— Эм, нет, не думаю, — сказал Гарри, нахмурившись и попытавшись все вспомнить. Он использовал свой сигнал тревоги много раз, но не помнил, чтобы накладывал хоть какие-то заклинания на Волдеморта или Петтигрю.
— Замечательно, — сказал Фадж, кивая самому себе. Гарри не понял, что тут было хорошего, но спрашивать не хотел. — А вы, Снейп?
— Щитовые заклинания для самозащиты, связывающее заклинание, а также очень сильное реанимирующее, — перечислил Снейп, более ничего не сказав.
— И сколько же прошло времени между регенерацией и смертью? — спросил один из авроров.
— Приблизительно десять минут, я полагаю, — ответил Дамблдор.
— Казалось, что куда больше, — пробормотал Снейп, заслужив сочувственный кивок аврора.
— Что именно послужило причиной смерти? — спросил Фадж. Его взгляд бегал по комнате, пока он опрашивал их, словно мысленно он уже планировал несколько следующих важных шагов в своем свободном от Волдеморта мире.
— Яд василиска, — ответил Снейп. — За последние девять месяцев стала прослеживать тенденция к повышению цен на редкие ингредиенты, указавшая на три возможных зелья, которые могли готовить их покупатели. Только одно из них могло вернуть к жизни уничтоженное тело, и для его изготовления требовались плоть, кровь и кость. Проще всего, чтобы не быть замеченным, было подменить кость.
На полминуты комната погрузилась в пораженное молчание, а затем один из авроров, который, судя по значку, командовал остальными, заговорил в крайне саркастичном тоне.
— Все еще работаешь на стороне добра, Снейп?
На лице зельевара появилась болезненная улыбка, хотя Гарри видел, что весело ему не было.
— Если ты не против, Корнелиус, я бы хотел обсудить, какую информацию стоит рассказать общественности, — сказал Дамблдор, указав на сложенный номер “Ежедневного пророка” на столе.
Фадж посмотрел на авроров, сидевших за столом, а затем перевел взгляд на Снейпа и Гарри.
— С этим не будет никаких проблем, Альбус, — ответил Фадж. — Я не планировал ничего рассказывать.
— Что? — переспросил Гарри, переводя взгляд с Дамблдора на Фаджа. — Вы не собираетесь сказать людям, что он мертв?
Снейп с силой стукнул пальцем рядом с гарриной рукой. Тот предупреждение понял, а потому больше ничего не сказал.
— Большая часть общественности, за исключением парочки конспирологов, считает, что Вы-знаете-кто умер той ночью, когда ты одолел его, Гарри, — пояснил Фадж. Министр говорил ровным голосом, и Гарри оценил, что он не стал разговаривать с ним, как с ребенком.
— Оставшиеся Пожиратели Смерти тоже знают, что он не умер, — лениво заметил Снейп.
Фадж кашлянул, прочищая горло, и посмотрел на Снейпа в упор.
— Верно. Министерство считает, что будет полезнее, если общие массы населения не узнают о крестражах или других возможных способах обрести бессмертие.
Дамблдор резко вздохнул.
— Цензура — это скользкая дорожка, Корнелиус.
— Это не цензура, — сказал Фадж, посылая Дамблдору хитрую улыбку. — Это прикрытие. Никакие книги, статьи, образовательные материалы касательно крестражей не будут подвергнуты цензуре. Однако большая часть населения считает, что Вы-знаете-кто мертв, и мы бы предпочли не поднимать панику из-за того, что он с помощью каких-то неизвестных сил все еще может быть жив и способен возродить свою армию.
— Хм, — хмыкнул Дамблдор.
— Тогда что вы всем скажете? — спросил Гарри, видя, что у других больше вопросов не было. — Все знают, что что-то случилось.
— Мы доложим, что Бартемиуса Крауча арестовали в Хогвартсе по обвинению самозванстве и похищении. Причиной его действий будет названа попытка сорвать турнир. — Фадж оглянулся на авроров и продолжил. — Бартемиуса-старшего. То, как его сын сбежал из Азкабана, мы все еще выясняем, и это не будет предано широкой огласке.
Снейп кивнул, и Гарри понял, что тоже кивает. Ему начала нравиться идея о том, что никто не узнает о случившемся. Ему уже хватало всей этой истории с Мальчиком-который-выжил, а потому он даже представлять не хотел, какое привлечет внимание, если все узнают, что он пережил Смертельное проклятье во второй раз.
— Мы пришли к соглашению? — спросил Фадж, закрывая свою записную книжку.
Дамблдор повернулся к Снейпу, и Гарри заметил, как они обменялись взглядами. Похоже, они опять вели свой молчаливый разговор, а может, Дамблдор тоже знал легилименцию, и они обменивались воспоминаниями по заранее разработанной системе.
— Только при условии, что, если эта история когда-нибудь всплывет, идея сокрыть ее принадлежала всецело министерству, — сказал Снейп.
Фадж улыбнулся.
— А за вами не числится никаких прегрешений?
— Я опекун мальчика, — ответил Снейп, улыбнувшись в ответ. — Если что-то выйдет наружу, то отвечать вы будете передо мной.
Фадж не сразу отреагировал на этой заявление.
— Понятно, — сказал он, собирая свои бумаги. — Бывший Пожиратель Смерти и сбежавший преступник. Интересный выбор опекунов, мистер Поттер.
— Вообще-то только Пожиратель Смерти, — дерзко ответил Гарри, открыто посмотрев на Фаджа. — Сириус вообще не должен был попасть в тюрьму. Он невиновен, а Петтигрю находится под вашим арестом.
— Да, он у нас, — согласился один из авроров. — И мы его допросим.
Дамблдор поднялся из-за стола, подав пример другим.
— Я более чем уверен, что Сириус Блэк будет рад ответить на ваши вопросы под Сывороткой правды, когда ему назначат справедливое слушание, — заговорил директор.
Аврор промолчал, но Фадж кивнул.
— Пусть он предложит сдаться в обмен на информацию о местонахождении Питера Петтигрю.
— Через две недели? — уточнил Дамблдор.
Фадж задумался на мгновение, и Гарри понял, что он взвешивал, было ли двух недель между “Фадж спасает турнир” и “Сириус Блэк сдается” достаточно, чтобы не вызвать подозрений о том, что эти события связаны.
— Две, — согласился Фадж. — Если потребуется, он сможет объяснить, что выбрал это время из беспокойства о безопасности Поттера во время турнира.
Дамблдор кивнул и пояснил, что еще пара человек знают о случившемся с Волдемортом, но с них возьмут клятву хранить тайну до того, как пребудет номер “Вечернего пророка”. Гарри продолжал молчать, пока авроры и Фадж по очереди подходили к камину и отправлялись обратно в министерство. Он был более чем доволен тем, что ему позволили остаться на этом собрании, поскольку за двадцать минут менее десяти человек договорились официально умолчать о кончине Волдеморта и дать Сириусу шанс доказать свою невиновность.
* * *
Снейп отправился вместе с Гарри обратно в башню Гриффиндора, его черная мантия развивалась у него за спиной. Большинство студентов разошлись по своим общежитиям или учебным комнатам, но сквозь стены слышался гул их голосов. Для всех остальных это был совершенно обычный школьный день, но Гарри чувствовал себя на год старше, чем был утром.
— А можно я буду спать внизу? — спросил Гарри, стараясь говорить тихо.
— Только по выходным, — сухо ответил Снейп, смотря прямо перед собой. — Хотя это против школьных правил. Сегодня тебе нужно поговорить со своими друзьями.
— Да, я знаю. Па… эм, профессор, вы считаете, Фадж сдержит свое слово? — спросил Гарри.
— Министр внимательно взвесил оба варианта и верно рассудил, что урон, который нанесет ему известие о том, что министерство не смогло заметить присутствие Ты-знаешь-кого в течение четырнадцати лет и что покончили с ним два человека, не работающие на него, будет куда серьезнее, — спокойно ответил Снейп с легкой усмешкой.
Гарри тихо засмеялся, почувствовав, что подниматься вдруг стало легче. Волдеморта наконец-то не стало! Он широко улыбнулся, но улыбка сползла с его лица, когда он вспомнил события, случившиеся чуть раньше этим днем.
— Сэр? — спросил Гарри, оглянувшись по сторонам. — То ваше обещание, вы же произнесли его не только из-за моей матери, так? Вы хотите… я могу остаться?
Снейп замедлил шаг, но ответил не сразу. Вместо этого он подтолкнул Гарри к кабинету, зажег свет и закрыл за ними дверь. Гарри ждал, пока Снейп удостоверится, что рядом не было привидений, и наложит чары тишины.
— Ты сбежал сегодня днем после того, что увидел в Омуте памяти, — сказал Снейп, и то был не вопрос.
— Да, — расстроено ответил Гарри, подходя к окну и окидывая взглядом темный двор. — Четырнадцать лет назад ты не хотел меня защищать.
Снейп остался стоять у двери.
— Ты не был моей первоочередной заботой.
— Я не был ничьей заботой, — поправил его Гарри, качая головой.
— Возможно, нет, — тихо сказал Снейп. — Не тогда.
— Твоя мама сказала мне, что значит имя “Джон”, — сказал Гарри, поворачиваясь и смотря на Снейпа в упор. Он не пропустил гримасу, которая тут же омрачила лицо мужчины.
