Т. Акимова - Музей истории искусства Вена

Инфанту Маргариту-Терезию, любимицу всего испанского двора, Веласкес писал чаще, чем других детей короля. За 15 лет художник создал шесть ее портретов.

Маргарита родилась в июле 1651 и, долго оставаясь очень маленькой, породила тревогу в сердцах своих венценосных родителей, боявшихся, что их милый и приветливый ребенок вовсе не вырастет. Сияющий образ девочки, которую король в своих частных посланиях называл не иначе как «моя радость», живописец впервые запечатлел в возрасте двух лет. Настоящий портрет был написан, когда Маргарите уже исполнилось три года.

Прелесть и очарование белокурого ребенка, чье имя в переводе с латыни означало «жемчужина», Веласкес стремился воплотить в волшебной красоте отливающих перламутром красок нежного детского личика и рук, переливах розовато-серебристого платья и шелка синей скатерти, колыхании световых бликов на ковре и лепестках роз, блеске прозрачного стекла вазы. В эту живописную гармонию вторгается свет, заставляющий мерцать и вспыхивать парчу и золотые украшения. Изумительными по звучанию тонами и рефлексами, рождающими настоящую феерию цвета, автор создает ощущение сказочно прекрасного мира, в котором живет маленькая принцесса. Обаятельная девочка наивна и непосредственна в своей детской чистоте, но ее богатый наряд, взрослые жесты и серьезность показывают, что перед зрителем не просто милое дитя, а королевская дочь, и, как она не мала, — это будущая императрица Священной Римской империи.

Данный портрет инфанты Маргариты-Терезии был написан Диего Веласкесом, когда девочка из фарфоровой куколки начала превращаться в юную девушку. Этому изображению, которое Филипп IV отправил в Вену будущему жениху принцессы, императору Леопольду I, отводилась важная дипломатическая роль — способствовать подтверждению намерений о заключении брачного и политического союза.

На полотне инфанте всего восемь лет, но репрезентативность позы и богатство наряда делают ее значительно старше. Одетая в парадное, расшитое золотом платье с очень широкими фижмами, Маргарита держится с поистине королевским величием. Однако в ее взгляде читаются легкий испуг, печаль и отстраненность от происходящего. Чуткий художник подмечает те едва уловимые движения души своей модели, которые скрываются за выработанной строгим этикетом привычкой к сдержанному бесстрастию. Хрупкость этой девочки с живыми серыми глазами, лилейной тонкой кожей и мягкими пышным кудрями контрастирует с неподвижно жестким каркасом ее наряда, похожего на доспехи. Маленькая, совсем детская рука держит непомерно большую, будто предназначенную для какой-то другой, взрослой дамы, муфту. Удивительная красота голубого бархата и гармонирующих с ним бирюзовых бантов на платье, сияющих на свету золотых локонов и украшений подчеркивает нелепость громоздкого платья, настолько неудобного и консервативного, что над ним смеялась вся Европа, а особенно модники-французы.

Портрет маленького инфанта Филиппа Проспера возле кресла, на котором лежит большеглазая белая собачка, — последняя работа великого живописца. Картина написана в год смерти и художника, тяжело простудившегося на торжествах по случаю свадьбы старшей дочери Филлипа IV с Людовиком XIV, и изображенного им двухлетнего принца, отличавшегося, как большинство детей короля, очень слабым здоровьем. Малыш трогателен и прост, а окружающее его великолепие красок поражает изысканностью и богатством. Одетый в детское светлое платьице с колокольчиками (они были нужны для того, чтобы крошка-принц ненароком не потерялся в лабиринтах дворца), этот хрупкий светловолосый мальчик кажется существом из иного мира. Он стоит, положив свою слабую ручку на обитое темно-красным бархатом кресло, густой и интенсивный цвет которого делает ее еще более прозрачной и белой. Пространство переднего плана полотна залито ярким светом, преображающим поверхность предметов и обогащающим тональное разнообразие красок. Эффектно сопоставленный с приведенными в гармонию оранжевыми, пурпурными и лиловыми оттенками красного белый цвет варьируется здесь от снежного до телеснозолотистого. Дорогая мебель, узорный восточный ковер и пышные занавеси придают портрету наследника престола торжественное звучание. Однако вся эта роскошь лишь оправа для двух совершенно беззащитных живых существ — слабого маленького ребенка и его крошечного четвероногого друга.

Гвидо Каньяччи, итальянский художник, яркий представитель стиля барокко, в своих удивительных картинах сумел соединить элементы натурализма Микеланджело Меризи да Караваджо с идеализмом Гвидо Рени. Эксцентричный живописец, авантюрист, любивший проводить время в компании красивых моделей, переодетых в одежду противоположного пола — так характеризовали Каньяччи современники. Будучи родом из-под Римини, он учился у Лодовико Караччи в Болонье, потом у многих знаменитых римских мастеров, а в 1650 отправился в Венецию, где обогатил свой метод новыми художественными приемами. В 1658 Каньяччи уехал в Вену, где жил и работал под покровительством императора Леопольда I до конца своей жизни.

Там и было написано его масштабное и выразительное плотно «Смерть Клеопатры», которая, согласно античному преданию, покончила жизнь самоубийством, узнав о разгроме своей армии и гибели любимого Антония. Яркий поток света выхватывает из темноты группу перепуганных полуобнаженных служанок египетской царицы, которые собрались у кресла с мертвой повелительницей. Ее смерть наступила недавно, и прекрасное сияющее тело, кажется, еще сохранило тепло жизни. Но голова красавицы уже бессильно склонилась, а на правой руке извивается ужалившая ее змея. На это смертоносное существо указывают и со страхом смотрят девушки. Насыщенная контрастами ярких цветов и мощными светотеневыми эффектами картина Каньяччи очень драматична. Красноречивые жесты, позы и мимика людей передают напряженную эмоциональную атмосферу трагической сцены, которая при этом сохраняет ту изощренную чувственность, которая была высоко ценима правителем в творчестве современных ему художников и в искусстве XV и XVI веков.

Бернардо Беллотто, художник-пейзажист, ученик и племянник знаменитого венецианского мастера ведуты Антонио Каналя (прозванного Каналетто), работал во многих странах, его картины пользовались заслуженным успехом. Живописец жил и в Италии, но чаще за ее пределами — в Дрездене, Вене, Мюнхене, Варшаве, в 1768 он посетил Петербург. Художник создавал такие же точные «портреты» городов, как и его дядя, чей метод он прекрасно усвоил. Произведения мастеров были столь похожи, что их часто путали и даже называли Беллотто «Каналетто Младший».

Панорамное полотно «Вид Вены с Бельведера», написанное по заказу императрицы Марии-Терезии, входило в серию тринадцати ведут с изображением австрийской столицы. Здесь Беллотто запечатлел пейзаж, который можно было увидеть из окон правого крыла дворца Евгения Савойского на закате солнца. Художник, используя камеру-обскуру, очень точно изображает открывающийся с высокой точки обзора вид на город и регулярный французский парк. В наступающих сумерках по ровным аллеям, где ложатся длинные тени от садовых боскетов, чинно движутся придворные дамы и кавалеры. Перед дворцами Нижнего и Верхнего Бельведера бьют фонтаны, прогуливаются нарядные пары, занимаются привычными делами слуги, а на берегу пруда два человека ловят рыбу. Вдали от этой размеренной жизни простирается красивый город. На фоне окрашенных в розоватый цвет облаков и тающих в легкой дымке холмов видна вся Вена. В центре панорамы высится собор Святого Стефана, по обеим сторонам от которого почти симметрично расположены увенчанные куполами церкви женского монастыря и церковь Святого Карла Борромея.

Изображенный вид сегодня мало изменился, это дает возможность каждому путешественнику на собственном опыте убедиться в мастерстве и тонкой наблюдательности Беллотто.

Венецианский художник XVIII века Франческо Гварди, известный как пейзажист, писал также картины на исторические и религиозные темы. В данном полотне он применил навыки изображения сложной многолюдной сцены и динамичного природного окружения.

Святой Гиацинт, живший в XIII столетии, — последний человек, принятый в Доминиканский орден его основателем. Чех по происхождению, он был направлен в качестве главы небольшой миссионерской общины в Польшу и Украину, где снискал славу чудотворца. Одно из его чудес и представил в своей картине автор: спасение паломников во время обрушения моста на Днепре. Художник изображает, как явившийся по молитвам отчаявшихся людей святой возник над водой разбушевавшейся реки и подал руку тонущему человеку. Все здесь исполнено движения: вздымаются, пенясь, огромные волны, из последних сил барахтаются охваченные паникой утопающие, их поднятые к небу глаза исполнены страха и немой мольбы, возбуждены и напуганы стоящие на берегу и уцелевших обломках моста люди. Спокоен и невозмутим лишь один святой Гиацинт, в его левой руке крест, он целиком уповает на Бога и, подобно Христу, идет по воде, усмиряя бурю. Его фигура, расположенная в центре композиции, выделяется ярким светом, отбрасывающим золотистые блики на поверхность реки, песчаный берег, лица и одежды людей. Живописная манера Гварди очень изящна и свободна: небольшими динамичными мазками он воссоздает трепет цветовых пятен и тающих в легкой дымке контуров, прозрачность влажного, напоенного солнцем воздуха.