Противник прекрасно знал, как противостоять Вооруженным Силам Закуула, нанося удары по тылам и полевым госпиталям… Зачистка Чходоса — это не сражение. Это бойня, на которую отправили «Мясников Вентресс» и раттатакский корпус не просто так. Именно потому, что они не ведали жалости. И жалеть тут было некого — именно здесь окопался «Огненный закат», стянув все силы, какие смогли найти, на оккупацию исключительно этого мира.
Лишенные чувства достоинства и жалости к себе и мирным жителям, которых они держали в оккупированных поселениях на контролируемых планетах Пространства ситов. Ла Ик уже успел побывать в казематах цитадели ИКЗТ на Чходосе, где боевики «Огненного заката» казнили всех тех, кто не поддерживал их выступление против законной власти. Сотни, если не тысячи разумных, с которыми расправились без толики жалости…
— Вы все будете гореть, — отплевывая комья земли, навившиеся в рот, вешал генерал О-Лег, разглядывая раттатацев ненавидящим взором. Он хотел произнести еще что-то, но внезапно у него перехватило горло…
— Мы могли закончить все орбитальным ударом, — тихим голосом произнесла генерал Вентресс. Но от этого подчеркнутого миролюбия становилось еще больше страшно. Ла Ик никогда не праздновал труса, но все же предпочел сделать пару шагов в сторону. Как-то холодно стало рядом с генералом… Словно они втроем оказались в зоне вечной мерзлоты. — Я настаивала на том, чтобы стереть твою крепость с лица земли и превратить Чходос в кусок шлака, — призналась генерал, продолжая сжимать пальцы правой руки так, словно держала между ними что-то. — Но Антон, — она положила левую руку на лицо мертвого клона, закрывая ему глаза, — настоял на том, чтобы штурмовать планету. Он хотел спасти тех из твоих подчиненных, генерал О-лег, кто не был причастен к мятежу, — предводитель мятежников сучил ногами по земле, пытаясь разжать невидимую хватку. — Знаешь, сколькихя уничтожила за время службы у графа Дуку? Сотни. И в десятки раз больше я убила солдат противника, когда встала под флаги Вечной Империи Закуул. Вот он, — она с нежностью погладила обезображенное лицо убитого маршала, — сделал меня гуманнее… Научил меня быть менее жестокой к противнику… Он был моим предохранителем…
— А теперь он сдох, — с явным удовольствием произнес генерал О-Лег, хрипя от недостатка воздуха. — Как и вы все сдохнете!
— Ты убил его, — произнесла Вентресс все тем же категоричным тоном. — Я вижу твои мысли… Я в твоей голове… Ты ничего не представляешь из себя, букашка… Ты просто мусор в чужих руках… А от мусора я привыкла избавляться…
Ла Ик не увидел, что сделала генерал Вентресс. Но он услышал хруст, с которым переломалось тело мятежника. Кости, кожа, мышцы, кровь… Все превратилось в обезображенный кусок органики, настолько отвратный на вид, что рататанец почувствовал, как к горлу подступают рвотные позывы. За долю секунды человеческий организм превратился… в кусок отвратительного мяса…
Капитан не смог сдержаться, согнувшись пополам и выбросив из себя остатки завтрака прямиком на обожженную почву…
— Когда закончите, капитан ла Ик, — тем же бесцветным голосом продолжила генерал Вентресс, — найдите и уничтожьте каждого бойца «Огненного заката».
— Они сдают оружие, генерал, — произнес отважный воин, стараясь не смотреть в лужу прямо перед собой. — Нужно взять в плен…
— Убейте. Их. Всех, — отчетливо произнесла Вентресс, продолжая баюкать труп убитого клона, который открыл для нее человечность. Но эта дорожка оказалась для нее теперь закрыта.
* * *
«Мы как вода…
Как вода в море,
Кровь в жилах,
Боль в сердце,
Нож в спину.
Двое как крылья,
Сон в руку,
Миг счастья,
Жизнь в муках»
«Бисмарк» парил на дальней орбите планеты Нимбан. Корабли Кригсмарине атаковали укрепленные рубежи планеты, пробиваясь вперед после потоков реквизированных фрахтовиков и трофейных боевых кораблей, тралящих минные поля.
Я наблюдал за всем происходящим из ходовой рубки флагмана, в задумчивости сидя в противоперегрузочном кресле.
Эскадра «Нибелунг» стремительно продвигалась вперед, прорывая при поддержке «Бисмарка» внешнюю линию обороны противника, организуя фарватер для высадки десанта.
Я смотрел на то, как гибли в ярких вспышках военные корабли — наши и противника — и ровным счетом ничего не испытывал.
Потому что с обеих сторон гибли лишь дроиды. Обезглавленные нимбанские военачальники, лишившись из-за действий Гнева и Руки своих начальников, попытались вырваться из окружения, чтобы соединиться с пиратами на Внешних Рубежах. И в этом сражении нет необходимости терять членов экипажа — звездолеты всегда можно построить заново, а вот завербовать и обучить членов экипажа…
«Бисмарк» и его сопровождение с одной стороны, эскадра «Нибелунг» с другой и «Корпус Смерти» с третьей… Сражение, не прекращающееся уже больше суток, кровопролитное и беспощадное. Машины сражались с машинами, чтобы освободить дорогу для своих органических командиров… Прямое демонстрирование того, что все мы в этой галактике чьи-то марионетки. И даже после смерти Вишейта мало что изменилось… Мы манипулируем кем-то, кто-то манипулирует нами… И вокруг одни лишь потери, потери, потери…
За спиной послышалось как открылись створки турболифта. Негромко прозвучал топот каблучков…
— Пришли свежие данные о потерях, — произнесла Дени, замерев рядом со мной.
— Много? — уточнил я.
— Да, — ответила она. — Мы потеряли сорок корпусов штурмовиков и лояльных нам пехотинцев, многие маршалы погибли в сражениях…
— Из-за нарушения директивы держаться в тылу, в штабах? — уточнил я.
— Из-за этой директивы, — уточнила зелтронка. — Мятежники используют опыт джабиимских диверсантов и сепаратистского спецназна для нанесения ударов по тылам, госпиталям, службам поддержки, артиллерии… Погибли маршал Антон из 11-го штурмового корпуса, Имперский рыцарь Еманд, маршалы Залп, Норман, Эркас, Тако …
Она перечисляла имена долго. Непозволительно долго… Бывшие джедаи, дженсаарай, матукаи, зейсон ша, клоны, люди, тви’леки, пантранцы, ондеронцы…
— Я знал многих из них, — голос подвел в самый неподходящий момент. — Не так близко, как хотелось бы, но каждый из них клялся мне в верности… Я смотрел им в глаза, призывая к мятежу против Галактической Империи и обещал мир… В итоге, скоро год, как мы продолжаем воевать по всем фронтам… Знаешь, в такие минуты я думаю, что не способен править и время, когда я находился под чьим-то командованием было лучшим из всех…
— Как и я, Император, — так же тихо произнесла Дени. — Война…
— Безумная и беспощадная, — подытожил я. — Самое ужасное в том, что благодаря мне в галактику выплеснулась подобная жестокость… Адмирал Модус?
— Не пережил столкновения, сэр, — произнесла она. — Таран «Барышника» не оставил никого живого на борту его корабля. Он оставался на мостике своего флагмана, прикрывая отход медицинского фрегата… И, если можно, сэр, я скажу прямо.
— Говори, Дени, — разрешил я.
— Нельзя брать на себя ответственность за действия всех разумных и их смерти, — произнесла она. — Я более чем уверена, что каждый из погибших командиров сейчас сгорел бы со стыда, увидев, что вы снова рефлексируете…
— Да, это со мной бывает все чаще и чаще, — признался я. — Ненавижу терять своих подчиненных.
— Никто не любит потери, сэр, — произнесла зелтронка. — Но их будет больше…
— … если я утрачу контроль над самим собой, — продолжил я ворчливо-раздраженным тоном. — У вас в ЦПХ одна методичка на все случаи жизни?
— Вообще-то мне посоветовали вас стукнуть покрепче, если вы снова будете сидеть с расстроенным видом, — призналась Дени.
— И кто же такой прогрессивно настроенный? — поинтересовался я.
