Чем больше огромная жуткая тень уплотнялась, тем труднее становилось дышать.
– Только пока ещё не научили! – оптимистично закончил Поттер.
– Ни темные, ни светлые заклятия тебе не по плечу? – скучающе вздохнул Малфой. – Ну ты и бездарь.
– Что нужно делать? – по–деловому подошел к ситуации Люпин.
– Заклинание: «Эспекто Патронус», – инструктировал старший Лейстрейндж. – Только само по себе оно мало значит, – сообщил змееносец. – Нужно нечто большее. Источник силы, который тьма не сможет поглотить. Источник, по силе сравнимый с жертвоприношением в черной магии.
– Почему так холодно? – стуча зубами, простонала Лили.
Тёмное нечто приближалось. Как у Многоглавого Змея, у него было множество голов, пустых глазниц, ртов. Высокие бесформенные черные кляксы.
– Эспекто Патронум!
– Старайся лучше, гриффиндорец. Старайся лучше, или через пару часов все мы станем такими же улыбающимися идиотами, как и ты! – выл Малфой.
– Эспекто Патронус! Эспекто Патронус! Эспекто…
Ни у кого не получилось создать Защитника. Лили вместе со всеми безуспешно махала палочкой и орала. Дышать становилось больно. Сознание готовилось ускользнуть, как это бывает на грани сна.
Дементоры подобрались вплотную.
Почти безотчётно девочка схватилась за нательный крестик – подарок бабушки, маминой мамы. В этот момент Лили не задумывалась о том, что крест – это реликвия веры, отвергающей таких, как она. Религия, объявляющая всех магов проклятыми чернокнижниками.
Сжимая в холодеющих пальцах теплый металл, Лили думала о маме, о папе, о Туни.
Всю свою коротенькую маленькую жизнь она верила, что созидательная сила сильнее разрушительной; что самый могущественный и добрый маг – Творец и Создатель – не оставит её душу на поругание склизкой нечисти.
«Спаси и сохрани», – произнесла она самую короткую из всех существующих молитв.
Но и её оказалось достаточно.
Яркая серебреная вспышка, будто удар молнии, на мгновение ослепила. А когда сияние угасло, дементоров на поляне уже не было.
Вопрос читался не только в серых глазах Малфоя, он отражался в желтых волчьих очах Ремуса, в синих глазах Сириуса, блестел за очками Джеймса.
– Нас спасла маггловская святыня, – воодушевленно выдохнула Лили, охваченная религиозным чувством.
– Не неси чепухи! – поморщился Блэк. – Нас спасла твоя магия. Твой способ вызывать Защитника весьма специфичен, но, надо признать, вполне эффективен.
– Может быть, вернёмся в Хогвартс, пока дементоры не вернулись? – пискнул Питер, боязливо озираясь вокруг.
Никто ему не возразил.
Предложение было разумным.
***
Бесконечный и ужасный день подходил к концу.
Последний день в Хогвартсе.
Глава 34
Дом, милый дом…
«Домой, домой, домой» – пело сердце и душу охватывало болезненное нетерпение.
«Домой, домой, домой – к маме! В самое безопасное, самое настоящее, самое лучшее место на свете!»
Школьные шкафчики опустели, сундуки упаковались, все специальные предупреждения с запретом на колдовство во время каникул были розданы в то утро, когда Хагрид велел первокурсникам спуститься в лодки.
– Жаль, на следующий год придётся ехать как всем, – вздохнула Алиса.
– А как добираются в Хогвартс остальные? – полюбопытствовала Лили.
– На самодвижущихся повозках.
– А почему их называют самодвижущимися?
– Наверное, потому, что они движутся сами по себе. Логично, правда? – фыркнула Мери.
К величайшему разочарованию Джеймса и Сириуса, гигантский кальмар так и не всплыл, чтобы помахать на прощание длинными щупальцами. Сие мифическое чудовище, которого никто никогда не видел, но в которого все свято верили, точно в Санта Клауса, проявило свой привычный пофигизм.
На платформе народу столпилось – не протолкнуться.
Лили с любопытством кинула взгляд в сторону карет – самодвижущихя повозок, по утверждению Алисы и Мери. Их было много, около сотни.
Девочка поморгала. Потом потерла глаза кулачками и на всякий случай уточнила у подруг:
– Самодвижущиеся повозки – это вон те?
– А какие же ещё? – Мери, по обыкновению, легко раздражалась и не брала на себя труда скрывать дурное настроение.
– Но их же везут! – воскликнула Лили.
– Кто?
– Какие–то странные животные.
В кареты были впряжены… нет, не лошади, хотя с лошадьми у этих животных определённое сходство имелось. Нечто среднее между лошадью и ящерицей. Под чёрной шкурой, больше похожей на чешую, явственно выпирали кости. Головы походили на драконьи морды, глаза – совершенно белые. Но самое жуткое – твари были крылаты. На спинах росли огромные, кожистые, черные крылья.
– Ты можешь видеть фестралов? – в голосе Люпина слышалось удивление.
– Это особенный дар?
– Они зримы лишь для тех, кто видел смерть других людей.
– Я не видела, – с ужасом отшатнулась Лили.
Что–то клубящееся, похожее на зелёный густой туман, закачалось перед глазами. Сразу же сдавило виски и сильно затошнило.
Она бы ведь не забыла? Такое разве забудешь?
Прикосновение горячей и сильной руки Рема привело девочку в чувство:
– Ты в порядке?
– Нет. То есть – да. Конечно, да! Всё хорошо, – натянуто улыбнулась Лили.
Она больше не смотрела на фестралов, те внушали ей ужас. Даже думать не хотелось о том, что на следующий год придётся ехать в повозках, запряженных вестниками смерти. Лучше пешком. Или на метле.
Лили решительно тряхнула головой и направилась к Хогвартс–Экспрессу. Нет! В такой радостный, солнечный день, день её возвращения домой, она не позволит тягостным мыслям испортить себе настроение. Не будь она Лили Эванс!
Но в следующее мгновение стало понятно: огорчиться всё–таки придётся. Проклятый Малфой оказался на подножке вагона прямо перед гриффиндорцами.
Блондин, скользнув по девочке надменным взглядом, высокомерно изогнул бровь и… Лили чуть не икнула, от удивления, кивнул.
Она даже обернулась, полагая, что за спиной стоит кто–то чистокровный.
На бледных губах слизеринца промелькнула тень ухмылки:
– Доброе утро, мисс Эванс, – приятным голосом поздоровался он.
Лили, подавив в себе желание втянуть голову в плечи, выдохнула:
– Здравствуйте, мистер Малфой.
– Как поживают ваши друзья Мародёры?
– Они в добром здравии.
Ухмылка Люциуса сделалась откровеннее. Он явно забавлялся.
Чуть наклонившись вперёд, так, чтобы подругам Лили пришлось вытягивать шею в надежде хоть что–то услышать, слизеринец прошептал:
– Очень надеюсь на встречу в будущем, мисс Эванс.
– О, нет! Лучше нам не встречаться.
Настроение у Лили всё–таки испортилось. Но не лорд Малфой, не Мародеры, не Снейп стали тому причиной.
Её дорогие подруги.
Выбрав купе, гриффиндорки устроились у окна, обмениваясь обещаниями на каникулах непременно прислать друг другу сову. Поезд тронулся, он набирал и набирал ход. За окном с каждой минутой становилось все зеленее, веселее и аккуратнее.
Возвращаясь из туалета, Лили замедлила шаг у двери купе, услышав, как Дороти довольно четко произносит её имя:
– Эванс просто легкомысленная дурочка. Вот парни на неё и западают.
В первое мгновение, несмотря на обиду, вызванную заявлением, Лили чуть не прыснула. Какие парни? Мародеры, что ли?
– Все грязнокровки таковы, – сказала всегда милая со всеми Алиса. – Совсем лишены чувства собственного достоинства и скромности. Любым путём привлекают к себе внимание.
– Магглы! Что с них взять?
– Даже Малфой! – возмущенно шипела Дороти, – Он поздоровался с ней, а с вами хоть раз кивком обменялся? Расквакался: «Мисс Эванс! Мисс Эванс!» Он ведь вообще никого, кроме слизеринок, не видит, а с этой…рыжей лисой... поздоровался! Видели?
– Всем хорошо известно, из чего проистекает интерес Малфоя к девушкам. Так что ничего удивительного не нахожу, – со знанием дела смаковала Алиса. – Он же не посмеет приставать к порядочной ведьме? А такие, как эта Эванс, сами нарываются на неприятности. Неизвестно, что там между ними происходило в Запретном Лесу…
– Думаешь?… – голос Дороти сочился любопытством. – Думаешь, у неё уже было?…
– Дотрепались! – как всегда грубо высказалась Мери. – Уж не перегибайте палку, ладно? Эванс легкомысленна, кто бы отрицал? Но такие сплетни – это уже слишком. Да они просто в войнушку вместе играют…
– В войнушку? Блэк? – фыркнула Дороти. – И Ремус? И Поттер? Легко догадаться на какой войне они воют и зачем в компании четырех мальчиков одна девочка. Смазливенькая такая грязнокровочка…
