Надо отдать должное архитекторам и проектировщикам 1960-х гг.: они приложили максимум усилий для того, чтобы новые удельнинские кварталы не оказались заурядными новостройками. Архитекторы очень бережно отнеслись к существовавшему природному окружению, вписав в него новую застройку.
Одним из самых известных жителей Удельной из числа наших современников был выдающийся российский ученый академик Александр Михайлович Панченко, исследователь русской литературы и культуры на переломе от Средневековья к Новому времени. С 1982 г., до самой смерти в 2002 году, академик Панченко жил в доме № 8 по Гаврской улице.
Современность вносит новые черты в привычный облик «побратимских» улиц Удельной. «В середине 1990-х гг. Удельная стала резко меняться, – отмечает в своем экскурсе по Удельной, опубликованном в одном из номеров „Квартального надзирателя“, приложения к журналу «СПб.Собака.ру», Александр Воеводский. – В привычных зеленых двориках поднялись кирпичные индивидуальные многоэтажки. Жители, конечно, протестовали, некоторые дворы даже удалось отстоять».
Тихие и спокойные улицы между проспектами Энгельса и Мориса Тореза особенно котируются у специалистов по недвижимости: эти места относятся к числу одних из самых элитных в Выборгском районе. Во второй половине 1990-х – начале 2000-х гг. в районе «побратимских» улиц появилось несколько новых зданий – примеры так называемой уплотнительной застройки. Справедливости ради надо сказать, что здесь они вовсе не испортили привычный удельнинский пейзаж, а как нельзя кстати вписались в него и стали новыми доминантами этих улиц…
Существует несколько версий о происхождении этого старинного названия, которое прежде носило село, а ныне – обширный район новостроек. Согласно одной, в честь побед над шведами Петр I недалеко от взморья заложил Юлианковскую церковь. В народе церковь стали называть по-простому – Ульянковской, от чего и местность вокруг стали звать Ульянкой.
Ульянка на карте Петрограда, 1916 г.
В народных же легендах Ульянку связывали с легендарной Ульяной. Будто бы в этих краях некая Ульяна при Петре I завела кабачок, в котором любили отдохнуть путники. По другой легенде, Петр однажды проезжал в этих местах и увидал девушку у дороги, вышел из кареты и спросил, как звать красавицу. На что та отвечала – «Ульяна». Историки, однако, считают, что название Ульянки связано с находившейся здесь прежде финской деревней Уляла.
Есть и еще одна версия: опись усадьбы Ушакова, располагавшейся в этих местах, включала в себя и «двор трактирщика иноземца Ульяна Ульянова». «Так что наша красавица Ульяна просто оказалась мужчиной», – полагает известная писательница и поэтесса Наталия Перевезенцева в своей книге «По Балтийской железной дороге от Петербурга до Гатчины».
Первым владельцем этих мест являлся сибирский царевич Василий – потомок знаменитого Кучума. В 1718 г. за участие в заговоре царевича Алексея его сослали, после чего имение отошло к главе Тайной канцелярии А.И. Ушакову. Затем оно не раз меняло владельцев (Апраксины, Панины и др.), пока не попало в руки Шереметевых, которым и принадлежало больше ста лет, до самой революции.
Николай Петрович Шереметев, вельможа при дворе Екатерины II и Павла I, известный тем, что тайно обвенчался со своей бывшей крепостной актрисой Прасковьей Ковалевой (Жемчуговой), купил эту усадьбу у Панина в 1806 г. При сыне Шереметева, Дмитрии Николаевиче, жизнь в Ульянке была очень оживленной. Он служил в Кавалергардском полку, и сюда постоянно собирались его полковые товарищи.
Усадьба Шереметева в Ульянке в начале ХХ в. Последние годы дворянской идиллии
Последним владельцем усадьбы был Александр Дмитриевич Шереметев, генерал майор свиты Его Императорского Величества. Он увеличил владения, купив соседнее имение Чернышевых и назвав его своим именем – Александрино (ныне – пр. Стачек, 226).
Полтора десятка лет он руководил Придворной Певческой капеллой, был известен также делами музыкальными и благотворительными. Многие знали его и как страстного поклонника противопожарного дела: на свои деньги он основал «Пожарную добровольную дружину имени Петра Великого», состоявшую из тринадцати дружин, разбросанных вдоль всей Петергофской дороги. Граф Шереметев нередко и сам принимал участие в тушениях пожаров.
После революции Александр Шереметев оказался в эмиграции – он умер во Франции в 1931 г. Что же касается усадьбы в Ульянке, то здесь начался настоящий беспредел. Взбудораженные слухами о том, что одном из шереметевских прудов будто бы затонул «автомобиль графа с сокровищами», местные жители разрыли плотину и спустили воду из прудов. Естественно, никаких сокровищ они там не нашли. Однако именно это положило начало постепенной гибели парка. Он зарастал, за ним никто не ухаживал, усадебные строения ветшали и разрушались.
Старинный деревянный шереметевский дом погиб во время войны, а на значительной части парка в 1960-х гг. вырос новый жилой район. Кое-что, правда, осталось: систему прудов шереметевского парка можно и сегодня увидеть в районе улицы Лени Голикова. На месте же самого усадебного дома в середине 1950-х гг. построили школу из серого кирпича. Своими очертаниями она напоминает бывший шереметевский дом.
Река Славянка, разделяющая ныне новостройки Рыбацкого и поселок Усть-Славянка. Фото автора, апрель 2008 г.
Название бывшей усадьбы в советские времена удивительным образом, однако, по вполне понятным идеологическим причинам, стало трансформироваться из «Ульянки» в «Ульяновку». Даже на некоторых ленинградских картах стало появляться обозначение «Ульяновка».
В «Энциклопедии Санкт-Петербурга» Усть-Славянка определяется как «местность к юго-востоку от Рыбацкого, на правом берегу реки Славянки, в месте впадения ее в реку Неву».
Устье реки Славянки, известной в допетровские времена как Венйоки, было с давних пор заселено крестьянами. В самом устье реки стояла деревня Гудилова, название которой восходило ко временам варягов. С начала XVIII в. в устье реки находилось село Усть-Славянка, служившее сторожевым пунктом и русских, и шведских войск во время Северной войны.
До начала XIX в. деревня Усть-Славянка существовала главным образом за счет извозного промысла и предоставления постоя обозам, проходившим по Шлиссельбургскому тракту. К концу XIX в. сюда потянулись петербургские дачники. Кроме того, Усть-Славянка являлась одним из очагов кирпичного производства под Петербургом. Среди его достоинств исследователи отмечают не только близость к городу, но и богатство и качество местных глин. В 1903 г. только по рекам Славянка и Ижора действовало более двадцати заводов, каждый из которых производил в среднем пять – семь миллионов кирпичей в год.
Дом Слепушкина в Усть-Славянке. Фото автора, апрель 2008 г.
Какие же кирпичные заводы располагались в Усть-Славянке и ее окрестностях? Известен завод братьев Лядовых (Ивана и Владимира Васильевичей), действовавший в 1841 – 1880 гг. и активно снабжавший кирпичом петербургские стройки. Именно из их кирпича возвели многие постройки за Невской заставой. Располагался этот завод на правом берегу реки Славянки близ села Рыбацкого.
Еще один кирпичный завод находился близ деревни Усть-Славянка на правом берегу Невы при впадении реки Славянки. Он принадлежал «Товариществу обработки строительных материалов», учрежденному известными петербургскими архитекторами А. Резановым, В. Шретером и И. Китнером в 1853 г. Однако из-за убыточности производства по сравнению с кустарным способом обжига завод просуществовал до 1880-х гг. и закрылся.
В конце XIX в. в Усть-Славянке появился один из кирпичных заводов фирмы «Укке и Ко», принадлежавшей дворянину из обрусевших немцев, члену правления Общества Боровичского завода огнеупорных и кислотоупорных изделий Людвигу Юльевичу Укке. Есть также сведения, что на Славянке находился кирпичный завод потомственного почетного гражданина Григория Сергеевича Растеряева, а на Неве возле Усть-Славянки – завод Анны Федоровны Воейковой, жены отставного полковника и попечителя усть-славянской школы.
Те заводы, что дожили до революции, естественно, подверглись национализации. Некоторые прекратили существование, другие продолжили свою деятельность…
Достопримечательностью Усть-Славянки по сей день служит дом крестьянского поэта-самоучки Федора Слепушкина, о котором подробно рассказывалось в очерке, посвященном Рыбацкому. Здесь был постоялый двор, на котором Слепушкин принимал гостей. В последние десятилетия у этого дома – нелегкая судьба и весьма туманное будущее.
Активисты Рыбацкого бьют тревогу: уже много лет дом поэта-самоучки пустует и разрушается. Если так будет продолжаться и дальше, он придет в аварийное состояние, и тогда снос станет просто неизбежен.
