– А разве я не должен? – он тихо усмехнулся, нисколько не рассердившись. – Знаешь, Друэлла и остальные вернулись из Хогсмида в крайне отвратительном расположении духа. Вопили что-то про одну наглую гриффиндорку, которая совершенно потеряла страх и ради того, чтобы пойти со мной, напала на них и наслала крайне зловредное проклятие. Не знаешь, о ком шла речь?
– Ты сам виноват. Это из-за твоей блажи на меня взъелись все твои поклонницы. Мерлин, мне страшно представить, какой жуткой смерти они желают мне прямо сейчас!
– Ты сама виновата, – повторил он ее реплику дословно. Миранда удивленно приподняла голову и встретила его взгляд. Том смотрел на нее сверху вниз, и он вновь был так близко, что она почувствовала, как тонет в этих темных глазах. – Ты пришла на бал, затмив всех этих аристократок, и теперь они бесятся не только из-за того, что ты танцуешь со мной, они бесятся еще и из-за того, что их собственные кавалеры не спускают с тебя глаз!
Миранда недоверчиво хмыкнула.
– Ты мне льстишь.
– Вовсе нет. Я же легилимент, забыла? – она насторожилась, а Реддл спокойно объяснил. – Из моего окружения только ты владеешь окклюменцией на достойном уровне. Остальные же… Знаешь, весь ужин мне пришлось слушать, как сильно мои друзья тебя хотят. Даже Эйвери, хотя он тебя больше ненавидит, и фантазии у него, надо сказать, весьма извращенные. И даже сейчас…
– Прекрати! – прошипела она сердито, с ужасом догадываясь, что Реддл не врет. – Ничего не хочу слушать! Мерлин, зачем я только на это согласилась!
Его рука на ее талии чуть напряглась.
– Они тебя не тронут, – пообещал он спокойно.
– Разумеется, не тронут. Иначе я отправлю всю твою свиту в больничное крыло.
– Да, после рождественских событий я уверен, что тебе это вполне по силам, – согласился Том, вновь почему-то пропустив мимо ушей ее попытку поддеть его. – Но я лишь хотел сказать, что они и подойти к тебе не посмеют.
– Это почему же?
– Потому что я им не позволю.
Она вновь заглянула ему в лицо – для того, чтобы обнаружить, что Реддл не спускает с нее пристального взгляда, в котором сейчас тлели искры. Ей стало не по себе – слишком собственническим был этот взгляд, и очень он ей напомнил тот момент, когда Реддл обещал избавиться от любого, кто рискнет пригласить ее на бал. И Миранда могла бы пропустить это мимо своего внимания, если бы не странное ощущение, что Реддл… ревновал.
Даже не ревновал, нет, это чувство ему едва ли знакомо. Скорее, испытывал гнев из-за того, что кто-то покушался на его собственность.
Но это было полбеды. О том, как Реддл к ней относится, Миранда уже имела общее представление – ведь тогда в Лютном переулке он сказал Этьену, что никому не позволяет посягать на то, что принадлежит ему. С этим Миранда в целом могла смириться. Ну, не совсем смириться, а, скорее, притвориться до поры до времени, что такой расклад ее устраивает. Но вот то, как смотрел на нее Реддл прямо сейчас, заставило ее занервничать. Может, ей не стоило экспериментировать с этим платьем, а нужно было взять то одеяние жуткого поросячье-розового цвета и не привлекать к себе никакого внимания?
А все потому, что в глазах Реддла сейчас отчетливо читалось то же желание, что, по его словам, испытывали прочие слизеринцы. То есть он не подпустит к ней никого по той причине, что… как бы так покрасивее выразиться… присмотрел ее лично для себя?
Нет, ей это, в определенном смысле, конечно, лестно… Но здесь Реддла точно ждет разочарование.
– Наверное, это стоит воспринимать как комплимент, – прошептала она, и Тому пришлось наклониться к ней еще ближе, чтобы услышать каждое слово. – Но все же я… откажусь.
– Ты уверена? – спросил он спокойно.
– Совершенно.
– Хммм… – Том сделал вид, будто задумался. – Странно… Мне показалось, что ты сама хочешь чего-то другого.
– Это чего же?
В его глазах сверкнул знакомый алый огонек, и Миранда вздрогнула. Реддл почувствовал это и улыбнулся, а затем… В очередной раз ведя с ним словесную дуэль, все танцевальные фигуры Миранда выполняла чисто машинально, даже не следя за происходящим, поскольку полностью отдалась на волю партнера, растворилась в звуках музыки. И сейчас она внезапно ощутила, как Реддл одним неуловимым движением притянул ее еще ближе к себе – хотя куда уж ближе, если они и так танцевали вальс? Пальцы его руки, лежащей на ее талии, начали мягко выписывать какие-то узоры – это были легкие, едва заметные касания, которые никто посторонний просто бы не заметил, а вот Миранда сквозь тонкий бархат платья ощущала их весьма отчетливо. Теперь он удерживал ее так близко, что она фактически прижималась к нему. И в этот момент ее буквально оглушило деталями, на которые ей до поры до времени удавалось не обращать внимания.
Ее рука в его руке. Его рука на ее талии. Его дыхание, щекочущее ее висок. Реддл был выше нее, и разница в росте вновь заставила ее почувствовать себя маленькой и беззащитной. Сейчас, когда ее нос находился где-то в районе его шеи, Миранда вновь чувствовала его одеколон, и этот запах снова заполнял ее легкие целиком, точно так же, как Амортенция в лаборатории Слизнорта. Он был так близко, что она ощущала тепло его тела, почти слышала удары его сердца… Забавно, разве у лорда Волдеморта может быть сердце?..
Он был так близко, так опасно близко… Она физически чувствовала сейчас свою полную незащищенность, свою полную зависимость от него. Подними она голову – и он сможет ее загипнотизировать одним только взглядом, захоти она сбежать – и он не отпустит, ведь крепко держит ее… Ей вдруг стало нечем дышать, в зале, казалось, было нестерпимо жарко. Миранда чувствовала, как ее собственное сердце рвется из груди, как подрагивают ее руки. И Реддл ведь наверняка чувствует эту дрожь…
Музыка смолкла, и Миранда не сразу осознала, что танец подошел к концу. Она позабыла обо всем, она смогла полностью раствориться в своем партнере, и это… пугало ее до чертиков. Дело ведь не в том, что она так увлеклась танцем, а в том, что Реддл догадался, какое влияние на нее оказывает, и решил этим воспользоваться! Чтобы продемонстрировать свою власть над ней, ради чего еще?! И она купилась на это, поддалась на его воздействие!
Вальс закончился, все поаплодировали друг другу. Дальше по программе шел менуэт, но Миранда, чувствуя, как задыхается, вежливо попросила вывести ее из центра зала. Реддл улыбнулся и заявил что-то в духе, что желание дамы для него закон. Он отвел ее к столу у дальней стены зала, где стояли чаши с пуншем, соком и другими напитками. Именно там к ним подошла Друэлла, которая сразу что-то сладко защебетала Тому, а затем весьма вежливо обратилась к Миранде с вопросом, не против ли она, если на следующий танец – белый – Друэлла пригласит ее кавалера. Миранда расплылась в самой сиропной улыбке, на которую была способна, и с готовностью заверила Друэллу, что нисколько не возражает. Ту энтузиазм Миранды явно озадачил, однако ее желание было выполнено, и интерес к Миранде Розье сразу же утратила. Теперь она осаждала Реддла с какой-то болтовней, и Миранда незаметно отошла от них. Убедившись, что слизеринцы остались в стороне, она приблизилась к столу, налила себе кубок пунша и в три глотка осушила его. Легче не стало, и она так же залпом выпила второй. После этого в голове слегка зашумело, и напряжение начало уходить.
Странно, но после алкоголя ее не потянуло совершать глупости, а вместо этого, наоборот, включилось родное чувство осторожности. Надо уходить, мысленно велел внутренний голос. Она сделала, что хотел Реддл – пришла на бал с ним и ничьи другие приглашения не принимала. Теперь можно возвращаться к себе и забыть этот вечер, как дурной сон. Реддл пускай ищет себе другую игрушку для развлечений.
Поскольку было самое начало бала, и никто даже помыслить не мог о том, чтобы расходиться, она совершенно беспрепятственно выскользнула из зала и глубоко вдохнула, очутившись в пустынном холле. Здесь было тихо и прохладно, все звуки, казалось, отрезало дверями Большого зала. Миранда улыбнулась, чувствуя, как отступает напряжение и возвращается спокойствие, и неторопливо пошла по лестнице наверх, как вдруг двустворчатые двери за ее спиной снова скрипнули.
