Чтобы избежать подобных неприятностей, люди нередко прячут еду, если живут не одни. Ставят коробочку с мороженым к самой стенке холодильника, а дорогую бутылку вина вообще уносят в спальню. Джей тоже так поступает, причем очень изобретательно. Если кто-то из соседей видит, куда она складывает завтрак, она вскоре возвращается и перекладывает еду на другое место, чтобы точно знать, что утром не останется голодной. Поначалу трюк с перекладыванием продуктов не приходил Джей в голову. Но, после того как сама как-то стянула чью-то закуску, она стала предусмотрительнее. Кто из нас не судил об окружающих по себе?
В организации жизни Джей и ее соседей есть один специфический аспект. У них нет отведенных каждому комнат. Все могут ложиться спать в любом помещении своего этажа. Джей не имеет ничего против сна в разных частях квартиры. Однако с этим возникает одна существенная проблема: Джей терпеть не может утром оставаться голодной. Где бы она ни засыпала, ей надо быть уверенной, что она сможет позавтракать, когда проснется. Ясно, что горничных там нет: это кампус, а не пятизвездочный отель. Поэтому перед сном Джей прячет что-нибудь на завтрак в той комнате, где рассчитывает проснуться на следующий день. Питаться она предпочитает разнообразно. Если, например, ей известно, что в спальне уже есть запас семечек, то она не будет заботиться о злаках, а лучше принесет с собой арахис.
Джей наслаждается разнообразием блюд не только утром. Выбор должен быть при каждом приеме пищи. Если еда одинаковая, она приедается и хочется чего-нибудь новенького. Это вполне понятно. Никто не любит однообразия. После пары тарелок супа вряд ли мы захотим еще одну. Даже если это самый вкусный суп в жизни, рука потянется к чему-то другому – салату или бутерброду. Проблема в том, что Джей не может полностью контролировать меню: еду поставляет колледж и служба питания Кембриджского университета не всегда удовлетворяет ее потребность в разнообразии. Нередко на обед и ужин предлагается одно и то же. Для Джей это неприемлемо. Чтобы не расстраиваться, она частенько с утра приберегает что-то на ужин.
Есть еще одно, что мне следует сказать о Джей. Она умеет летать. В любой момент может расправить крылья и взлететь. Но не эта способность удивляет в Джей. Не поэтому о ней писал Nature[54]. Джей умеет летать, потому что она – кустарниковая сойка, красивая синяя птичка ростом 30 сантиметров и весом 85 граммов, представительница семейства врановых, родом с Западного побережья Северной Америки. На латыни ее имя – Aphelocoma californica. Психолог Никки Клейтон привезла Джей и ее товарищей в Кембридж из Калифорнийского университета в Дэвисе.
В середине 1990-х годов Клейтон, британка по происхождению, вела исследования в Дэвисе. Однажды во время обеда в кампусе университета она заметила соек, которые летали вокруг закусывающих студентов, собирая крошки недоеденных сэндвичей. В ситуации как таковой не было ничего необычного. Но птицы не склевывали добычу на месте. Они предпочитали прятать свои сокровища на территории, возвращались и перепрятывали еду в другое место, чтобы воспользоваться запасами потом[55].
Большинство из нас не придали бы особого значения действиям птиц. Но Клейтон – опытный психолог, специалист по поведению животных. Она поняла – эврика! Птицы не только демонстрировали впечатляющую пространственную память, безошибочно возвращаясь именно туда, где раньше запасли (то есть спрятали) еду, но и сам факт создания запасов на черный день говорил об их способности планировать будущее. Кроме того, стратегия перепрятывания означала, что птиц беспокоило возможное воровство со стороны собратьев. Примерно через десять лет Клейтон подтвердит все свои гипотезы в эмпирических исследованиях[56]. Результаты ее наблюдений, похоже, опровергают мнение многих видных психологов о том, что животные «замкнуты» во времени и не могут представить себя в разное время и в разных местах.
Я сижу у себя в кабинете. Сейчас ранняя осень, но за окном уже сумрачно и дождливо. Увы, это типичная лондонская погода. Хотя физически я нахожусь перед компьютером на Куин-сквер 15 сентября 2009 года, мои мысли – совсем в другом месте. Минуту назад я возвращалась в Калифорнию, в Дэвис 2005 года. Тогда я тоже много раз обедала на той самой лужайке, не замечая вокруг себя никаких соек. Еще я вспомнила замечательный ужин с Никки Клейтон около года назад, в устричном баре у лондонского рынка «Боро». Клейтон не ест мяса, поэтому мы остановили свой выбор на морепродуктах и белом вине.
Сделав короткий перерыв в работе, я заказываю билет на самолет в Чикаго, где скоро состоится научная конференция. В Чикаго я была только один раз, в октябре 2006 года. Летела в Лос-Анджелес, пропустила стыковочный рейс, пришлось провести незапланированную ночь в «Городе ветров». Поскольку с собой были вещи только на жаркую погоду Лос-Анджелеса, я задрожала от холода, что принес с собой чикагский вечер. Купить пальто или свитер оказалось негде – все крупные магазины уже закрылись. Приятель, который ехал со мной, догадался заглянуть в дежурный круглосуточный магазинчик и нашел дешевый серый флисовый плед. Так, завернувшись в него, мы и наслаждались ночной жизнью Чикаго.
Я начинаю строить планы на предстоящую поездку. Нужно подготовить презентацию для конференции, забронировать номер в гостинице. На этот раз я должна более обдуманно подойти к выбору вещей, которые положу в чемодан: хорошо бы избежать прогулок по городу во флисовом пледе. Думаю, у меня будет какое-то время, чтобы полюбоваться красотами Чикаго. Я фантазировала о том, что принесет мне это путешествие. Однако все мои детальные планы пошли прахом – жизнь уготовила совсем другое. Мне не удастся пожить в гостинице, которую я изначально заказала. Я проведу время с людьми, на которых не рассчитывала, и получу урок от тех, с кем надеялась подружиться.
Мысленное путешествие во времени – в прошлое и будущее, на север и на юг, – наверное, самый замечательный дар человека[57]. Он, судя по всему, необходим и для присутствия в людях оптимистичного настроя. Если бы мы были не в состоянии представить себя в будущем, не было бы и оптимизма по поводу собственных перспектив.
Хотя большинство из нас не считает мысленное путешествие во времени специальным умением (как языковые или математические навыки), нам точно не следует недооценивать эту возможность. Способность воображать то или иное время и разные места необходима, чтобы выживать. Она позволяет планировать будущее, сильно увеличивая шансы перемещаться по миру с пользой. Она заставляет нас запасать еду и деньги на черный день. Она помогает выдерживать тяжелую работу в настоящем в ожидании вознаграждения в будущем или искать достойного долгосрочного партнера. Наше воображение вряд ли ограничивается недавним прошлым и близким будущим. Мы можем прогнозировать, как наше сегодняшнее поведение отразится на следующих поколениях. Если бы мы были неспособны представить мир через сто лет, разве нас волновало бы глобальное потепление? Пытались бы мы изменить что-то в своей жизни?
Ясно, почему мысленные путешествия во времени не были отвергнуты природой в процессе эволюции. Однако единственный ли мы вид, способный прогнозировать будущее? Может, такой способностью обладают и другие живые организмы? Какие? Наши ближайшие родственники – обезьяны? Или более далекие от нас эволюционно, например рыбы или птицы?
Поиск ответа на этот вопрос осложняется тем, что животные не в состоянии общаться словами. Мы не можем спросить рыб, обезьян и собак, чего они ждут от будущего и что помнят из прошлого. Если бы птички Никки Клейтон могли рассказать нам, вспоминают ли свой родной город Дэвис, думают ли когда-нибудь о веселых деньках на солнышке, радуются ли возможности полетать в парке на выходных и представляют ли, какими будут в старости, мы бы знали ответ. Но птицы не разговаривают. Поэтому нам остается только, внимательно наблюдая за их поведением, сделать вывод о том, происходят ли в их мозгу путешествия во времени и пространстве. До новаторских экспериментов Клейтон не было убедительных данных, позволяющих предположить у животных умение мысленно переноситься в другие места и в другое время. Самой распространенной точкой зрения являлась гипотеза Дорис Бишоф-Кёлер, согласно которой только человек в состоянии представлять будущее и мысленно заново переживать прошлое[58].
Вы можете высказать сомнение: а как же осенние перелеты птиц в теплые страны? А что насчет медвежьей зимней спячки? Разве эти примеры не говорят о планировании будущего? Даже собака виляет хвостом в ожидании кормежки, когда хозяин входит в комнату. Разве ее поведение не свидетельствует одновременно о том, что она помнит прошлые события и предвкушает предстоящие?
Не совсем. Эти примеры не описывают то, что психологи обозначают термином «мысленное путешествие во времени». Поясню: определенные виды действий животных, такие как создание запасов еды или сезонная миграция, не обязательно включают в себя понимание будущих потребностей. Они могут просто воплощать генетически заложенную предрасположенность[59]. Например, изменения температуры воздуха могут автоматически побуждать к миграции без планирования будущего со стороны животных. Физиология птиц устроена таким образом, что сигналы из окружающей среды инициируют определенное поведение (миграцию), и тут не требуется предугадывать, что если останешься на месте, то будешь мерзнуть и голодать. Так и с постройкой гнезд: птицы вьют их до того, как несут яйца. Они предвидят, что им понадобится место для будущих яиц? Возможно. Однако, скорее всего, ими руководит физиологический механизм, который не зависит от способности прогнозировать будущее.
