Артур Клинов
Минск. Путеводитель по Городу Солнца
…На обширной равнине возвышается высокий холм, на котором расположена большая часть Города. <…> Верховный правитель у них – священник, именующийся на их языке Солнце, на нашем оке мы называли бы его Метафизиком. Он является главою всех и в светском и в духовном, и по всем вопросам и спорам он выносит окончательное решение. При нем состоят три соправителя: Пон, Син и Мор, или по-нашему Мощь, Мудрость и Любовь.
Томмазо Кампанелла. Город Солнца
© Артур Клинов, 2013
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2013
© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС»/IRIS Art Foundation, 2013
Панорама Города Солнца
Я родился в Городе Солнца. Первое, что о нем помню, – огромная бетонная плита, на которую я пытаюсь забраться. Я карабкаюсь на эту холодную серую глыбу, цепляюсь за нее руками, ногами, зубами и когда, наконец, с большим трудом залезаю, передо мной вырастает еще одна такая же бетонная плита. Я забираюсь на эту другую, но появляется следующая, а за ней еще одна, и еще, и еще. Странная особенность памяти. Из всей кинохроники жизни она может отчетливо запечатлеть эпизод, который не является чем-то важным. Скорее она похожа на черно-белое кино, где большинство кадров – бегающие по экрану царапины и точки на черном или сером фоне. Однако время от времени, этот танец абстрактных линий прорезают пронзительно реалистичные картинки, которые не стираются, но остаются нетронутыми навсегда, до последнего перед надгробными титрами фрагмента фильма. Странно и символично, но именно кадры с бетонной плитой стали моей самой первой картинкой, первой вспышкой реального мира среди километров черно-белых царапин и пятен. Бетонная пирамида, на которую я пытаюсь забраться, – всего лишь лестница между вторым и третьим этажом нашего многоквартирного дома на улице Ломоносова. А карабкаюсь я к своему приятелю Игорю Брандину, который живет этажом выше и также родился в Городе Солнца в том же 1965 году. Я еще не знаю, что этой весной первый человек земли вышел в открытый космос, «Битлз» совершает революцию в умах молодежи, что в Москве заговорщики из Политбюро сместили Хрущева, а тремя годами раньше человек из Города Солнца по имени Ли Харви Освальд отправился убить президента Кеннеди. Я просто иду в гости к своему другу, вернее ползу, так как ходить еще не умею. Поэтому ступенька кажется огромной, выше моего роста плитой, а лестница – гигантской каменной пирамидой. Дальнейшие события этого дня, как и большинства последующих, стерлись из моей памяти. По экрану опять забегали белые пунктиры, линии и точки. Но бетонная плита так и осталась образом этого города, простым и загадочным, как черный квадрат Казимира Малевича.
Боги Города Солнца. Коммунист
Если ехать в Минск из Европы на поезде, то прежде чем вас встретит площадь Ворот Города Солнца, вам предстоит пройти через чистилище – первые Врата, что стоят на самой границе страны Счастья. Все поезда при въезде на ее территорию обязаны сменить колеса. По-своему это незабываемое, странное зрелище. Ночью, когда вы прибудете на границу (а большинство поездов из Европы проходит границу почему-то именно ночью), после паспортного и таможенного досмотра ваш вагон въедет в огромный длинный цех. Его эстетика осталась без изменений такой же, как несколько десятилетий назад. Высокие закопченые окна, стены грязно-серого цвета, корявые, перекрашенные десятки раз, металлические столы для инструментов, башня крана, которая время от времени с шумом проносится над головой; множество куда-то ведущих темно-коричневых дверей. Из этих дверей, рассыпанных по всему периметру цеха, начинают появляться какие-то маленькие человечки, одетые в темные промасленные робы. Они недружелюбно посмотрят на вас, если в этот момент вы выйдете в тамбур покурить. Однако они вовсе не злые. Возможно, их слегка раздражает, что в такой поздний час, в этом полутемном грязном цеху им приходится бить по металлу тяжелыми молотками, тягать пудовые крюки и двигать колесные оси. А вы, такой чистенький и вальяжный, едете себе в страну Счастья, либо наоборот – такой счастливый – возвращаетесь назад в Европу. Если б вы пересекали границу лет двадцать назад, во времена сухого закона, эти же промасленные гномы охотно помогли б вам достать бутылку водки по двойной цене, пачку сигарет или пиво. Впрочем, пиво вы купите теперь и в вагоне, а черные человечки, громко крича и матюгаясь, приступают к работе. Многотонными домкратами они поднимают ваш вагон на высоту полтора-два метра и выкатывают из-под него колесные оси. В это время в цеху стоит дикий грохот, со всех сторон доносится оперный хохот работающих домкратов. Над головами присутствующих, из конца в конец, по цеху мечется консольный кран, на котором вот уже много лет висит одна и та же картина – на человека в каске падает что-то тяжелое. Вербальный смысл плаката понятен, его знает каждый ребенок: «Не стой под стрелой, убьет!». Однако, мне всегда казалось, что эта картина не соответствует торжественности момента. Лучше бы ее заменить. Самым веселым вариантом, пожалуй, был бы плакат: «Добро пожаловать в ад!» А если серьезно, то, конечно, на этом месте должен висеть транспарант из красного кумача, на котором большими белыми буквами было б написано: «Добро пожаловать в страну Счастья!». Тем временем черные человечки заканчивают работу. Они опускают вагон на новые колеса. А вы, довольный увиденным, продолжите путешествие дальше. Вперед – в страну Счастья. Навстречу Городу Солнца.
По сути, коммунистическая идея есть проект построения общества Счастья. Вряд ли человечество когда-либо формулировало более романтическую и благородную социальную доктрину. Равенство, Братство, Справедливость, Гармония. От каждого по способностям – каждому по потребностям. Рай на земле. Место, которого нет.
Боги Города Солнца.
Утопия. Счастье так и осталось девственным понятием в философии. Не потому ли, что каждый философ знает – счастья нет. А раз так, то не лучше ли заняться поисками не счастья, а смысла. А если счастье все-таки есть, то его ощущение слишком индивидуально, чтобы поддаваться какому-то обобщению. Богатство, Власть, Удовольствие, Обладание, Внутренняя Гармония, Социальная Гармония, Любовь к Женщине, Любовь к Ближнему, Любовь к Богу. Не слишком ли много оснований, чтобы дать универсальное определение? Даже если счастье в чем-то одном, все равно оно преходяще, как недолгая эйфория, за которой наступает опустошение. Пожалуй, оно вещь в себе, проникновение в которую невозможно, но желание обладать так огромно. Только утопия не побоялась взяться за осмысление счастья. Попыталась сконструировать общество, где каждый человек должен ощущать себя максимально счастливым. Для этого нужно лишь все основания слить в одно – Богатство, Удовольствие, Обладание, Внутреннюю и Социальную Гармонию, Любовь, Любовь к Богу соединить в проекте Города Солнца. Что может быть соблазнительней общества Счастья? Разве это не квинтэссенция мечты человечества об идеальном устройстве мира? Искушение иметь рай на Земле, а не в трансцендентном мире. Тем более что рай там всегда под сомнением.
В XVI веке Томас Мор написал книгу об обществе социальной гармонии, об острове Счастья, который назвал Утопия, или с латыни Место, которого нет. Веком позже итальянский монах Томмазо Кампанелла сочинил трактат об идеальном Городе Солнца. Он написал его сидя в испанской тюрьме, выводя призыв к справедливому мироустройству букву за буквой, перебитыми в пытках онемевшими пальцами. Вряд ли человек может иметь большее желание возвести Город Счастья, чем когда его постигает безмерное несчастье. Может ли быть у человека большая жажда торжества справедливости, чем когда он встречает крайнюю несправедливость? Ни один пребывающий в несправедливости и несчастье народ не будет избавлен от мечты возвести Город Счастья. Однако, когда он приступит к его созиданию, то должен знать, что возводится Город, которого нет. Общество Счастья – всего лишь сладкий сон, солнечный Город грез, земля под метафизическим, а не реальным Солнцем. Утопия никогда не станет реальностью. Но если мир вокруг нас – не то что он есть, а то, что мы о нем мыслим, то, если мы помыслим Бога, Бог будет. Если мы коллективно помыслим общество Счастья, оно придет. Утопия может воплотиться в реальность. Для этого достаточно возвести грандиозную декорацию, великолепную сценографию общества Счастья. А потом заставить общество поверить в нее как в реальность. Те же, кто не захочет поверить, должны умереть. Тогда те, кто не верит, но побоится смерти – замолкнут. Но большинство поверит. Поверит искренне, всем сердцем, так что уже через одно поколение общество проснется в счастливой стране. Утопия – остров, которого нет, воплотится, если сон станет сильнее реальности. Ego те no fallo! Я знал этот сон! Я родился в солнечном городе Грез, где было два города – общество Счастья, в которое верили, и сам Город. Первый город растаял, второй остался памятником недостижимому, грандиозной сценографией к романтической возвышенной пьесе под названием «Счастье». Утопия стала реальностью. Остров, которого нет, был! Тому есть два свидетеля – Город Солнца и я.
