Клизма романтизма. Путеводитель по постсоветской архитектуре Петербурга - Александр Владимирович Семенов

членений, и гранит в облицовке цокольного этажа. Чем дольше сравниваешь их друг с другом, тем больше общих черт цепляет глаз, и через какое-то время уже кажется несправедливым отсутствие в списке архитекторов «Дома на Фонтанке» Василия Баженова.

Заказчик строительства апартамент-отеля – Василий Сопромадзе – одна из ярчайших фигур в истории петербургского девелопмента. В те годы он возглавлял «Корпорацию С», которая была крупнейшим застройщиком на рынке городской элитной недвижимости и во многом задавала моду в своем сегменте, создавая новые для Петербурга форматы жилья и расширяя представления постсоветского истеблишмента о настоящей премиальности. Работавшие с Сопромадзе архитекторы вспоминают его как лучшего заказчика, с которым им когда-либо приходилось иметь дело, но активисты-градозащитники редко разделяли эти восторги. «Я всегда строил в центре Петербурга, и хаяли меня за это жестко. Но то, что происходит сейчас, – настоящая вакханалия», – сетует Сопромадзе на очередную волну нападок в интервью «Деловому Петербургу». Крепнущие к концу двухтысячных позиции градозащиты сделали невозможной реализацию смелых девелоперских идей, и Сопромадзе принимает решение свернуть все свои петербургские проекты и покинуть страну.

«Дом на Фонтанке», пожалуй, критиковали меньше всего. Отдельные возмущения тонули в массе восторгов и рукоплесканий. Однако ни щедрые рецензии критиков и коллег по цеху, ни множество присужденных проекту профессиональных премий и наград не позволили авторам реализовать задуманное до конца – построить вторую очередь комплекса. Для этого пришлось бы снести здание «блокадной» тяговой подстанции, которая прославилась благодаря тому, что питала энергией трамваи в осажденном Ленинграде. Теперь, кажется, навсегда в панораме Фонтанки остался зиять глухой срез апартамент-отеля, к которому должна была быть пристроена симметричная половина. Две очереди комплекса должны были сложиться в единый периметр с общим внутренним двором-атриумом; теперь фрагмент этого двора брезгливо выглядывает в сторону скромной конструктивистской подстанции сквозь «временную» стеклянную стенку.

Попытки покуситься на застройку участка «блокадной» подстанции предпринимались вплоть до недавнего времени. Лишь теперь, когда здание обрело охранный статус, градозащитники могут смело рисовать еще одну звездочку на фюзеляже своего истребителя, который вот-вот не оставит ничего живого на карте редевелопмента исторического центра.

А вот этот объект должен вас сильно удивить. Вернее, мы будем очень рады, если вы поразитесь тому факту, что тот же самый архитектор, Станислав Савин, в советское время спроектировал знакомые всем любителям модернизма зубчатую башню ЦНИИ робототехники и технической кибернетики у Сосновки [18] и высотку ОКБ «Радуга» на Лесной. Как вам такое, любители говорить, что у архитекторов капрома «просто вкуса не было»? Один человек умудрился создать одни из самых любимых среди ценителей архитектуры строений и одно из самых ненавистных.

Но если в случае с советскими проектами автор был весьма актуален для своего времени, то «Преображенский», на мой взгляд, к моменту постройки уже морально устарел. Такая дерзкая динамика форм смотрелась бы современно в начале или середине нулевых, но никак не в 2012–13 годах – в период формирования метамодернистских тенденций в архитектуре и современной российской урбанистики. Но это как посмотреть. С точки зрения визуальной аккуратности парадный фасад, выходящий на Литейный проспект, неплохо вписывается в окружающую застройку, поскольку повторяет внешний облик снесённого в 2006 году дома Лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады. Я ещё раз подчеркну слово «визуальной», чтобы не попасть под атаку градозащитников, знающих о технических нарушениях при сносе-строительстве, из-за которых пострадал соседний памятник архитектуры – дом Мурузи. А вот противоположный фасад, смотрящий на параллельную улицу Короленко, напоминает огромные стеклянные зубья ковша трактора. Ну и типичная для постмодернизма пирамида тоже имеется. Боязнь эксперимента, подражание памятникам прошлого, свойственные петербургской архитектуре 10-х, встречаются здесь с дерзновенной «стекляшкой» уходящей эпохи. Поистине уникальная вещь!

А что с интерьерами? Они очень роскошные. Как выразилась таинственная Лариса в комментариях на сайте CityWalls, – «одно слово – ляпота» [19]. Тут вам и неомодерн, и неоклассицизм, и всё вообще такое нео-нео. Сам же архитектор говорит о своём детище следующее: «В общем, композиционно мы нашли тот самый петербургский прием» [20]. Ну что тут ещё можно добавить?

Монументальная изюминка маршрута скрыта за фасадом многократно перестраивавшегося дореволюционного дома. Последняя «реконструкция» с надстройкой третьего этажа, созданием подземного паркинга, прорубанием дополнительных входных арок и полным изменением структуры двора закончилась в 1998 году. В результате мы получили постмодернистский квадратный атриум, стеклянную пирамиду и много, очень много гранита. По словам авторов проекта, нижний уровень постройки «однозначно соотнесён с образами петербургских набережных и спусков к Неве» [21]. А верхний – восходит к архаическим первоистокам, мегалитическим каменным трилитам.

Ошеломлённого прохожего ждёт не зассанный петербургский двор-колодец, а достойный величия Римской империи… двор-колодец. Парадный вход венчают две дугообразные лестницы и даже присутствуют пандусы. Всё для людей! Однако скатные подъемы в некоторых местах настолько узкие, что не каждый человек пройдёт (я молчу уже про обычную или инвалидную коляску). Даже если вы преодолели первое препятствие, то в конце вас ждёт ещё одно – пара ступенек при входе. А в углах атриума есть дополнительные мини-лесенки для самых рискованных. Высота ступенек такова, что по ним надо скорее взбираться, чем подниматься. Обойтись без повышения уровня первого этажа не получилось из-за встроенной в здание парковки. Неудобно? Зато какая динамика лестниц!

Надо сказать, что Никита Явейн, подобно Герасимову в «Санкт-Петербург Плаза», отдаёт дань уважения старинным петербургским банкам. Отсылка к их несменяемой исторической монументальности присутствует у обоих. Только у первого это выражается в граните и объёме, а у второго – в стекле и фотопечати.

В 2020 году «Сбербанк» переехал, освободив место отделению Пенсионного фонда России по Центральному району. Но логотипы прошлой организации остались увековеченными в металлических решётках. Причём логотипы до ребрендинга – с симметричной галочкой. Кто же знал, что «Сбербанк» будет «меняться к лучшему»?

Теперь основные посетители здания – пенсионеры. И уже им покорять, в прямом смысле слова, вершины пенсионного фонда. Самых стойких в конце пути ожидает созерцание атриума: как продолжение сна – гранитом пирамида полна.