была обёрточной бумагой. Две другие совы притащили бумажный свёрток средних размеров и большую коробку, перевязанную верёвкой. Гарри сглотнул. Он планировал отнести подарок Калли, как только получит посылки, но ожидал, что это займёт больше времени.
«После уроков, — сказал он себе. — Я сделаю это после уроков».
В конце концов последний урок закончился, и Гарри отправился в подземелье, чтобы собрать всё вместе и завернуть неудобный пакет так красиво, как только мог. У него был большой опыт, начиная с упаковки подарков Дадли, и поэтому он справился относительно неплохо. Ему удалось найти в волшебном стационарном каталоге классную обёрточную бумагу с узором из вьющихся цветов, которые медленно вращались вокруг друг друга, что могло бы вызвать головокружение, но почему-то было просто весело и красиво.
«Выглядит нормально… теперь я просто должен отнести это Калли».
Гарри хотелось бы просто передать подарок с другом или что-то в этом роде, но раз он собирался (в очередной раз) попросить прощения, ему придётся сделать это самому.
«Вчера это казалось такой хорошей идеей…»
Наконец Гарри собрался с духом и отправился на кухню. Это было недалеко, и вскоре он оказался перед картиной с фруктами. Не теряя самообладания, он пощекотал грушу и вошёл внутрь. Как обычно, несколько домашних эльфов встретили его у двери, но сегодня они не радовались при виде мальчика. Калли среди них не было.
— Могу я поговорить с Калли, пожалуйста? — робко спросил Гарри.
— Если она согласится… — коротко ответил главный домовик.
— Да, это… это нормально. Если она не хочет меня видеть… она не обязана, — пробормотал Гарри, чувствуя комок в горле. Он не думал, что она откажется даже встретиться с ним.
Эльф исчез, появившись мгновением позже вместе с Калли и прогнав всех остальных эльфов. Калли выжидающе посмотрела на мальчика, её лицо всё ещё было в синяках. Гарри покраснел и уставился в землю.
— Я… я принёс тебе кое-что, — пробормотал он, поставив перед ней свою разноцветную ношу и опускаясь рядом на колени. — Правда, прости меня.
Калли мгновение молча смотрела на него, затем наклонилась и развернула свёрток. Внутри был набор для шитья, Гарри собрал его, купив красивую корзинку с тканевой подкладкой, большие и маленькие иголки и цветные нитки, несколько ярдов разноцветных тканей и книгу с выкройками, которые могли адаптироваться под разные размеры.
— Я не думал… ну, я надеялся… ты же не хотела, чтобы я дарил тебе одежду, но я заметил, что тебе нравится носить красивые вещи.
Калли не спеша рассматривала содержимое набора, пока Гарри набирался смелости заговорить, не решаясь взглянуть на неё.
— Послушай, мне очень, очень жаль. Я никогда не имел в виду… ты никогда не должна мне подчиняться, хорошо? Если тебе действительно понадобилось ослушаться меня тогда… тогда это было то, что ты должна была сделать. Ты… ты не должна причинять себе боль только потому, что я… потому что я был такой дурак, — запнувшись, он умолк.
Калли задумчиво смотрела на него.
«Это глупо. Как она может простить меня? Я сам себя не простил бы!»
Гарри поджал губы, чтобы они не дрожали, но не смог удержать закапавшие слёзы.
«Пожалуйста. Я не хотел. Я в самом деле правда не хотел».
Наконец лицо Калли смягчилось.
— О, мастер Гарри, сэр. С Калли всё в порядке, сэр. Не нужно так расстраиваться.
Гарри засопел, всё ещё опасаясь смотреть на неё, и её голос приобрёл свои обычные едкие нотки:
— Не мог бы хозяин взглянуть на Калли, пожалуйста? — Гарри поднял глаза. — Калли прощает мастера Гарри, да, всё в порядке!
Гарри слегка улыбнулся, более уверенный, что Калли не ненавидит его — теперь она была похожа на себя.
— Хозяин очень умный, сэр! Дарит Калли одежду, не отдавая одежду Калли! Калли очень нравится подарок, сэр!
— Спасибо, Калли, — улыбка Гарри стала ещё шире. — Я… я рад, что тебе понравилось.
— А теперь, — сказала она оживлённо, аккуратно укладывая ткань и припасы обратно в корзину, — хозяин должен что-нибудь съесть перед уходом. Он хочет тыквенного или пастушьего пирога?
— Тыквенного, пожалуйста, — ответил Гарри. Его голос звучал смиренно, но он широко улыбался. Калли простила его!
Глава 13. Плохая наследственность и скверное поведение
«Он снова загонит тебя в угол. Ты же знаешь, что так и будет».
А что, если Гарри просто… не пойдёт? Уйдёт и вернётся в своё общежитие? Просто… прогуляет отработку? Что Снейп сможет сделать, если Гарри просто… перестанет слушаться?
«Он отправит ещё один громовещатель, идиот, и будет каждый час снимать баллы со Слизерина, так что остальные слизеринцы заставят тебя пойти. Тогда у тебя будут настоящие неприятности. Ты же знаешь уже, что пропускать отработки — плохая идея».
Но Гарри так надоело подчиняться этому человеку. И вообще повиноваться кому бы то ни было.
«Если я не пойду на отработку, он влепит мне ещё одну… или даже две. Как будто это имеет значение…»
«Хочешь проверить? — снова заговорил чертовски разумный голос Гермионы. — Вспомни громовещатель, идиот. Лучше тебе не стало. Просто иди и закончи с этим».
Но ему так не хотелось идти туда…
«Угол, помнишь? — возразил он голосу Гермионы. — Угол — это скверно».
«Громовещатель ещё хуже, — не унимался голос Гермионы. — И ты опять получишь уйму отработок и не выпутаешься из них».
В раздумьях прошло пять минут, было уже ровно семь вечера, и если он не постучит прямо сейчас, то точно опоздает.
«Ладно, ладно, иду».
Гарри постучал и вошёл, как обычно, встав перед столом Снейпа, как будто ещё не знал, куда сейчас отправится. Потом взглянул на Снейпа и вызывающе вздёрнул подбородок.
«Я выдержу всё, что ты назначишь».
Вызывающая поза также помогала сдерживать слёзы.
Северус наблюдал за лицом Гарри. Мальчик перестал смотреть умоляюще, его глаза вновь свирепо сверкали, хотя Северус уловил за гневом отчаяние. Он напомнил себе, что сказал Альбусу в начале семестра — я буду строг с мальчиком. Я не смогу сохранить ему жизнь, если он не будет воспринимать меня всерьёз, — и вздохнул. Для сегодняшнего дня это так же верно, как и тогда. Волдеморт на самом деле не исчез: Северус чувствовал это всем существом. Мир станет только опаснее для Гарри Поттера: школьные хулиганы скоро будут наименьшей из его проблем. Однако веселее от этого не становилось.
Профессор кивнул на угол и, увидев отчаяние
