II ВЕК
ПЛОЩАДЬ Д'ИТАЛИ
Все дороги ведут в Рим
Площадь д’Итали всегда казалась мне нескладной, можно сказать, искореженной. Выходя из метро, не видишь ничего, что выглядело бы гармоничным и упорядоченным. В XIX веке мэрия XIII округа словно бы держится в стороне, как будто испуганная чередой машин, которые огибают круглое возвышение в середине, создавая впечатление странного и сумбурного балета. Напротив, на крыше коммерческого центра, задуманного в стиле экстра-модерн, футуристические нагромождения невольно вызывают в памяти застывшие краны на заброшенной стройке. С другой стороны авеню заведения быстрого питания отрыгивают прогорклый запах жареной картошки на первый этаж сероватой кубистической конструкции. Еще дальше грустно вздымаются безличные башни.
Единственная вещь, которую я считаю гармоничной, это эмалированная синяя, с зеленым обрамлением, табличка с названием: «Площадь д’Итали». Действительно, ведь Италия — это здесь! Во II веке, когда Лютеция по воле римских оккупантов расположилась на острове Сите, в этом месте проходила дорога, ведущая в Рим… В Галлии наступила эпоха римского мира. Новый город паризиев растет к югу от Сены. Мощные коммуникации создаются по направлению к Риму, чтобы связать между собой отдельные части самой обширной из империй. Площадь д’Итали естественным образом оказывается на этой via romana[4], которая ведет к Лиону и к Риму…
Конечно, они многое разрушили в изначальном Париже. Цена процветания — сожженная Лютеция и падение Алезии. Смерть самобытной культуры, особого языка. Целого мира со своими легендами, своей историей, своими божествами, своими верованиями, своей мистикой. Особый образ жизни погрузился в пучину забвения. Была закрыта незаконченная книга… Сохранившиеся следы культуры были нам все же переданы римлянами. Римляне симпатичны нам тем, что в своих писаниях они оставили память о покоренных ими варварах. Но могущество Рима уничтожило галльскую идентичность. Уничтожило до такой степени, что долгое время историки смотрели на этот древний народ с презрением или, по меньшей мере, с презрительным снисхождением. Что о них узнавали в трудах Истории? Длинноусые дикари в пестрых штанах, питавшиеся кабаньим мясом. Юлий Цезарь — герой, он принес цивилизацию этим невеждам. Так думали долгие годы. Правда, в наши дни историки пересмотрели свои суждения. Верно, галлы не оставили нам литературных шедевров, не построили великих памятников, которые составили бы счастье туристов третьего тысячелетия, но деревенскими пентюхами они все-таки не были! Они принадлежали к развитой цивилизации, которая имела свои обряды, свои божества, свои легенды, своих героев.
Сегодня можно также спросить себя, чем стали бы паризии — и их город — если бы не римляне. Сохранило ли бы племя с берегов Сены свою независимость и оригинальность? Наверное, нет. Германия была на подъеме. На севере другое завоевание уже начиналось. И без Юлия Цезаря мы бы все стали германцами! Такая дилемма стояла перед паризиями: латинизироваться или германизироваться. История и военная мощь Цезаря решили этот вопрос. На смену галлам пришли галло-римляне.
Город, который строился тогда, уже не селение паризиев, а агломерация, создаваемая по планам римского гения. Вот почему, наверное, эта площадь д’Итали занимает в моем воображении столь важное место, которое показалось бы неуместным для рационального ума…
Это правда, мы здесь очень далеко от берегов Сены, где укрывались первые хижины жителей Лютеции, но я с волнением ступаю по следам римских легионеров, римских торговцев, римских строителей. Здесь звучит далекое эхо города. Здесь на больших неровных плитах покачивались подводы с зерном. Здесь топали ноги солдат. Здесь проходили галлы, направлявшиеся в Рим, столицу мира.
Для меня дорога, конечно, начинается именно в этом месте. И какая дорога! Дорога, которая связывала Галлию с ее новым истоком. Можно сожалеть и здесь о катастрофе, каковой была в галльской памяти победа римлян. Но я, не желая оплакивать прошлое, хочу видеть в латинизации галлов «шанс, схваченный за волосы». Из этого полного поражения, из этого пережитого унижения родилась созданная заново культура и появилась на свет новая нация.
ВСЕГДА ЛИ ГАЛЛЫ СЧИТАЛИСЬ НАШИМИ ПРЕДКАМИ?
Нет, нет и нет! История Старого режима Франции началась в 481 году с коронования Хлодвига, христианского короля франков. Версия о происхождении, чистом в религиозном смысле и неоспоримо монархическом, вполне удовлетворяла суверенов. Все изменилось в XIX веке. Наполеон III стремился найти политическую основу для построения своей империи в хронологии, менее отмеченной печатью королевской власти. Ему был необходим разрыв с традицией. И этот разрыв был предоставлен галлами. Наполеон проникся такой любовью к своим гипотетическим предкам, что написал многотомный труд под лаконичным названием «История Юлия Цезаря». Но императора французов[5] привлекала вовсе не личность римского диктатора.
В сущности, Наполеон III вернул галлам их истинное место в нашей Истории. В 1861 году он приказал устроить археологические раскопки на предполагаемом месте Алезии в Бургундии, и ученые выстроились в очередь, чтобы удовлетворить его желание и получить жалованье. Император желал знать, не осталось ли материальных следов этой пресловутой битвы, которая неожиданно стала одним из главных событий в истории Франции. Исследователи принялись усиленно искать и, естественно, нашли… Почти пятьсот галльских монет, две бронзовые монеты с изображением Верцингеторикса, сто сорок четыре римских монеты, рвы, ограждения, стелу, на которой угадывается надпись «АЛЕЗИЯ»… Жатва оказалась прекрасной. По мнению некоторых, даже слишком прекрасной. Недовольные умы вообразили, что археологи Наполеона III порой шли на подтасовки, чтобы отработать жалование.
Как бы там ни было, именно он, император французов, отныне воцарился в Алезии… В 1865 году на поле битвы, ставшем полем археологических раскопок, была воздвигнута колоссальная статуя Верцингеторикса. И скульптор Эме Мийе придал арвернскому вождю черты лица Наполеона III!
В Лютеции изменения фиксируются в камне. Новый век неожиданно оказался эпохой мира, примирения и строительства. Чтобы включить в свой облик берега Сены, Лютеция нуждается в спокойствии. Суматоха предшествующих периодов завершилась, ровно настолько, чтобы позволить родиться новому городу. Похоже, судьба ревниво следит за колыбелью Парижа. Раздоры среди людей, вторжения армий, сражения ради славной смерти прекратились. Паризии и римляне дружно принимаются за общее дело строительства. Эпоха, благословенная богами: никогда больше у города не будет столь длительного периода спокойствия.
Итак, я иду след в след за римским гражданином, пришедшим из Рима в Лютецию. Он прошел там, где сейчас стоят ворота д’Итали, затем по будущей авеню д’Итали проследовал к площади д’Итали, чтобы достичь нынешней авеню Гоблен и площади Сен-Медар, где по улице Муфтар можно было дойти до подъема на гору Сент-Женевьев…
Римская Лютеция ограждена от капризов реки: римская часть города чувствовала бы себя неуютно на зыбких дрожащих болотах. Она будет, подобно Риму, стоять на скалистом выступе. Поэтому нужно подняться по улице Муфтар. Римское название горы Сент-Женевьев — Mons Cetarius, что переводится как «Гора рыбных садков»… Влияние реки снова ощутимо!
Римский мир, господствующий в эту эпоху, делает Лютецию открытым городом без укреплений. Перед путешественником, поднявшимся до конца улицы Муфтар, открывается сногсшибательный вид на процветающий город.
Во II веке Лютеция представляет собой место, где предаются всяческим удовольствиям. Здесь забавляются, здесь развлекаются. Взгляд путешественника сразу останавливается на гигантской конструкции — амфитеатре. Раскинувшийся на площадке между холмом и рекой, чуть в стороне от города, он вздымает свои пятнадцать тысяч мест на ступеньках в форме полукруга. Расположение этого памятника было выбрано с учетом топографических особенностей: архитекторы спроектировали здание, освещаемое восходящим солнцем. Кроме того, зрители могут наслаждаться незабываемым видом на излучину Бьевр с двумя лесистыми холмами в глубине, которые станут Менильмонтаном и Бельвилем. Место чудесное.
Этот амфитеатр, самый красивый и роскошный во всей Галлии, построен из отшлифованных камней и снабжен колоннами, а также статуями, воздвигнутыми для поклонения божествам. И не забудем о технических деталях: ниши, пробитые в стене в глубине сцены, обеспечивают великолепную акустику. Комфорт также высшего класса: над ступеньками натянута ткань, которая закрывает зрителей от палящих лучей солнца или от неприятного дождя.
Галлы и римляне приходят сюда вперемешку. Последуем за ними, спустившись с холма по лестницам улицы Ролен…
