Заставы
Когда-то въехать в город можно было только через заставу. Так назывались контрольные пункты, учрежденные в начале XVIII в. на главных дорогах при въезде в Петербург, с заграждениями и караулом. На заставах осуществлялись проверка грузов, багажа и документов пассажиров, взимание пошлин, имелись специальные регистрационные книги, в которые записывались фамилии всех покидавших город и въезжавших в него.
Будочник на заставе. Гравюра начала XIX в.
Здесь должны были также «препятствовать проходу злонамеренных людей» – беглых солдат и крепостных, пытавшихся уйти из Петербурга, извозчиков, нарушавших царский указ о привозе на каждой подводе трех камней для мощения петербургских улиц, а также тех городских жителей, которые хотели выехать без разрешения. Покидать столицу и отсутствовать в ней дозволялось лишь «с запиской от Сената, только чтоб не более пяти месяцев».
Возле каждой заставы в особых зданиях – гауптвахтах – находились воинские караулы, а дороги перегораживались шлагбаумами и рогатками.
Первая застава находилась на пересечении современного Лиговского проспекта и Разъезжей улицы, а с 1740-х гг. – в районе современных Московских ворот. Вторая застава на Московском тракте находилась в районе современной площади Победы. Она называлась Средней Рогаткой, потому что у подножия Пулковских высот, возле мельничной плотины, была еще одна застава.
В северной части у Поклонной горы находилась Выборгская застава. В 1730-х гг. был проложен Шлиссельбургский тракт и создана Невская застава. Близ Екатерингофа на Петергофском тракте появилась Нарвская застава.
Кроме этих главных застав близ Петербурга находились Муринская застава (в районе нынешней Лесотехнической академии), Сестрорецкая застава (в Старой Деревне) и Костыльская застава (в конце Большого проспекта Васильевского острова, недалеко от Галерной Гавани).
Таким представал элитный жилой комплекс «Граф Орлов» на рекламных плакатах
Заставы располагались как на сухопутных, так и на водных дорогих, которые вели в Петербург. Кроме сухопутных застав была еще и Охтинская застава, она предназначалась «для исчисления судов, проходящих по Неве». Располагалась она в деревне Клочки на правом берегу Невы.
В XVIII в. заставы являлись обозначением границ города. Значительно позже, когда стали развиваться железные дороги, а Россия окончательно и бесповоротно вступила на путь капитализма, заставы потеряли свое значение. Однако память о них до сих пор живет в городской топонимике.
История с «Золотой милей» Петербурга может служить ярким примером искусственного внедрения нового топонима на карту города и попыткой привязать его к целому району.
Все началось с того, что во второй половине 2000-х гг., когда наш город переживал настоящую строительную лихорадку, фирма «ЛЭК» задумала возвести на участке, ограниченном улицами Фрунзе и Варшавской, Московским и Ленинским проспектами, элитный жилой комплекс «Граф Орлов». В своей рекламной кампании фирма называла «Граф Орлов» «уникальным жилым комплексом нового поколения, аналогов которому нет в Санкт-Петербурге».
Почему именно в честь графа Орлова был назван элитный квартал? Этому в рекламных публикациях давалось развернутое объяснение: «Гордое название нового комплекса уже на протяжении нескольких веков олицетворяет все лучшее, что создается людьми. О братьях Орловых, сыгравших неоценимую роль в формировании российской государственности, вспоминают в связи со многими событиями нашей истории. Орловы были известны на всю Северную столицу. „Екатерининские орлы“ – Иван, Григорий, Алексей, Федор и Владимир, являлись олицетворением эпохи величайших достижений в науки, искусстве, успехов на полях военных действий. Младший из братьев – Владимир – учился в Лейпцигском университете, а в 23 года возглавил Петербургскую Академию наук, активно готовил кадры для отечественной науки, провел колоссальную работу в сфере астрономических исследований. В наше время имя знатного рода носят архитектурные памятники и ювелирные шедевры. Один из крупнейших алмазов в мире носит имя графа Орлова».
Именно для того, чтобы подчеркнуть особый статус комплекса «Граф Орлов», были предприняты огромные усилия для создания, по крайней мере в печати и в общественном мнении, образа Московского проспекта как «Золотой мили» Петербурга – самой элитной и фешенебельной части города. Точнее, не всего проспекта, а его части от станции метро «Электросила» до «Московской». В других вариантах – от «Сенной площади» до «Московской».
Сложно сказать, приживется ли в Петербурге понятие «Золотой мили». Но уже даже сама по себе попытка перенести его на петербургскую почву – достаточно любопытное явление. И она, безусловно, останется в истории.
Если с понятием «Золотая миля» в Московском районе мы уже попытались разобраться, то теперь предстоит поговорить немного и на тему «Золотого треугольника» Петербурга. Под этим названием подразумевается район, ограниченный Невой, Фонтанкой и Невским проспектом.
Понятие «Золотого треугольника» появилось в Петербурге в «новейшие времена», с 1990-х гг., и использовалось в среде специалистов по недвижимости, занимавшихся дорогим жильем в самых престижных центральных районах города. По «золотой» стоимости этого жилья район и стали называть «золотым». Постепенно понятие «золотой треугольник», которого прежде никогда не существовало, все-таки вошло в городской обиход. По мнению автора, по сравнению с «Золотой милей» оно все-таки имеет больше прав на существование и, возможно, останется в городской топонимике.
«В „золотом треугольнике“ что ни дом, то произведение искусства, – отмечал в 2006 г. на страницах „Санкт-Петербургских ведомостей“ вице-президент Ассоциации риэлтеров Санкт-Петербурга Александр Гиновкер. – И не зря ведь центр города включен в список ЮНЕСКО как исторический памятник. К тому же в этом районе сохранилась петербургская аура. Ведь именно здесь жили представители древнейших русских фамилий. Поэтому и сейчас „золотой треугольник“ занимает совершенно особое место в городской среде. Его аура притягивает к себе людей, знающих и понимающих искусство. Поэтому они и готовы платить за такое жилье пятикратную стоимость».
По мнению Александра Гиновкера, в самом «золотом треугольнике» можно найти разные места: «Кому-то больше подходит Малая Конюшенная с ее пешеходной зоной и близостью оживленного Невского, кому-то больше по душе вид на Фонтанку. Единственное место, которое действительно выделяется даже на фоне общего великолепия, – это, конечно, центр всего „золотого треугольника“ – Мойка. С одной стороны, здесь по-домашнему тихо и уютно. А с другой стороны, все достопримечательности исторического центра расположены рядом… Хотите ощущать пульс жизни – выбирайте квартиру поближе к Невскому проспекту. Хотите оставаться на „тихой Мойке“ – приобретайте квартиру в самом начале набережной, ближе к Марсову полю».
Неизменный интерес вызывают дома на Дворцовой набережной, где можно найти апартаменты с отдельной мраморной лестницей. Набережные Мойки особенно полюбились иностранцам. Пользуются также спросом покупателей жилья в «золотом треугольнике» крепкие и красивые дома, возведенные здесь в начале ХХ в. Популярностью пользуются дома, прошедшие полную или частичную реконструкцию. В то же время, по состоянию на конец 2000-х гг., почти треть жилого фонда «золотого треугольника» приходилась на старые обветшавшие дома, зачастую без капитального ремонта, с деревянными перекрытиями и давно не обновлявшимися коммуникациями. Здесь остается нетронутое «царство» коммунальных квартир.
Так звалась низкая, заболоченная, зыбкая местность между Малой Охтой и соединительной веткой железной дороги. Местные жители рассказывают, что еще лет тридцать–сорок назад, когда они въезжали здесь в новые дома, местность была очень болотистой. Сегодня от Зыбули осталось одно только воспоминание.
Здесь когда-то проходила Крохинская улица, потом вошедшая в проспект Шаумяна. Из старых названий уцелела только Казанская улица – тезка теперь уже бывшей улицы Плеханова. С конца XIX в. Казанскую улицу на Охте именовали улицей Кошкина, так как несколько домов на ней принадлежало мещанину с такой фамилией, а в 1914 г. переименовали в Казанскую – по городу Казани.
Память об имении Ивановское, находившемся в южных предместьях Петербурга, по сей день хранится в названии речки Ивановки.
История этих мест восходит к петровским временам, когда Петр I подарил их жене своего старшего брата Иоанна Алексеевича – Параскеве (Прасковье) Феодоровне. Имение, располагавшееся на западном берегу речки Хабы, она назвала так в честь покойного супруга. Сама речка одновременно получила новое имя. Кроме того, новую деревню, устроенную чуть выше по течению реки, назвали Ивановской. В ней поселили русских крестьян.
