Клизма романтизма. Путеводитель по постсоветской архитектуре Петербурга - Александр Владимирович Семенов

строившийся в 1985–1991 годах бруталистский производственно-бытовой корпус метрополитена. Круглый пояс, стягивающий пучок из стеклянных призм, расположен аккурат на уровне известнякового фасада соседнего здания, по-модернистски парящего на колоннах высотой в два этажа. Панели вентфасада бизнес-центра выполнены под цвет известняка, а пластиковые оконные и дверные рамы раскрашены под металл, имитируя фасадные решения модернистского соседа, к которому постройка примыкает брандмауэром.

Псевдокаменный цилиндрический пояс не вплотную облегает стеклянные призмы, а слегка приобнимает их, позволяя свободно двигаться внутри объятий. Такая легкость, атектоничность здания бизнес-центра, напротив, резко контрастирует с грузностью стоящего рядом реликта предыдущей эпохи. Глубокая, вдумчивая и не лишенная иронии работа с контекстом заслужила шквал восторженных отзывов архитектурных критиков: «Пристройка с собственным характером и голосом», «доказательство, что русские архитекторы могут строить, как в Европе» – редкое здание эпохи капромантизма удостаивалось таких восторгов.

Не менее интересны внутренняя планировка и интерьеры здания. Крошечный атриум со стеклянной лифтовой шахтой пронизывает объем бизнес-центра насквозь, завершаясь фонарем верхнего света. Пол галерей-гульбищ, ведущих в офисы, и мостки, соединяющие галереи с лифтовым сердечником, выполнены из матового стекла, пропускающего солнечный свет с восьмого по первый этаж здания. Однако не столько это ошарашит зашедшего внутрь, сколько богатейшая коллекция современного искусства, собранная миллиардером Дмитрием Костыгиным, владельцем здания и единоличным его пользователем – сегодня здесь располагается менеджмент оптовой компании Костыгина «Ряды».

Развитие капитализма в России как начала двадцатого века, так и начала двадцать первого сопровождалось развитием меценатства. Расслоение общества, нестабильность, подверженность кризисам – все это подчеркивало хрупкость сложившейся системы и стимулировало разбогатевших дельцов инвестировать в вечность – то есть в культурные ценности. Как когда-то Морозов, Мамонтов, Третьяков выступали покровителями искусства, так в сытые нулевые Костыгин, совладелец сетей ритейла «Лента», «Юлмарт», «Рив Гош» и др., привозит на родину произведения именитых западных художников и скульпторов, ставя своей целью приобщить народ к мировому искусству. Говорят, меценат активно участвовал и в проектировании интерьеров помещений, выступая соавтором архитектурного бюро «Этаж», занимавшегося внутренней отделкой здания.

У входа в бизнес-центр стоит гигантское стальное дерево – единственная в России скульптура американского постмодерниста Рокси Пейна. Холл украшают панно абстракциониста Фрэнка Стеллы и композиция художника-стекловара Дейла Чихули, офисы оформлены супрематистскими работами и предметами эксклюзивного дизайна. Подобно благотворителям прошлого века, предприниматель вкладывается и в просвещение – сегодня в здании действует финансируемый Костыгиным бизнес-университет. Не самая заметная постройка при ближайшем рассмотрении оказывается настоящей сокровищницей, где классическая функция административного здания дополнена уникальным культурным смыслом.

Завидев в перспективе Тележной улицы купол с золоченым шпилем, хочется перекреститься. Религиозный трепет усиливается по мере приближения к зданию – высоко в небе по фронтону скачет на коне горельефный Георгий Победоносец, пронзая горельефного змия и поблескивая нимбом. Вокруг тишина, но кажется, будто улицу озаряет мелодия херувимской песни, – на уровне шестого этажа фасад рассечен барельефом с ангелами. Угол постройки решен в манере, традиционной для петербургского модерна: увенчанный куполом круглый эркер, имитирующий башню крепостной стены, обрывается на уровне третьего этажа. Под ним через срезанный угол пробита главная входная группа здания, здесь благоговение достигает своего апогея. С тяжелого, будто бы бронзового фриза хмуро взирает иконописный князь Александр Невский, слева и справа его поддерживает дружина – девять воинов-клонов в шеломах. Но не спеши, читатель, падать ниц – этот иконостас украшает всего-навсего жилой дом, пусть и элитный. Завершенный к 2007 году, он стал превосходной иллюстрацией метаморфоз, происходивших с обществом в переходный период российской истории.

Капиталистический романтизм приходит в страну с провозглашением в 1989 году политического плюрализма. Год спустя принят закон «О свободе вероисповедания», покончивший с идеологией государственного атеизма и давший зеленый свет религиозной архитектуре. Но главное приобретение тех лет – право на индивидуальность. Частное становится важнее общего, право на личное мнение приходит в архитектуру: и заказчиком, и архитектором теперь может быть не только госплан и проектный институт, но и простой человек со своим вкусом, чаяниями и представлениями о прекрасном.

Облик этого здания сформирован двумя близкими друзьями, девелопером и архитектором, Аркадием Скоровым и Василием Питаниным. И именно через их личные сюжеты можно понять и даже полюбить архитектуру постройки. Поэтому неудивительно, что история этого дома в центре Петербурга начинается далеко отсюда: в деревне под Владивостоком и в казачьем хуторе в Казахстане. Но обо всем по порядку.

Заказчиком строительства здания выступила компания «Дальпитерстрой», основанная в 1998 году разносторонней и эксцентричной личностью – когда-то капитаном военно-морского флота, а сегодня миллиардером Аркадием Скоровым родом из Владивостока. Скоров – глубоко верующий человек, рос, по его собственному признанию, на церковном дворе, где его бабушка служила регентом хора и церковной старостой. «Капиталисты написали на деньгах “In God we trust” и стали самыми богатыми на земле. Бог делает бизнес со мной», – так объясняет Аркадий свой успех. Служба во флоте научила будущего предпринимателя быть многогранным, не замыкаться на чем-то одном: «никогда не знаешь, откуда прилетит, – но всегда готов держать удар». Сегодня он занимается не только строительством, но и нефтедобычей, банкингом, сельским хозяйством, изданием православной периодики, благотворительностью: его компания строит храмы и коттеджи для семей с приемными детьми. Девелопер признается, что лично участвовал в архитектурном проектировании своих зданий: религиозность и любовь Скорова к мультидисциплинарности, к синтезу искусств отлично считываются и в доме «Александр Невский». Однако дом не вышел бы таким без архитектора-единомышленника.

Архитектором проекта выступил Василий Питанин, работавший с «Дальпитерстроем» до самой своей кончины в 2013 году. Выросший в казачьем хуторе, Василий с детства был верующим. С распадом СССР он, истосковавшись по авторской архитектуре, уходит в частную деятельность, за годы которой им было спроектировано множество храмов. Питанин, подобно Скорову, – крайне разносторонняя личность: помимо архитектурного образования, он обладал также искусствоведческим, занимался живописью, скульптурой, поэзией, выпустил несколько книг. Религиозность и любовь к синтезу искусств привели архитектора к собственному ответу на вопрос поиска петербургского стиля: контекстуальный масштаб, минимум стекла, обилие деталей, композиция на стыке архитектуры и скульптуры, библейские сюжеты – так можно описать большинство работ Питанина. В лице девелопера Скорова он нашел не только союзника и друга, разделяющего его ценности, но и обеспеченного заказчика, давшего ему практически полную свободу самовыражения. «Душевный, теплый человек, с большим чувством любви внутри», – так описывает архитектора миллиардер.

К