— Целиком и полностью, — улыбнулся я. — Задумался о глобальном. Итак, что у нас?
— Кортана «срезала» нам точку выхода из гиперпространства, связавшись с остальными ГЕМИНИ местного флота и использовав их телеметрию для расчета безопасной корректировки выходного вектора, — произнесла Ар’алани, извернувшись в кресле и встретившись со мной глазами. — Понимаешь, что это значит?
— Что наша доченька стала слишком инициативной? — уточнил я. — Это у нее от тебя.
Видели когда-нибудь как закатываются красные глаза, лишенные зрачков и белков? Вот и я почувствовал, как у меня дернулся глаз. То еще зрелище.
— А если без шуток, то весьма интересный способ вывода подкреплений близко к театру военных действий, — произнес я. — Раньше мы для этого использовали крейсера-заградители типа «Воспрещающий», с подачи твоего не в меру умного сородича.
— Что так же не давало абсолютно точный результат, — возразила Ар’алани. — Всегда была погрешность в десятки километров в сторону увеличения расстояния. А тут…
— Умная у нас с тобой доченька, — хмыкнул я, посмотрев на шагающую в нашу сторону «куклу» (ну, а как еще назвать по-простому гуманоидную платформу Кортаны, чтобы не оскорбить?). — Вся в мать.
— Надеюсь, она не будет во время несения службы приставать к женщинам-ксеносам, как ее отец, — поддела меня Ар’алани.
— Картана, — посмотрел я на «куклу», — что у нас по диспозиции?
— Флот блокады находится на прежних позициях, патрулирование системы налажено, все «Крестоносцы» выпущены и организуют охранный периметр, — отчиталась платформа. — Дежурные эскадрильи подняты, экипаж находится в состоянии «зеленой» тревоги. Шаттл с гранд-моффом Мейсом Винду только что пристыковался.
— Снова своевольничаем? — вопросительно поднял бровь я.
— Нет, папочка, — улыбнулась Кортана. — Экономлю ваше с мамулей время на принятие решений, исходя из ранее высказанных вами побуждений и отсутствие изменений в последнем.
— А паясничать она явно у тебя учится, — безбожно оболгал я свою избранницу родом из Доминации, за что был награжден еще одним пламенным взглядом. — Идем, адмирал, встретим нашего специалиста по корунам в тактическом зале. Да, вызови Дени и остальных…
Изменение в фоне Силы вызвало у меня непроизвольный рефлекс — я посмотрел на створки турболифта, заметил как из него вываливается толпа моих женщин…
— Я уже вызвала всех, кто входит в близкий круг Бессмертного Императора, — невинно произнесла Кортана.
— Снова экономишь мне время? — уточнил я.
— Именно так, — ответила она. — Ситуация на Хаарун Келе изменилась. В очень нехорошую сторону. Магистр Винду вам сейчас обо всем доложит — он получил информацию о состоянии планеты раньше нас. А я… Я отправила на планету дроидов-разведчиков. Похоже их данные нам не помешают.
А вот тут мне кажется, что все должно было звучать отнюдь по-другому.
* * *
Маршал 224-го штурмового корпуса маршал клон-коммандер Блейд, поднявшись после того, как был опрокинут взрывом с вершины руин разбомбленного дома, видел, как его собратья-клоны, словно самые настоящие дроиды, поднялись после сокрушительного взрыва и предпринял новую атаку на наседающих на позиции штурмовиков противника собственными силами. Мандалорцы продолжали атаковать, бронированной лавиной задавливая переходящих практически повсеместно в ближний бой клонов численно. Они прекрасно понимали, что все без исключения обречены остаться здесь и погибнуть, но ни один не дрогнул, продолжая исполнять свой долг.
Смерть не страшит, когда ты знаешь, что погибаешь за правое дело.
— В атаку! — крикнул Блейд, подхватывая с трупа павшего собрата по оружию его бластерную винтовку.
Выжившие после взрыва штурмовики устремились за своим командиром на полчища прорывающихся из подземных коммуникаций мандалорцев, и их яростные крики эхом разнеслись по горам. Блейд перепрыгивал с одного куска обрушившегося здания на другой, и с немыслимой скоростью взбирался все выше, подгоняемый ослепительно горячей волной гнева. Он был готов обрушить всю тяжесть мщения на головы мандалорцев-предателей, и ничто не могло его остановить. Не после того как в ослепительной вспышке барадиевого взрыва исчезло здание, используемое под полевой госпиталь.
Блейд понимал, что должен добраться до господствующей высоты раньше, чем мандалорцы поймут, что их прием уничтожил не всех штурмовиков, оказавшихся в зоне поражения, и двигался вперед со всей скоростью, на которую были способны его мускулы.
На них обрушился шквал огня: бластерные лучи и тяжелые снаряды сыпались дождем. Один из зарядов угодил в плечо и развернул маршала на месте, но он не стал обращать внимания на удар и продолжал двигаться вперед.
Ревущая волна воинов Штурмового корпуса, огрызаясь ударами боевых ножей и огнем из бластеров, хлынула через руины, и отблески разгорающихся по всему городу пожаров блеснули на их зеленых доспехах. Такое множество рвущихся в бой воинов представляло собой величественное зрелище: неудержимая лавина смерти, готовая огнем бластеров, отточенными до нанометрической остроты клинками, кулаками, саперными лопатками и собственными зубами снести любое препятствие.
Никакие законы тактики уже не действовали; уничтожение госпиталя, переполненного ранеными после дневного штурма, лишило штурмовиков всякой сдержанности. Сейчас перед предателями с Мандалора, недобитыми последователями Калеба Даарка, предстала стая обезумевших и разъяренных животных.
Перед Блейдом блеснули отливающие синевой дюрасталевые доспехи — пехота мандалорцев. Простое мясо, набранное с местных планет и присягнувших предателю на верность. Мясо, через которое они переступят и пойдут дальше в своей самоубийственной атаке, оттесняя противника как можно дальше от зоны посадки, позволяя пилотам эвакуировать тяжелораненых. Те, кому в прошлом бою досталось меньше, уже испарились во вспышке взрыва.
Сзади ударили гранотометы — и за первыми линиями мандалорцев объявились огненные воронки. Пространство заволокло дымом. В воздух полетели искры и части тел, разорванных прямыми попаданиями.
Сотни бластерных зарядов рвали противников в клочья с обеих сторон, и едва штурмовики все же оседлали высоту, перед ними открылось пространство широких городских улиц, занятых противником. Мандалорцы — пехота на поле боя и ветераны с реактивными рюкзаками в воздухе — брали под свой контроль город, сводя на нет дневные усилия…
Опустошив энергоячейку бластерного пистолета, Блейд краем сознания отметил, что он совершенно не помнит того момента, когда закончился газ в бластерной винтовке, которую он позаимствовал у мертвеца. Он отбросил бесполезное оружие — пояса с дополнительными картриджами и энергоячейками у него не оказалось. Выхватив боевые ножи, он активировал вибрационные клетки, встроенные в рукояти, и с ходу располосовал лицевой щиток шлема ближайшего к нему вражеского пехотинца.
Не успев даже насладиться картиной кровавого фонтана, маршал пригнулся, пропуская над головой удар от другого противника, одновременно с этим всаживая тому нож в брюхо и вырывая свое оружие так, чтобы оставить после себя наибольший раневой канал.
На дальнем конце центральной площади города выступала изрытая снарядами башня, но ее стены уже были разбиты вдребезги, а из оконных и дверных вырывались клубы черного дыма. Там располагались разведчики и штаб корпуса. Судя по тому, с каким грохотом обвалилась постройка, живых там больше нет.
Штурмовики атаковали в едином порыве, истребляя тех, кто непостижимым образом оказался в самом центре их лагеря. Блейд, их предводитель и брат, не отставал. Тремя ударами клинков он уничтожил троих противников, а ударом локтя сбил с ног четвертого, тут же добив его лезвием виброножа, пробив визор и всадив оружие в лицо противника.
На Камино инструкторы, в большинстве своем — тоже мандалорцы, прививали клонам уважение к культуре своего родного мира. И многие братья считали себя равными им… Но этот бой показал обратное.
