И на нашем пути снова встречается добрая душа, что облегчает нам жизнь: студентка из Чили, которая живет над нами в крошечной квартирке с туалетом в коридоре. У нее нет стиральной машинки и cлабое отопление, наша машинка спокойно стирает на четверых, а наша кухня достаточно велика, чтобы заниматься в ней днем в тепле. Лорена умеет печь, а я — готовить, у нее нет телевизора, а нам часто нужна няня. Беспроигрышная ситуация.
Мы постепенно осознаем, что наш концепт спокойной «маленькой, дивной книжной лавки» не удался. Конечно, мы маленькие и дивные, но это имеет мало общего со спокойствием, по крайней мере не для нас, работающих здесь. Практически нет ни минуты, когда в магазине не было бы покупателей: с девяти утра до шести вечера сюда стекаются люди, для которых, видимо, кажется естественным спрашивать нас о книгах на любую тему, которая только может прийти им в голову. Справочники по животным, ответы к заданиям по математике, Библия, руководство по обрезке фруктовых деревьев, изящно оформленное издание Джейн Остин, книги по вязанию крючком шляп, новые романы Кельмана, подарок для отца, который вообще-то не читает, путеводитель по Кикладам («Что, вы не знаете, где это находится?»). Мы стараемся иметь в наличии все, что вам может понадобиться, потому что хотим быть лучшими и клиентоориентированными и в идеале — предложить любую книгу, о которой могут спросить. Это требует воображения, потому что сорок квадратных метров не так уж и много. На таком крошечном пространстве мы воображаем себя большим книжным магазином, и найденное нами решение может послужить отличным примером, как не стоит организовывать торговое помещение: двигаться наверх.
Старые книжные полки доходят до потолка, и мы их беспощадно набиваем. Добраться до самых верхних можно только с помощью длинных лестниц, которые закреплены наверху, и их по рельсам можно протащить через половину книжного магазина. Нам повезло, что над магазином не живет никто, кроме нас. Потому что если вы сидите в нашей столовой, а внизу просят путеводитель по Африке (А — на самом верху, конечно) или Томаса Бернхарда (полка карманных книг под потолком), то пол трясется, как при землетрясении средней силы, и в те редкие часы, когда мы находимся наверху в часы открытия магазина, этот шум радует наш слух: каждая проданная книга — это хорошая книга. Конечно, и наоборот: когда трое детей резвятся в квартире или тарабанят по старому пианино, это доносится до слуха наших покупателей.
Воображение не знает границ, если речь заходит о хранении некоторых особенных книг: странные места сами находятся для них, не во всем должна присутствовать логика, главное — знать, где они стоят. Так что есть уголок «Маленького принца», секция «Собака — лошадь — йога — гольф», отдельный уголок для детских книг Брецины, а еще книги, которые нужно иметь в наличии, но не хочется выставлять напоказ, например популярные «Порно с мумиями» или «Германия. Самоликвидация» Саррацина. Стоит только спросить, и такие книги тут же вытягиваются из какого-нибудь угла. Самая странная полка, наверно, это полка с эротикой и историческими романами: так как там еще оставалось место, мы устроили между ними секцию Глаттауэра.
И конечно, в магазине есть уголок поклонения Додереру, ведь Оливер вступил в общество «Хаймито фон Додерер», когда еще был северогерманцем. Над большой черно-белой фотографией в рамке, на которой Додерер яростно жестикулирует во время чтения, висят полки с бесчисленными книгами Додерера и о Додерере, от научных до антикварных. Не все сразу узнают великого поэта, и, как и положено истинному жителю Вены, покупатель вслух говорит то, что у него на уме: «Кто это так по-дурацки размахивает руками?» К счастью, Оливера в этот момент не оказывается рядом, ему и так нелегко приходится, ведь он немец среди австрийцев. На самом деле он быстро освоился в пучинах австрийской литературы: он знает каждую новую книгу Георга Маркуса, узнает Дитмара Гризера, может без ошибки написать фамилию Седлачек, а когда в магазине появляется фрау Лёвингер, хотя он и не знает точно, кто она такая, но уверен, что нужно притворяться, будто это не так. Лишь однажды, когда нетерпеливый покупатель требует новые работы «Холлабека», Оливер покрывается потом. Австрийский политик? Актер из Йозефштадта? Камерный певец, которого он не знает? «Да разве вы не знаете этого француза? Он как-то написал что-то об острове». Хорошо, что мы все в свое время выучили наизусть, как пишется фамилия Уэльбека[6].
Самое приятное в роли Оливера то, что она четко определена клиентами. «Немец для меня заказывал!» — чаще всего слышим мы, когда книгу не удается найти сразу, и эти же покупатели спрашивают льстивым голосом: «Разве начальница сегодня не здесь?» Но когда пожилой мужчина рассказывает о «недружелюбном сотруднике с немецким имперским акцентом», нам становится не до смеха.
Приветливый родитель, которого я иногда встречаю, забирая дочку из детского сада, раньше работал продавцом в большом книжном магазине в центре города. Сейчас у него трое маленьких детей, жена вышла на работу, а он по вечерам поет в одном из лучших хоров Вены. «Вы планируете вернуться к книжному бизнесу?» — интересуюсь я, когда он проходит мимо с младшим ребенком в коляске, и он усмехается: «Да, если вы возьмете меня на работу». Вот уже много лет он стоит за прилавком два утра в неделю, он что-то вроде вольной пташки книжного магазина: у него нет административных задач, он не занимается заказами или другими скучными офисными делами, из девяти недель летних каникул он отрабатывает семь дней, а затем берет восемь недель отпуска, ему не приходится работать по субботам, в свою смену он вечно висит на телефоне, общаясь с детскими учреждениями своих отпрысков, напевает себе под нос, и его все любят. Да, даже коллеги. Он полон энергии, лучезарно улыбается даже самым недружелюбным покупателям и обладает терпением, которое, вероятно, можно обрести, только воспитывая троих детей с небольшой разницей в возрасте. Лишь когда приходит фрау М., мы оба проклинаем ее, потому что тогда обсуждение последней оперы заполняет все помещение, дирижер препарируется, сценография подвергается критике, а все остальные зануды, которые просто хотят сделать заказ или забрать книгу, могут подождать. В конце концов, искусство превыше всего, и коллега слишком любезен, чтобы перебивать любительницу оперы. Она с трудом переживает те долгие месяцы, когда Петера нет на работе, и ее потребление книг резко снижается. Сердца пожилых дам просто тянутся к нему, и он готов их всех выслушивать. Хорошо, что Петер разбирается в деревьях, потому что фрау Г. хочет купить новое абрикосовое дерево и не доверяет ни одному садовнику. Сначала ей нужна была всего одна книга о фруктовых деревьях, но несколько экспертных бесед с книготорговцем, которому она доверяет, приносят плоды.
Поскольку продажи продолжают расти и работы становится все больше, нам не остается ничего другого, как продолжать расширять нашу команду. В какой-то момент у нас в магазине появляется молодая девушка и спрашивает, не возьмем ли мы на стажировку ее сестру. Простите, сестру! Что это значит? А она не может прийти сама? Сестра оказывается юной девушкой с растрепанными длинными волосами, в нескольких слоях одежды всех оттенков черного. Она из так называемого неблагополучного слоя общества, в детстве эмигрировала из Польши вместе с родителями, бросила школу до получения аттестата зрелости, а ее стажировка в другом книжном магазине завершилась перед самым окончанием испытательного срока. Она сидит напротив нас, молчаливая и застенчивая, и говорит, что больше всего на свете хочет работать в книжном, и мы не знаем почему, но верим ей. Я в курсе, что есть коллеги, которые берут стажеров в сентябре и избавляются от них после рождественских распродаж, прежде чем успевает закончиться трехмесячный испытательный срок. Дешевая рабочая сила на Рождество. Именно это произошло с девушкой, что сидит напротив меня. В ее пользу говорит тот факт, что она, несмотря на происшедшее, продолжила посещать профессиональное училище, и мы решаемся дать ей шанс. Сейчас пошел восьмой год, как она работает у нас. За это время она болела ровно три раза и в периоды сильного стресса держится как скала. При знакомстве она не рассказала нам о своей другой жизни, видимо, не решилась. Дважды в неделю она спешит уйти с работы: ей нужно на репетицию группы. Девушка играет на бас-гитаре в дэт-метал-группе, я же более сорока лет понятия не имела об этом музыкальном направлении. Однако в какой-то момент я узнаю, что все мои коллеги ходят на ее концерты, поэтому мы с Оливером решаем познакомиться с другой стороной жизни нашей сотрудницы.
