Грофилд подошел, посмотрел на него и увидел, что тот стал совсем серым и страшным. Он крикнул через дверь:
– Выдерните эту штуку из розетки.
– Хорошо. Подождите секунду. Грофилд дождался сообщения о том, что все в порядке, отпер и открыл дверь.
– Ну вот, – сказал он. – Теперь путей на волю сколько угодно.
Она заглянула через его плечо и спросила:
– А он не… он не?..
– Не знаю. Это имеет какое-нибудь значение?
– Да, имеет. Я еще сроду… сроду не была замешана в… Вы не можете пойти посмотреть, как он?
– Ну, разве что из уважения к вам. – Грофилд подошел, опустился на колени возле тела и осмотрел его. – Дышит, – сказал он. – Правда, слабо.
– Я рада.
Он поднял на нее глаза и увидел, что она говорила серьезно. По его разумению, она вела себя не совсем последовательно. Только что она спускалась из окна на простынях и оглушала вооруженных бандитов самодельным кистенем, и вот уже она – Луиза Мей Элкотт.
И тут же, снова выйдя из роли Элкотт, она с нажимом сказала:
– Может, нам лучше поторопиться? Ведь еще предстоит сматываться.
– Всему свое время, милая. Помогите мне оттащить этого парня в другую комнату.
После внезапной и кипучей деятельности он чувствовал упадок сил. К тому же от воплей разболелось горло. Когда они оттащили обмякшее тело в соседнюю комнату, Грофилда всего трясло от слабости, хотя ему помогала Эллен Мэри. Он присел на кровать, хватая ртом воздух, и сказал:
– Надо передохнуть. Слушайте, пройдите через вон ту боковую комнату, заприте за собой дверь, а ключ заберите, потом вернитесь сюда по коридору, ладно?
– Как вы себя чувствуете?
– Я чувствую себя прекрасно. Просто мне надо минутку посидеть, только и всего.
– У вас все лицо потное. Сейчас принесу полотенце.
– Вы такая лапочка.
Она принесла ему полотенце и ушла запирать дверь в смежную комнату. Грофилд промокнул лицо и взглянул на тех спящих красавцев.
– Хотел бы я, ребята, – сказал он им, – встретиться с вами как-нибудь, когда я буду в ударе.
Эллен Мэри вернулась из коридора и спросила:
– Что дальше?
– Заберите их пистолеты, бумажники и все документы, которые могут при них оказаться, и сложите в свой чемодан. Потом отправимся.
– Хорошо. Но куда?
– Во-первых, за моим чемоданом, во-вторых, прочь из этой гостиницы. Сядем в такси и-в агентство по прокату автомобилей, где вы возьмете машину. В-третьих, куда-нибудь подальше от Мехико-Сити.
– Я не могу поехать в Акапулько, – заявила она. – Я не смею появиться там раньше пятницы. Там таких, – она указала на троицу на полу, – еще больше. Потому-то я и приехала сюда. Я думала, что смогу спокойно отсидеться до пятницы.
– Но они вас подкараулили.
– Да.
– Значит, поедем куда-нибудь еще. – Грофилд уже немного отдохнул. Он самостоятельно встал, почти не шатаясь при этом, и сказал:
– В одно местечко, о котором я наслышан. Оно нам обоим понравится. Идемте. Они заперли громил и ушли.
Машина оказалась японской, «датсун» с автоматической коробкой. Этот двухдверный седан был тесноват для длинноногого Грофилда, но, в общем, неплох. Этот семейный автомобиль для пикников, надежный и прочный, был не очень скоростной. Сидевший за рулем Грофилд вскоре обнаружил, что ему трудно оставить позади даже какого-нибудь настырного мотоциклиста.
И тем не менее машинка была очень милая, размером примерно с американскую малолитражку. Багаж лежал на заднем сиденье. Теперь у каждого из них было по два чемодана. Грофилд не пожалел времени и купил кое-что из одежды, а заодно приобрел и чемодан.
В Мехико-Сити вечерело. Тут всегда хорошо в это время суток, после дождя, когда умытое солнце смотрит на мир свежим взглядом. Грофилд ехал на запад по Пасео-де-ла-Реформа, одной из двух здешних главных улиц, причем наиболее красивой. Вдоль восьмиполосной проезжей части с двусторонним движением тянулись широкие зеленые газоны, на которых рядком стояли скульптуры и скамейки, бежали пешеходные дорожки; за ними находились узкие проезды, идущие параллельно улице, вдоль которых – наконец-то – высились здания. Кинотеатры, банки, гостиницы, государственные учреждения стояли по обе стороны Пасео-де-ла-Реформа. Там же располагались «Хилтон» Мехико-Сити и американское посольство. Каждый большой перекресток представлял собой круглую площадь, посреди которой стоял какой-нибудь здоровенный памятник: Карлу IV, Колумбу, Куаутемоку и, наконец, монумент Независимости, большая золотокрьшая фигура, называемая «Ангелом».
Дальше к западу Ла-Реформа поворачивала наискосок вправо и проходила через парк Чапультепек. Высокие деревья склонялись над дорогой, образуя над ней зеленый полог, так что путь пролегал по чередованию пятен света и тени. Парк простирался и справа, и слева от дороги.
Мимо проносились попутные и встречные дешевые такси «песерос» – красные, желтые, темно-зеленые; движение было оживленное, машины ехали на удивление быстро. Эллен Мэри закурила две сигареты, протянула одну Грофилду и сказала:
– Красивый город. Пожалуй, когда-нибудь стоило бы приехать сюда просто так.
– Когда у вас будет возможность полюбоваться им, вы это имеете в виду?
– В общем, да.
Грофилд посмотрел на нее. Она безмятежно и непринужденно сидела рядом. Свет – тень, свет – тень, солнце подчеркивало прелесть ее волос.
– Все никак не пойму, в какую же переделку вы влипли, – сказал он.
– И не пытайтесь. Прошу вас. Грофилд пожал плечами.
– Терпение – мое второе имя, – сказал он.
– А Алан – первое и настоящее?
– Да.
– Спасибо, спасибо вам за помощь, Алан.
– Ради Бога. Но что же я сделал?
– Вы соорудили «кистень». Грофилд расплылся в улыбке.
– Это я завсегда, – ответил он.
В конце парка Чапультепек, у огромной статуи-фонтана, которая смахивала на самую большую в мире подставку для книг, Грофилд свернул с Реформы на авеню Мануэль Авила Комачо. В агентстве по прокату автомобилей он провел пять минут, изучая дорожную карту, и теперь удивлялся тому, что ей так легко следовать.
Девушка сказала:
– Вы еще не сообщили мне, куда мы едем. Задумали преподнести мне сюрприз?
– Нам обоим. Я никогда еще там не был, но наслышан об этом местечке. Оно к северу отсюда, примерно…
– К северу? Но ведь Акапулько на юге. Может, нам следовало бы ехать в сторону Акапулько и остановиться до пятницы где-нибудь по пути туда?
– Нет, ничего подобного. Я посмотрел карту, и, похоже, в Акапулько ведет только одна дорога. Она проходит через Тахко и сворачивает на юг, к побережью. В Акапулько можно попасть только по ней из любого другого места, значит, нашим приятелям только и надо, что ехать по ней, пока они не найдут нас.
– О-о. Я этого не знала. Только одна эта дорога?
– Только одна эта дорога.
– Но это же нелепо. Акапулько – большой город, курорт.
– Одна дорога.
– Боже милостивый, да ведь нет такого города, чтобы к нему вела всего одна дорога! Должны же быть дороги, которые идут с севера на юг и с востока на запад, так всегда бывает. А это уже две, даже четыре, потому что ехать можно во всех направлениях.
– Только не в Акапулько. Согласно карте, туда есть только дорога из Мехико-Сити, и все. Она ведет в Акапулько с севера и обрывается. Южнее Акапулько лишь океан. На востоке и западе – побережье, но вдоль него нет дороги. Возможно, в один прекрасный день она появится, но сейчас ее нет.
– Тогда как же мы доберемся туда?
– Над этим мы еще успеем поломать голову, – ответил Грофилд. – А сейчас едем на север, в одно местечко под названием Сан-Мигель-де-Альенде. Мы останемся там до… Когда вам надо быть в Акапулько? В какое время дня в пятницу?
– Около полуночи.
– Хорошо. В пятницу рано утром мы покинем Сан-Мигель и направимся в Акапулько, а там видно будет.
– Но если существует только одна эта дорога…
– Там будет видно.
– Ну что ж, – согласилась она. – Там будет видно.
Элли вылезла из бассейна, поправила трусики купальника, отбросила руками мокрые волосы с лица и подошла к Грофилду.
Грофилд сидел на травке на солнцепеке, в плавках, с бутылкой пива «Карта Бланка» и был вполне доволен жизнью. Предполуденное солнце припекало, воздух был чист, вокруг – красота; рана его не беспокоила, а девушка, шагавшая к нему, выглядела невероятно привлекательной в голубом бикини.
Грофилд праздно улыбнулся, махнул бутылкой, взглянул на девушку сквозь стекла новеньких солнцезащитных очков и сказал:
– Здравствуй, товарищ. Заколдуй-ка меня.
– Товарищ, – повторила она, плюхаясь рядом с ним на землю, отобрала у него бутылку, сделала изрядный глоток и вернула ее Грофилду.
– Вам надо бы окунуться.
– А повязка?
– Ее все равно придется менять. Кроме того, вода из источника теплая, и от нее ране вреда не будет.
– Хватит с меня и солнца. Я доволен.
Элли посмотрела на него и рассудительно кивнула.
