ты предупреждал, но это… — Джайна запнулась, пытаясь подобрать ситуации верное определение, — неприятно.
— В большинстве разумных сильна надежда на лучший исход. Увы, когда во врагах числятся личности подобных масштабов, то надежда не самый верный способ борьбы с ними. Кстати, может, твоим помощь какая нужна? Если что — говори.
Девушка вздохнула.
— Отец сказал, что пока я не стану архимагом, чтобы ноги моей на островах не было.
— Ну, и зря он так. Зачастую не нужно быть архимагом, чтобы влиять на события и уметь решать проблемы.
— Я примерно так ему и написала. Посмотрим, что он ответит.
— Думаю, у любого отца на это будет один ответ — «моя дочка слишком маленькая для таких дел».
— Да, я понимаю — отец беспокоится, — Джайна еще раз вздохнула. — Но от этого легче не становится.
— Взрослый подход.
— Ты так произнес, как будто все, что я делала до этого, было ребячеством, — вроде как пошутила девушка, но Лин, будучи опытным собеседником, уловил нотки зарождающейся обиды.
— Джайна, если бы я считал тебя ребенком, я бы не стал с тобой целоваться, так что можешь считать это обычным комплиментом.
Мысли девушки мигом переключились с надуманной обиды на другие обстоятельства… более волнительные и смущающие, и она улыбнулась.
— Спасибо!
— Не за что.
---------//---------
Выпущенная на волю в ближайшем лесу неизвестная друидка не торопилась отменять звериную форму, застыв столбиком, вытаращив бусинки глаз на парня и периодически поглядывая на его спутницу.
— Ну? — нетерпеливо произнес Лин.
Хорек в этот момент как раз разглядывал Джайну, встречая в ответ взгляд, наполненный любопытством и скрытой тревогой. Напарник успел посвятить девушку во все тонкости, касающиеся найденного «питомца», и именно поэтому предполагаемая расовая принадлежность милого создания вызывала у юной принцессы заметные опасения, связанные с прошлой жизнью ее парня. А ну как Лин вернется к своим и станет Иллиданом? Суть ее беспокойства можно было выразить одной фразой: «Эльфы бывшими не бывают».
Зверек, среагировав на речь, повернул голову в сторону владельца сумки, позволившей беглянке беспрепятственно покинуть город, но, не услышав продолжения, снова с сомнением покосился на Джайну.
— Только не говори, что не понимаешь речь… — тут Лин запнулся, осознав, что не знает, как на эльфийском обозвали людей, но достаточно быстро справился с замешательством, — …короткоухих? Отменяй звериную форму, или я сделаю это принудительно! Поверь, ты не захочешь почувствовать это на себе.
Вот теперь хорек вздрогнул, явственно демонстрируя реакцию на слова, а спустя пару секунд вместо мелкого хищника очутилась стройная девица, чье лицо скрывалось за капюшоном, из-под которого выбивались локоны цвета фиалок и над которым благодаря специальным прорезям торчали длинные эльфийские уши, а из-за спины выглядывал лук.
Как ни странно, но, несмотря на частичную потерю памяти и довольно шапочное знакомство, Лин сразу опознал в незнакомке ту самую эльфийку-подростка, которая хвостиком ходила за Тирандой несколько последних лет Войны Древних. Само собой разумеется, что парень не подал виду, будто они знакомы, скрывая и то, что хорошо разбирается в отличиях между кал’дорай и кель’дорай. Правда, тот факт, что, вернув первоначальный облик, эльфика стала таращиться исключительно на него, настораживал.
— Ну, и кто ты? И зачем ты с сородичами устроила догонялки у нас в Даларане? У вас в Сель’Таласе дела закончились?
На что Лин получил неожиданный ответ. Подруга бывшей возлюбленной молча извлекла из поясной сумки какую-то вещь, искрящуюся синим флером магии, видимой даже обычным зрением. После пристального разглядывания можно было заметить, что за магической завесой скрывается серый булыжник в виде небольшой пирамидки.
— Ах, вот оно что…
— Лин? — к своему неудовольствию в эльфийском Джайна была не сильна.
Он хоть и предлагал поучить ее столь нужному языку, но руки пока не доходили — ведь всегда находились более приоритетные занятия. Однако сейчас, когда в опасной близости от ее парня снова появилась непонятная девица, юная принцесса уже не считала изучение языка соседей такой блажью, как раньше…
— Артефакт в ее руках настроен на мой поиск. Я сам его сделал… когда-то.
Додумать остальное, не произнесенное товарищем вслух, не составило для Джайны особого труда.
— Оу…
— Вот-вот, — вздохнул тот в ответ. — Сейчас узнаю, что им понадобилось.
Лин повернулся к эльфийке и обратился к ней, перестав скрывать свое происхождение.
— Ишну-ала, Шандрис. Поздравляю, ты меня нашла. Вот только зачем? Десять тысяч лет прошло, знаешь ли.
— Элун-Aдоре, Иллидан… — пересохшее от волнения горло не дало продолжить, да и факт того, что легендарный воин помнит ее, не добавил спокойствия, и девушка запнулась. — У нас война с Н’Зотом, которую мы проигрываем! Кенариус мертв… Тиранда просит тебя о помощи!
Красноречие не являлось сильной стороной одной из предводительниц ордена Часовых, заготовленная речь куда-то выветрилась, а потому рассказ о «последних» новостях получился коротким и несколько сумбурным, но эльфийку выручило письмо за авторством подруги, которое она и протянула сразу по завершению своего экспромта.
За Лином сразу нарисовалась златовласая макушка. Хоть он и вытянулся за последние годы, но и рост Джайны тоже не стоял на месте, что и позволило последней спокойно заглянуть через плечо спутника и ознакомиться с посланием, дабы убедиться, что оно не любовное. Благо парень не чинил препятствий, а знания эльфийской письменности в отличии от устной речи у нее имелись: значительная часть библиотечных накоплений была написана именно на языке старших братьев и сестер по разуму.
Изучение письма заняло не более минуты. Растекаться мыслью по тексту Тиранда не стала, обрисовала ситуацию как есть и пожурила Иллидана за столь долгое отсутствие, напоследок горячо заверив, что все ждут его возвращения.
— «С любовью, Тиранда», — хмыкнула Джайна, дочитав до конца.
— Она жена моего брата, — напомнил он, купируя собственнический инстинкт девушки.
— Я помню, да и зовет она тебя не на свидание, а на очередную самоубийственную миссию… — она внезапно осеклась, а следом последовали объятия и в ухо понеслось нечто среднее между паническим шепотом и разъяренным шипением. — Только не говори, что ты согласишься! С твоим уровнем маны — это будет безответственно!
— Нет, неразумные поступки остались в прошлом, — поверх женских рук, скрестившихся на его груди, легла мужская ладонь и успокаивающе погладила их. — Я и тогда-то не смог потягаться с Древним богом, а уж теперь-то и говорить нечего.
— Что ответишь? — голова Джайны легла на плечо, усилив контакт.
— Правду. Но меня не так волнует реакция Тиранды на мой отказ, как вероятная встреча с Азшарой. Теперь, когда мои знакомые узнали, что я жив, новость рано или поздно дойдет и до нее. А мы расстались не в лучших отношениях.
— Ты же спас ей жизнь!
— Но
