— А почему все ж не убить?
— То боги не приемлют. А так — останется жить калекой: и другим в назиданье, и жрецам для удовольствия — что они такую власть имеют, и черни на потеху.
— А мне вот, кум мой, что при храме служит, говорил, что как благочестивые наши в свои руки его получили, — вмешался в разговор третий, который до этого момента молчал, — так сразу пытать и начали. Дескать, узнать что-то хотели, а еще, — рассказчик понизил голос и все невольно склонились к нему головами: — будто когда пытали его, раны то, Аметира, заживали на чудо быстро. Чуть ли не на глазах. Так что все равно нечисто с ним, — и рассказчик многозначительно закивал головой.
— Брешешь!
— Ерунда! Не может такого быть.
— Может и ерунда, а кум мне так рассказывал.
— И не все ли равно? Аметира-то убежал. И шуму такого из своего побега наделал. Это надо ж: его, всего связанного, почти до места довезти, а он возьми, да удери. Ситан в бешенстве. Он-то хотел такой спектакль разыграть. Готов спорить на что угодно, что за поимку Аметира теперь немалую награду назначат. Так что никуда ему все равно не деться.
Сидевший рядом повернулся к Хонсу.
— Так говоришь, ты у Вилта работаешь? Он-то к Аметиру частенько захаживал. Дела у них какие-то были. Так что, смотри.
И троица дружно перенесла свое внимание на выпивку и еду.
Хонс абсолютно не обиделся на такое поведение и последовал их примеру. Пережевывая пищу, он решил, что из этого разговора узнал все, что хотел. И даже больше. В его глазах промелькнула насмешка. Он отхлебнул пива. Эти местные идиоты, сами того не подозревая, сказали ему больше, чем хотели. Он был почти уверен, что тот загадочный Бессмертный, в поисках которого он безрезультатно обежал сегодня полгорода, и есть Аметир. Да что там почти, он в этом абсолютно уверен!
Утвердившись в этой мысли и покончив с едой, сытый и довольный, Хонс благодушно наблюдал за залом. Тут в поле его зрения попала знакомая фигура. Один из самых молодых охранников Вилта, Дарид, тоже заметил его. Хонс кивнул, и Дарид подошел поближе.
— О, привет, Хонс! Знакомишься с местными достопримечательностями?
— Как и ты, я смотрю, — сухо заметил Хонс.
— Ну я то уже давно с ними знаком, — рассмеялся Дарид, весело тряхнув головой. Он подмигнул. — Может для дальнейшего ознакомления следует подняться наверх?
— Возможно, — все так же сухо отвечал Хонс.
Веселость Дарида неожиданно испарилась. Он понял, что в разговоре со старшим где-то перегнул палку, и решил сменить тон.
— Как твоя рана? Уже совсем зажила?
— Да. Рана меня уже не беспокоит.
— Ты это, не обижайся на меня, Хонс. Я же не хотел сказать ничего плохого. Просто ты такой…
Договорить Дарид не успел. Самый пьяный из недавних собеседников Хонса, сумел сосредоточить на нем взгляд и проговорить:
— О, так ты знаменитый новый охранник Вилта! Благодаря которому этот скряга ничего не потерял! Наслышаны, как же, как же… — окончание его речи потонуло в бессвязном бормотании.
Дарид посмотрел на Хонса. Тот передернул плечами, поднялся из-за стола.
— Ну, я пойду, подышу свежим воздухом. Удачно провести время, Дарид.
И больше не говоря ни слова, Хонс вышел из таверны.
Оказавшись на улице, он глубоко вдохнул прохладный ночной воздух, и неторопливо пошел в сторону дома Вилта. Отойдя от таверны на приличное расстояние, Хонс огляделся, нет ли поблизости какого-нибудь любопытного, который от скуки или со злым умыслом решил посмотреть, куда он пойдет. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он свернул на узкую темную улочку и прогулочным шагом направился к условленному месту.
Проходя мимо раскидистого дерева, ветви которого перекрывали почти всю улицу, он направился к стволу, как бы для того, чтобы осмотреть его. Там его уже ждали.
— Хонс! Я уж начал думать, что ты не придешь. Малыш Ло сказал, что видел тебя в таверне…
— Привет Драг. Я туда сегодня не собирался — обстоятельства заставили.
— Не слишком ты спешил связаться с нами, а?
— Не глупи. Я еще ничего не узнал. Спешить в нашем деле не следует.
— А не слишком ли ты осторожничаешь?
— Не думаю. Когда все начнется, я должен быть вне подозрений. Ко мне все еще приглядываются. Конечно, я пока на положении больного, оправляюсь от ран. Поэтому у меня было достаточно времени, чтобы изучить город, — Хонс неожиданно сменил тему. — Как там остальные? Я видел, что Мерек ранен.
— Нормально, не стоит беспокоиться. Хоть ты и очень устрашающе махал мечом, никого из нас ты не задел. Это постарались другие. Никто не был серьезно ранен и теперь мы все ждем только твоего сигнала.
— Хорошо. Сколько наших в городе?
— Вместе со мной пока шестеро.
— Только не вздумайте слоняться по городу. Вас могут узнать. Или ввяжетесь еще во что…
— Конечно, что я, не понимаю, что ли? Мы все сидим как мышки по своим норкам.
— Связь будем держать как и договаривались, через Ло.
— Конечно. Наш малыш Ло везде пройдет незамеченным. Слушай, я не понимаю, почему ты велел нам увезти эти телеги с тканью. Кроме материи там ничего не оказалось.
— Эти телеги охраняло наибольшее количество стражников — вот я и подумал, что на самом деле там есть что-то ценное. Я ошибся. Однако во время вашего налета я не только махал мечом, как ты выразился, но и наблюдал за этим своим нанимателем. По его поведению сразу стало понятно, куда он запрятал свои сокровища.
— Ты уже знаешь, что это такое?
— Еще нет. Но это не имеет значения. Я уверен в успехе.
— Ты обещал, что после этого дела с торговцем мы все разбогатеем.
— Так оно и будет. Я должен идти. И помни, когда начнем, все должны быть готовы.
Разговор был окончен. Хонс пошел к дому Вилта. Драг какое-то время стоял под деревом, слушая затихающие шаги своего главаря, а потом бесследно растворился в ночи.
Уже у самого дома Вилта, Хонс почувствовал присутствие Бессмертного. Он огляделся по сторонам, и не удивился, никого не заметив в темноте. Какого черта этот Бессмертный ошивается рядом? Остановившись, он какое-то время простоял на месте, испытывая выдержку незнакомца, потом, пожав плечами, вошел в дом.
В превосходном настроении Хонс ложился спать в эту ночь.
«Все идет как надо. И этот Бессмертный никуда не денется».
5
В тени, вжимаясь в стену строения, закутанный в просторные одежды, на противоположном конце улицы стоял человек. Он внимательно следил за Хонсом. Когда тот зашел в дом торговца, незнакомец, шумно выдохнул воздух, закрыл глаза, всем телом привалился к стене. Однако такую слабость неизвестный позволить себе не мог. Через мгновение он открыл глаза, резво огляделся вокруг. И хотя кратчайший путь к нынешнему месту его обитания лежал мимо дома торговца, он предпочел не рисковать и пошел кружным путем. По тому, с какой легкостью он выбирал самые безлюдные улочки, было ясно, что он прекрасно с ними знаком. Проблуждав по городу вдвое больше времени, чем ему бы потребовалось, если бы он пошел напрямик, он, оглядываясь, подходил к своей цели — неприметной дверце в стене высокого, неухоженного глинобитного забора, окружающего пустующий дом. Осторожно приоткрыв дверцу, он проскользнул внутрь. Судя по большому пространству, отведенному под внутренний садик, и просторным помещениям, дом был построен по заказу зажиточного горожанина. Нынешний же владелец не спешил привести строение в надлежащий вид.
Не обращая внимания на плачевное состояние сада, он миновал лужайку и уверенно пошел по галерее, с трех сторон опоясывающей внутренний дворик. Открыв нужную ему дверь, он вошел в частично обжитую комнату. Очаг там уже горел. Подойдя к одному из стульев, стоявших возле стола, он скинул одежды, надетые им для того, чтобы иметь возможность выйти в город. Подойдя к столу, налил кубок вина и уселся возле очага. Огонь осветил лицо совсем еще молодого человека. В резких, неправильных чертах его лица без труда читались следы недавно пережитых страданий. В складке рта притаилась горечь. Устало глядя на огненные языки, он лениво потягивал вино.
