Хитрая механика - Владимир Сергеевич Гречанинов

— Жаль. — Осунувшийся с завистью огляделся и, тяжело вздохнув, пошел прочь.

Остаток дня прошел спокойно — больше никто не появился. Юрий Трофимович уютно сидел на своем месте, смотрел на стол, комнату, сослуживцев, потом в окно. Со звонком поднялся, одернул пиджак и, спустившись по лестнице, направился к остановке.

На столбе висело знакомое объявление. Четыре хвостика были оторваны, оставшиеся теребил ветер. Юрий Трофимович немного подумал, потом решительно оборвал их и сунул в карман — подходил автобус, а урны поблизости не было.

И когда их только поставят на автобусных остановках?

ЗЕРКАЛО

Он сидел и смотрел в зеркало. А из зеркала на него смотрел мужчина, который в последнее время ему не очень нравился. У этого мужчины рос третий подбородок, цвет лица был так себе. И вообще был он не первой молодости. И не второй.

«Эх, — вздохнул он, — скинуть бы годков эдак… — И задумался: — А сколько скинуть-то? Начинать с самого начала — пеленки, манная каша, агу-агушеньки?.. Скучища. А позже? А позже тоже не сахар — палочки, кружочки, таблица умножения, Зинка-ябеда… Да еще музыкальная школа в придачу. Нет уж!

Может, тогда класса с четвертого-пятого, а? Майн Рид, индейцы, марки, рыбки… — Он почесал нос, мужчина в зеркале тоже. — А эта история с дневником. И скарлатина, а потом еще переэкзаменовка — зубрил неправильные дроби и восстание Спартака. — Он покачал головой. — Нет, школу пропустим.

А если институт? Кино, походы, вечеринки. Курса с третьего, когда сопромат кончился, а? — Он вопросительно посмотрел в зеркало. Там усмехнулись. — Зачеты, экзамены, курсовые. И листы, листы… Помнишь, — мужчина в зеркале подмигнул ему, — три года за себя и за Леночку, ночами, а? А она потом… Помнишь? За лучшего твоего друга. Ну и хорошо?! Это ты сейчас так думаешь, а тогда… Забыл? — Он вздохнул. — Да, институт, пожалуй, тоже пропустим. И три года по распределению — тоже.

Но зато потом, — он заглянул в зеркало с надеждой, — хорошее место, руководитель, тема. Рискнем? — Мужчина в зеркале сморщился. — Еще десять лет пахать ночами и даже в кино — раз в год. И тогда-то до защиты еле дотянул.

А Таня? — сделал он последнюю попытку. — Ты помнишь тот месяц в Ялте, теплое море? И она собирала камешки. А потом на теплоходе в Одессу. Помнишь? Ведь здорово было! — Здорово, — согласились в зеркале, — если на считать лет. прожитых с ее мамой. Хочешь еще?»

Возразить было нечего, он кивнул и закрыл глаза. Посидел так немного, вздохнул и заглянул в зеркало еще разок. А оттуда на него посмотрело слегка усталое, но в общем-то вполне приятное лицо человека, прожившего трудную, но интересную и нужную жизнь. Было в той жизни второе место на математической олимпиаде, разряд по лыжам и шахматам, была институтская сборная по волейболу, спортлото и бег трусцой. Были тонны отсортированной картошки, воздвигнутый в стройотряде коровник, задержанный хулиган. А главное, была интересная работа, трое аспирантов, хорошая квартира у метро, любящая жена. И две дочки, а скоро и внучка. Или внук. А цвет лица — так побольше на воздухе гулять надо. Внучка появится, и погуляем. Вот так.

Лицо в зеркале улыбнулось и потерло рукой щеку. А он улыбнулся в ответ и потянулся за бритвой.

Более подробно о серии

В довоенные 1930-е годы серия выходила не пойми как, на некоторых изданиях даже отсутствует год выпуска. Начиная с 1945 года, у книг появилась сквозная нумерация. Первый номер (сборник «Фронт смеется») вышел в апреле 1945 года, а последний 1132 — в декабре 1991 года (В. Вишневский «В отличие от себя»). В середине 1990-х годов была предпринята судорожная попытка возродить серию, вышло несколько книг мизерным тиражом, и, по-моему, за счет средств самих авторов, но инициатива быстро заглохла.

В период с 1945 по 1958 год приложение выходило нерегулярно — когда 10, а когда и 25 раз в год. С 1959 по 1970 год, в период, когда главным редактором «Крокодила» был Мануил Семёнов, «Библиотечка» как и сам журнал, появлялась в киосках «Союзпечати» 36 раз в году. А с 1971 по 1991 год периодичность была уменьшена до 24 выпусков в год.

Тираж этого издания был намного скромнее, чем у самого журнала и составлял в разные годы от 75 до 300 тысяч экземпляров. Объем книжечек был, как правило, 64 страницы (до 1971 года) или 48 страниц (начиная с 1971 года).

Техническими редакторами серии в разные годы были художники «Крокодила» Евгений Мигунов, Галина Караваева, Гарри Иорш, Герман Огородников, Марк Вайсборд.

Летом 1986 года, когда вышел юбилейный тысячный номер «Библиотеки Крокодила», в 18 номере самого журнала была опубликована большая статья с рассказом об истории данной серии.

Большую часть книг составляли авторские сборники рассказов, фельетонов, пародий или стихов какого-либо одного автора. Но периодически выходили и сборники, включающие произведения победителей крокодильских конкурсов или рассказы и стихи молодых авторов. Были и книжки, объединенные одной определенной темой, например, «Нарочно не придумаешь», «Жажда гола», «Страницы из биографии», «Между нами, женщинами…» и т. д. Часть книг отдавалась на откуп представителям союзных республик и стран соцлагеря, представляющих юмористические журналы-побратимы — «Нианги», «Перец», «Шлуота», «Ойленшпегель», «Лудаш Мати» и т. д.

У постоянных авторов «Крокодила», каждые три года выходило по книжке в «Библиотечке». Художники журнала иллюстрировали примерно по одной книге в год.

Среди авторов «Библиотеки Крокодила» были весьма примечательные личности, например, будущие режиссеры М. Захаров и С. Бодров; сценаристы бессмертных кинокомедий Леонида Гайдая — В. Бахнов, М. Слободской, Я. Костюковский; «серьезные» авторы, например, Л. Кассиль, Л. Зорин, Е. Евтушенко, С. Островой, Л. Ошанин, Р. Рождественский; детские писатели С. Михалков, А. Барто, С. Маршак, В. Драгунский (у последнего в «Библиотечке» в 1960 году вышла самая первая книга).