратилась, а мы прочесали всю страну, но полукровок не нашли. Министерство, опасаясь новой вспышки насилия, засекретило всю информацию по гендхарвам. Все успокоилось. У нас даже появилось предположение, что гибрид оказался нежизнеспособным и ожидать размножения полукровок не приходится. А учитывая короткий срок жизни гендхарвов по сравнению с кентаврами, встретить кого–то из полукровок казалось нам нереальным. Мы, как видишь, жестоко ошибались. Сколько полукровок гендхарвов ты видел во время сражения?

— Около двух десятков, — угрюмо буркнул Гарольд. Сказать, что юный маг был недоволен, это — ничего не сказать. Поттер был в ярости. Мерзкая змеиная образина! Одно твое прикосновение плодит жутких монстров и чудовищ!

— Два десятка! Это значит, что гибрид оказался жизнеспособным. Они размножаются, причем быстро. Взрослого состояния эти особи достигают на третий — четвертый год жизни, как лошади. Магические способности при скрещивании, похоже, сложились от двух рас, а характер с учетом воспитания полностью взят от гендхарвов.

Флоренц помолчал и продолжил:

— Это все, что мы знаем о полукровках. Допрос вчерашних пленников ничего не дал. Полукровки фанатично горды и не выдают своих тайн, даже стоя перед строем расстрельщиков.

Гарольд встрепенулся:

— В каком смысле пленники вчерашние? Не хочешь ли ты сказать, что…

— Да, мы казнили их. Таков закон. Я ухожу, Гарри. Больше я ничего не сумею тебе рассказать.

— Нет, постой, Флоренц! Хотите вы это понимать или нет, но вы уже втянуты в эту войну. Сам факт существования полукровок этих долбанных гендхарвов поставил вас под удар. Вас уничтожит или министерство, или Лорд. Однозначно! Прошу вас собрать свой совет и в течение недели ответить, будете ли вы сражаться против полукровок и Темного Лорда? Прошу помнить, что отказ для вас равносилен смертному приговору. Прошу также все переговоры вести только через меня, не впутывая в это людей министра или Дамблдора. Не смотри на меня так, Флоренц! Я еще в своем уме! И Дамблдор тоже! Ответ пришлите со стрелой в стену Визжащей Хижины. Белая стрела — согласие, черная — отказ. Уговаривать никто не будет. Думайте сами. Все, прощай!

Кентавр склонил голову в поклоне и тихо произнес: «Да, ты сильно изменился, Гарри. Старое расположение звезд против тебя бессильно. У тебя появился шанс не только победить, но и выжить».

Судно тихо подошло к пристани небольшого рыболовецкого поселка близ Кале. Несколько фигур в плащах и масках сошли на берег и растворились в ночной тьме. Спустя полчаса они вернулись. Вожак команды сделал знак, и на берег быстро и слажено потянулась вереница фигур. Наконец, отряд численностью не менее ста пятидесяти человек оказался на берегу и двинулся по нему, обходя поселок.

Вожак остался на корабле. Он прошел в капитанскую каюту, где бессмысленно таращась друг на друга, сидели члены немногочисленной команды во главе с капитаном. Вожак бесцеремонно вытащил у капитана из–за пазухи тяжелый мешочек, издающий металлическое звяканье. Затем он, запер каюту снаружи и поднялся на мостик, где стоял вахтенный, судорожно вцепившийся в штурвал. Опытный маг без труда заметил бы, что этот магл находится под Империусом.

— Отведи судно в открытое море, — приказал вожак в черной мантии с капюшоном. Вахтенный дал машине задний ход и судно медленно отошло от причала. Когда берег остался чуть менее, чем в миле, вожак приказал выключить двигатель, навел палочку на моряка и каркнул:

— Авада Кедавра!

Переступив через труп вахтенного, он спустился в трюм, направил палочку на днище корабля: «Депримо!». Из пробоины в днище хлуынула морская вода, а главарь немедленно аппарировал на берег. Отряхнув с себя брызги и песок, он отошел от полосы прибоя, откинул капюшон и подставил ветру свое грубое лицо:

— Вот так, — произнес он удовлетворенно, взвешивая мешок с галеонами в руке, — если хочешь сделать что–то хорошо — сделай это сам.

С этими словами Мальсибер быстрым шагом направился вслед за отрядом. До утра им предстояло без применения магии дойти до базы наемников аврората и окружить ее.

Гарольд вернулся на квартиру в Хогсмит уже глухой ночью. Проверил Чары Оповещения — попыток открыть дверь не было. Вот только Гермиона дважды проходила по коридору и, похоже, долго стояла перед дверью, не трогая ее. Догадаться было не сложно: она пыталась подслушать, что происходит в комнате. Гарольд мысленно похвалил себя за то, что догадался вместе с Чарами Оповещения установить и имитацию собственного храпа. Постояла, значит, Герми — и ушла. Интересно, что ей было надо? Все утро он проспал и Гарри оставался без контроля. Надо будет завтра посмотреть его воспоминания. А сейчас Гарольд сжал медальон на груди. Сережка Джинни слегка нагрелась и стала покалывать ей ухо. Девушка проснулась и не сразу сообразила, что это вызов от Гарольда. Она дотронулась до сережки и услышала голос юного мага:

— Джинни, надо поговорить.

— Я слушаю.

— Нет, в комнате не разговаривай. За стенкой Гермиона услышит. Или, не дай Мерлин, Рон. Тихонько поднимись на второй этаж. Переговорим в коридоре.

— Хорошо, — прошептала девушка и с сильно бьющимся сердцем стала лихорадочно, но тихо одеваться.

Конечно, Джинни знала, зачем Гарольд ее вызывает и о чем хочет узнать. Еще вчера, когда стало известно о поездке в Косой переулок, он передал ей пузырек со своими воспоминаниями для главного гоблина банка «Гринготс» Ригтэма. Ей удалось незаметно сунуть пузырек в руку гоблина, который высунулся на мгновение прямо из отдушины цоколя магазина мадам Малкин.

Хотя, по идее, мог и не спрашивать. То, что у юного мага есть надежные средства связи со всеми важными партнерами, Джинни не сомневалась. Тогда что?

Воображение девушки разыгралось, но она придержала его, и тихо приоткрыв дверь своей комнаты, выскользнула в коридор. По пути ей пришлось пройти мимо двери Гермионы и Рона, которая содрогалась от мощного храпа. Гарри настоял, чтобы у каждого была отдельная комната, хотя Гермиона по прибытии хотела устроиться с подругой. Правда, Джинни подозревала, что в тот момент руководил Гарольд. Потому что позже Гарри вдруг ни к селу ни к городу пошутил, что у его друзей появилась тяга к роскоши в быту. Так или иначе, за дверью Гермионы было тихо.

Джинни тихонько поднялась на второй этаж и увидела Гарольда, стоящего в коридоре у окна. Он был мрачен и сосредоточен и Джинни ни на мгновенье не усомнилась, что это не Гарри. Он просто не умел так стоять, так держаться, иметь такое выражение лица. От юного мага веяло мощью и спокойствием. Он заметил девушку и улыбнулся. Тяжело все–таки в шестнадцать лет находиться в постоянном напряжении, следить за второй ментальностью, решать множество важных вопросов, да еще для разнообразия время от времени выступать то в роли палача, то в роли разрушителя крепостей. Отдохнуть бы немного. Но даже ночью полноценно поспать не удается уже третий день. Физические силы тела, которое гоняют две ментальности, уже на пределе — Гарольд чувствовал это по своему тяжелому дыханию и поверхностному учащенному пульсу.

Сегодня ночью он все–таки решил позвать Джинни. Разговор с симпатичной девушкой мог бы помочь хоть немного скинуть психологическое напряжение последних суток. Взмахнув палочкой, он заблокировал за Джинни лестницу от физического проникновения и звуков одновременно.

Гарольд все чаще замечал, что стандартные заклинания обоих ветвей магии выполнялись им не только невербально, но и вообще непонятно как. При выполнении магического действия в сознании просто появлялось желание, а не магическая формула. Движения палочкой теперь вообще не требовались и Гарри делал их больше для внутренней концентрации. А мощность заклятия зависела от внутреннего психологического напряжения.

Гарольд пробовал связать себе ноги магловскими веревками и освободиться, заложив руки за спину. Веревки упали, рассеченные «Секо», которое он не только не произносил, и о котором даже не думал: заклинание сработало от желания освободиться и в этот раз даже не прорезало ковра.